Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца
Беккер прошел по Двенадцатой улице мимо парня, который возился со своей машиной. До начала лекции оставалось десять минут. Беккер сильно нервничал. Он взволнованно разглядывал людей, шагающих по улице рядом с ним, старался затеряться в толпе. Он чувствовал, что дело опасное. Говорить будут о нем. Среди прохожих могут находиться полицейские. Но оно того стоило. Беккер был готов пойти на риск.
Большая часть людей проходила через несколько дверей, похожих на театральные. Дальше наверняка находилась аудитория. Повинуясь импульсу, Беккер вошел в дверь, которая находилась ближе, и свернул к залу.
И едва не споткнулся.
Дэвенпорт!
Ловушка.
Страх сдавил ему горло и едва не задушил. Дэвенпорт и еще один мужчина стояли спиной к Беккеру, в коридоре, разделяющем два входа. До них оставалось не более десяти футов. Они наблюдали за людьми, входящими в здание через другую дверь.
Дэвенпорт стоял слева, вполоборота ко второму мужчине, спиной к Беккеру. Тот, второй, заметил Беккера, когда он входил в дверь, и останавливаться было уже поздно. Беккер сразу прошел через вестибюль, мимо входа в аудиторию. Справа остался столик охранника с телефоном. Дальше был еще один коридор, который, скорее всего, вел наружу.
Беккер бессознательно коснулся своего лица, ощутил жесткие шрамы под гримом. Вспомнил тот день, когда Дэвенпорт наносил ему удары в зале прощаний…
Он заставил себя вернуться к действительности и двинулся дальше, по лестнице, через дверь, к выходу. Он потел и задыхался.
Беккер оказался в саду, украшенном скульптурами. Напротив он заметил проход, такой же, как тот, через который он сюда попал. За ним начинался новый коридор, еще в сотне футов — несколько других дверей и следующая улица. Впереди никого не было. Он быстро пересек двор, схватился за ручку и потянул.
Заперто. Беккер толкнул дверь, но она даже не дрогнула. Стекло показалось ему слишком толстым, даже если бы у него было чем его разбить. Он оглянулся назад, в сторону открытой двери. Если он вернется, то на несколько секунд окажется лицом к лицу с Дэвенпортом, как пару минут назад, когда тот смотрел на полицейского, который с ним разговаривал.
Беккер застыл на месте, не в силах просчитать возможные варианты. Нужно как можно быстрее скрыться. Он повернул налево и нашел короткий коридор с дверью, обозначенной буквой «Б» и словом «Лестница». Он рванул ручку на себя, надеясь…
Закрыто. Проклятье! Беккер притаился в коридоре, найдя временное убежище. Впрочем, здесь оставаться нельзя. Если кто-нибудь его заметит, то сразу догадается, что он прячется.
Проклятый кои снова заманил его в ловушку.
На мгновение Беккер потерял связь с реальным миром, его разум помчался вдаль, стремительно уменьшаясь и сжимаясь… Он со вздохом вернулся обратно и обнаружил, что вцепился в дверную ручку.
Нет. Должно быть что-то еще. Беккер отпустил ручку и вернулся во двор. Он нуждался в помощи. Ему требовалось как следует все обдумать. Он потянулся к своей заветной коробочке, нашел ее, вытряхнул на ладонь полдюжины таблеток «спида» и тут же проглотил. Едкий вкус на языке помог успокоиться, позволил собраться с мыслями.
Если его поймают — и не убьют сразу, — то посадят за решетку и отнимут таблетки. Беккер содрогнулся, его тело свела судорога. Второй раз он не переживет этого кошмара. Такое невозможно даже представить.
Он вновь вспомнил похоронный зал. Увидел находящееся в нескольких дюймах лицо Дэвенпорта, услышал его невнятную речь. Потом появился пистолет, прицел, подобный гвоздю на дубинке, гвоздю, раздирающему его лицо…
Нужно думать. Думать.
Пора двигаться. Но куда? Дэвенпорт здесь, он наблюдает. Придется пройти мимо него. Не вполне осознавая, что делает, Беккер вновь вытащил коробочку с таблетками и проглотил остатки «спида» и единственного «ангела». Думать.
— Пора начинать, — сказал Картер.
— Дайте ему еще пять минут, — попросил Лукас. — Сделайте вид, что нужно наладить проектор слайдов или еще что-нибудь.
— Толпа будет возмущена, когда Йонел сделает заявление.
— Не обязательно, — возразил Кеннет, уставший ждать в аудитории. — Может быть, они даже получат удовольствие.
— Йонел говорит, что сначала он в любом случае будет полчаса рассказывать о Менгеле и Беккере, — сказал Лукас. Он встал и подошел к двери. — Я намерен посмотреть на посетителей. Не так уж много людей заинтересовалось лекцией.
— Проклятье, он не придет, — пробормотал Картер.
