Рудольф Ложнов - Записки следователя. Привидение
– Если вы настаиваете, то пожалуйста. Знаю я Виктора как нормального, образованного, порядочного, здравомыслящего человека. Хороший семьянин. Воспитывает порядочного, интеллигентного сына. Вот он сидит, – и рукой показал на Игоря, сидящего рядом с ними. – Руководящий работник – горный мастер участка шахты Ленинского комсомола. Пользуется авторитетом в своём коллективе. Уважают его и другие шахтёры. Кстати, наши дети с детства вместе и продолжают дружить до сих пор. Как мне кажется, их дружба постепенно превращается в любовь. Разлучились они в связи с переходом нашей семьи в другой город.
– Приятно слышать хороший, добрый отзыв о своём друге. Похвально! Вы, Николай Петрович, при описании характеристики своего друга не упомянули о психическом состоянии вашего друга: дебошир, теряет в нештатных ситуациях самообладание, контроль над собой, крепко ли дружит с алкогольными напитками?
– Слушайте, право, не знаю, что вы так много тут наговорили, я не могу ориентироваться, что и ответить. Ну, могу добавить, что Виктор, как все нормальные люди, выпивает в меру своих возможностей. Сколько я помню, сколько мы ни выпивали, не было случая, чтобы он напивался до чёртиков, терял контроль над собой. Но в семейной жизни всякое случается, но это не значит, что он дебошир, хулиган, скандалист, морально неустойчив. Наоборот, по сравнению с другими его можно поставить в пример.
Рудольф Васильевич, прошу вас, объясните нам, только скажите честно, не кривя душой, вы ведь неспроста расспрашиваете о Викторе. Просите охарактеризовать его. Всё это связано с пропажей нашей дочери или он натворил что?
Четыре, нет, не четыре, я совсем забыл про Игоря, шесть вопрошающих, сверлящих, встревоженных глаз одновременно устремились на меня, и я в их глазах прочёл нетерпение, мольбу и просьбу… Я понимал и сочувствовал, что эти люди, особенно мать и отец, страдающие, измученные, горем убитые, хотят услышать правду от меня. Но что я мог ответить им, когда сам ещё толком не разобрался в этих событиях? Не мог же я рассказать им о предполагаемых версиях, не имея достаточных оснований. Они ждали от меня правду. Но я должен им что-то ответить.
– С Виктором Лисовым произошёл, можно так выразиться, несчастный случай. Об этом случае прекрасно осведомлён его сын Игорь. Он может рассказать более подробно об этом событии, а я за неимением свободного времени вкратце изложу суть этого события. В тот же день, когда вы возвращались из командировки, то есть пятого числа этого месяца, возле реки Кундрючья на Лисова напали неизвестные лица и выстрелом из охотничьего ружья, кстати, ружьё его, ранили в плечо и повредили машину его. В настоящее время я пытаюсь разобраться в этом загадочном событии.
– Да, я чуточку в курсе. Нам, пока мы ждали вас, рассказал о происшедшем с его отцом его сын Игорь. Но, простите, я слушал Игоря невнимательно, рассеянно, и поэтому не всё сказанное Игорем воспринималось чётко. В подробности я не вникал. Своего горя хватало. Я из всего сказанного Игорем только понял, что его отца ранили в плечо из его же ружья.
– Со слов Лисова, так и было, – подтвердил я. – Но, к сожалению, при этом не было свидетелей.
– А кто стрелял в него, вы установили? Что они рассказывают, почему поступили с Лисовым так бесчеловечно?
– К сожалению, пока никого не установили. Занимаемся.
Николай Петрович хотел было что-то спросить или сказать, но помешала ему Вера.
– Рудольф Васильевич, – произнесла Вера, слёзно глянув на меня, – простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, мы понимаем, что вам необходимо выяснять многие явления по делу Лисова. Прошу, умоляю, вы войдите в положение страдающей, горем убитой матери, разрешите увидеться с нашей дочерью. У меня сердце разрывается. Оно ведь у меня не каменное и не железное. Оно может не выдержать. Ждать больше нет ни сил и ни здоровья. Прошу вас, умоляю, пожалейте нас…
Слёзы тут же заполнили её глаза. Капли покатились по измученному её лицу. Она не стала их вытирать. Уткнулась в плечо мужа, горько и жалобно заплакала. Николай Петрович, как мог, стал её успокаивать.
– Я лично не возражаю, чтобы вы свиделись с дочерью, – сказал я, нарочито твёрдым и решительным голосом, чтобы услышала плачущая Вера. – Вопрос в другом: разрешит ли лечащий врач. Это не в моей власти. Сможете уговорить его – пожалуйста.
Услышав мои слова, Вера вздрогнула. Оторвала своё лицо от плеча мужа и резко обернулась в мою сторону.
– Что так плохо с нашей дочерью, если разрешение зависит от врача? – вскрикнула она. Я сделал вид, как будто не услышал вопрос Веры, и спокойно сказал:
– Я сейчас позвоню лечащему врачу и сообщу, что я не возражаю. Лечащего врача зовут Евгений Иванович. Все вопросы решайте с ним. Договорились? Вот и отлично! Я больше вас не задерживаю.
– Да, да, мы поняли. Спасибо вам! – с чуть радостной ноткой в голосе проговорил Николай Петрович, поднимаясь со своего места. Помог подняться жене. Бережно взял под руку жену, и они вышли из кабинета. «Вот и славно, что прошло всё благополучно и без потерь!» – проговорил я мысленно. Сразу же стало легче на сердце, и я свободно вздохнул.
– Товарищ следователь! – вдруг раздался голос в кабинете. Я вздрогнул от неожиданности. Я обернулся на голос. Совсем забыл, что в кабинете остался Игорь. Вначале мне показалось, когда вышли супруги Лунёвы, вместе с ними вышел и Игорь. Оказывается, он остался в кабинете. – Разрешите мне тоже пойти с ними в больницу?
– Хорошо, – не раздумывая, ответил я, остановив свой взгляд на Игоре. – Тогда быстренько догони их и сообщи им, что ты тоже идёшь в больницу. Предупреди, чтобы они подождали тебя. После вернись ко мне. Долго задерживать тебя не буду. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.
Пулей выбежал Игорь из кабинета. Через несколько минут, запыханный весь, тяжело дыша, вернулся в кабинет.
– Догнал?
– Догнал.
– Скажи, Игорь, когда ты последний раз виделся с Юлей?
– Последний раз мы встретились вечером в среду. Если она пропала в четверг, тогда точно в среду.
– Долго ли ваша встреча длилась в тот вечер?
– Мы встретились в шесть часов вечера. Гуляли по посёлку. Потом пришли ко мне домой. Поужинали. После ужина пошли в кино на последний сеанс.
– Последний сеанс в котором часу начинался?
– Ровно в десять.
– Что делали после кино?
– После кино погуляли ещё, и я проводил её домой, то есть к бабушке, где Юля гостевала.
– В котором часу это было?
– В половине первого ночи.
– Игорь, вы не ссорились в тот вечер?
Неожиданно на лице Игоря появились красные пятнышки, и с лёгким смущением проговорил:
– Нет. Мы не ссоримся…
– Ладно. Пусть будет так. Скажи, Юля не говорила тебе, что уезжает домой?
– Нет, не говорила.
– Юля знала, что у твоего отца день рождения, и была ли она приглашена на праздник?
– У нас не было разговора на эту тему. Знала ли Юля о юбилее отца, не могу сказать.
– Юля встречалась ещё с кем-нибудь, я имею в виду – с парнем?
– Ну, как обычно. Встретится кто-нибудь, поговорят, посмеются, а после расходятся… Она училась до девятого класса с нами, и поэтому многие её знают.
В основном с бывшими одноклассниками. Если вы имеете в виду – дружить, то нет.
– Ответь мне ещё на такой вопрос: кто из ваших одноклассников самостоятельно управляет автомобилем?
– Я точно не знаю, но, мне кажется, никто.
– Пожалуй, задам ещё вопрос: скажи, почему ты не поехал с отцом на природу пятого числа? Ты же мог с ним поехать?
– Да. Я мог поехать с отцом, но меня мама попросила остаться дома до её прихода с работы. Кроме того, я не очень-то хотел ехать. Они собирались на природу с ночёвкой. Я должен был встретиться вечером с Юлей.
– Прекрасно. Теперь ты можешь идти. Да, скажи отцу, чтобы он послезавтра был у меня. Вот повестка.
«Да-а, интересная картина получается, – стал размышлять я после ухода Игоря. – Юля не знала о дне рождения отца Игоря. Игорь ей тоже не говорил, хотя вечером она была у них. Ужинала с Игорем. Могли родители Игоря сказать ей о дне рождения, но не сказали. Выходит, Юля не знала и не собиралась ехать на природу. Как же она тогда попала в те края, где Лисовы должны были отметить на природе праздник? Со слов Игоря, никто из одноклассников самостоятельно не водит машину.
Отсюда вывод: из одноклассников никто не мог её повезти на природу. Кто тогда? Сколько же машин в посёлке Зверев, принадлежащих частным лицам? Придётся проверить. Поручу-ка проверить Ивану Григорьевичу. На наше счастье, может, установим, кто выезжал на природу, кроме Лисова».
– У меня сегодня в кишках волки воют! – воскликнул я, как только закрыл за собой дверь квартиры. – Да тут, оказывается, ещё чем-то вкусным пахнет! Ух, как вкусно пахнет! Не мои ли биточки с яичной глазуньей? Такой аромат, у меня уже слюни потекли!