— Может быть, но я думаю иначе, — ответил Лукас.
Отчаявшийся Беккер изучал двор. Он спустился по лестнице и обнаружил альков с дверью. Возможно, она ведет за кулисы? Он взялся за ручку, потянул… и дверь поддалась. Он слегка приоткрыл ее и прильнул глазом к щели. Да, задняя часть сцены. Там находился мужчина в брюках и спортивной куртке, он всматривался в посетителей из темной ниши на противоположной стороне. На глазах у Беккера он поднес прямоугольный предмет к лицу. Рация? Да, наверное. Коп.
Сразу за дверью, перед Беккером, стоял поцарапанный стол с пустой банкой от арахисового масла, черным телефоном и складным зонтиком в нейлоновом чехле. Беккер бесшумно закрыл дверь и повернулся к лестнице. Отчаяние становилось все сильнее — выхода нет. Никаких шансов. И они обязательно осмотрят здание перед уходом. Беккер в этом не сомневался. Но он должен выбраться отсюда. Или спрятаться.
Один момент. Рация? У полицейского была рация.
Беккер повернулся, вновь шагнул к двери и заглянул внутрь. Коп все еще стоял в нише и выглядывал из-за занавеса, проверяя толпу. И на столе лежал вовсе не зонтик, а складной пюпитр, забытый после концерта.
Он нанес удар Рэю Шолти, и кровь разлетелась брызгами от его головы…
«Пи-си-пи» уже начал действовать, согрел Беккера, принес уверенность. Ему нужна рация. Он позволил двери закрыться и быстро оглядел альков. Бумага? Он вытащил из сумки конверт и сложил его. Немного подумал… Пожалуй, другого пути нет. Он не позволит снова себя избить. Беккер глубоко вздохнул, немного постоял, а потом решительно подошел к двери, распахнул ее и шагнул внутрь.
Полицейский сразу его увидел, нахмурился и двинулся ему навстречу. Беккер протянул конверт и шепотом позвал:
— Офицер…
Мужчина посмотрел на толпу и пересек сцену за занавесом. Рацию он держал в руке. Беккер сделал шаг, и его рука коснулась пюпитра. Если его раскрыть, он будет недостаточно надежным оружием, но в пластиковом футляре из него получится отличная дубинка.
— Вы не… — начал коп.
У него был низкий голос.
— Там человек, — зашептал Беккер и, протянув конверт полицейскому, будто бы случайно разжал пальцы.
Конверт упал к ногам полицейского. Он машинально наклонился, чтобы его поднять.
Беккер ударил его.
Взмахнув пюпитром, как топориком, он попал за ухо. «С таким звуком молоток ударяет по переспелой мускусной дыне», — подумал Беккер. Полицейский упал на пол. Получилось довольно тихо, да и занавес поглотил большую часть шума. Беккер схватил копа за ворот, оттащил в угол возле двери и замер. Он ждал вызова или крика — тогда ему придет конец. Ничего.
Нельзя допустить, чтобы полицейский рассказал о том, как на него напали. Беккер постоял рядом с ним, а потом вытащил тело через дверь во двор. Там по-прежнему было пусто. И он принялся наносить удары потерявшему сознание мужчине. Он остановился только после того, как голова его жертвы превратилась в кровавое месиво.
«Остановись… нет времени. Но глаза…»
Убийца торопливо достал перочинный нож, выколол глаза, затем обыскал тело и нашел удостоверение на имя Фрэнсиса Совита. Рация. Вот черт! Она осталась внутри. Подойдя к двери, Беккер заглянул внутрь, увидел передатчик, поспешно вошел и забрал его.
Затем он вернулся на крыльцо и перешагнул через мертвое тело. Он заметил, что его руки перепачканы кровью, и вытер их о куртку полицейского, но ладони остались липкими. Он поднял их к лицу и понюхал. Знакомый запах действовал успокаивающе.
Беккер взглянул на рацию. Обычный переключатель. Он успокоил дыхание, проверил одежду и решительно поднялся по ступенькам ко входу в здание. На мгновение остановился, втянул в себя воздух, сосредоточился, распахнул дверь и зашагал вперед.
«Я один из сотрудников, — подумал он. — Да, преподаватель, который здесь работает».
Он услышал мужской голос: за углом кто-то говорил. Беккер подошел к столику охранника, где стоял телефон, и снял трубку. Он видел плечо и рукав пиджака Дэвенпорта, остававшегося на прежнем месте. Беккер склонился над столиком, поднес рацию к губам и включил ее.
— Это Фрэнк, — выпалил он. — Он здесь, за сценой, за сценой…
И опустил руку с рацией, продолжая другой прижимать трубку к уху и всем своим видом показывая, что назначает кому-то свидание. Раздался один крик, потом другой. Плечо Дэвенпорта исчезло из виду, но мимо пробежал другой мужчина, устремившийся во двор.
