Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов
— Извините, Любовь Ивановна, нет необходимости в этом. Мы ведь пришли к Вам не проверять документацию. Наша цель совсем другая, другого характера.
После таких моих слов лицо Любови Ивановны покрылось милой улыбкой.
— Ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос, Любовь Ивановна, эти, как сейчас принято говорить, дефицитные товары: ткани, платья и другие вещи из кримплена и трикотина — свободно, открыто были в продаже?
Вопрос мой не совсем пришёлся по душе Любови Ивановне и привёл её в некоторое замешательство: зрачки глаз заметно расширились, с лица исчезла милая улыбка.
«Волнуется, — подумал я. — Как же не волноваться, по всей видимости, весь дефицит разошёлся по блату.
Конечно, у неё есть покровители, и они её всегда защитят, но у человека нервы, как говорят, не железные, они всегда в натянутом состоянии. Затронь слабинку, и остальные зашевелятся».
— Я понимаю Вас, Любовь Иванова, не очень приятно отвечать на мой вопрос. Но, если Вам так не хочется отвечать, не настаиваю. Впрочем, я и так знаю. Только хочу дать небольшой, дружеский совет — хоть иногда Вы о простых тружениках тоже не забывайте. Они ведь тоже хотят красиво одеваться.
Мы попрощались с директором и вышли из универмага.
Выйдя на улицу, я сделал поддельный серьёзный вид и слегка твёрдым голосом спросил:
— Николай, я что-то не понял, ты для чего ходил со мной в универмаг? Для галочки или для сопровождения меня? Ты у директора сидел, как будто в рот воды набрал. Летал, видимо, в небесах со своей возлюбленной? Выбор твой одобряю. Красивая девушка!
— Ты, Рудольф Васильевич, ясновидящий, что ли, — читаешь на расстоянии чужие мысли и всё видишь? Как ты узнал про мою девушку? Ты видел её?
Я пристально посмотрел на него и весёлым тоном проговорил:
— Эх, Коля, Коля, не надо быть телепатом или ясновидящим. Ты посмотри на себя, у тебя ведь на лице всё написано. Не веришь — посмотри в зеркало!
— Ты серьёзно говоришь или шутишь, Рудольф? Правда, сильно заметно?
Я усмехнулся и твёрдо ответил:
— Ещё как заметно! Ты весь сияешь. Помолодел на десять лет. Молодец! Одобряю. За такую девчонку не грех покраснеть. Прекрасная она у тебя. Смотри, не упусти её! Это говорю я — семейный долгожитель!
— Откуда ты её знаешь, семейный долгожитель? — спросил Бобов, сияя от радости.
— Я её до сегодняшнего дня вообще не видел и не знал о её существовании. Впервые я увидел её вместе с тобой в универмаге. Когда мы подходили к рядам готовых изделий, ну, где пальто, костюмы. Она, увидев тебя, вся моментально вспыхнула, как ночной мотылёк над костром. Мне нетрудно было догадаться и тем более, увидев вас целующимися среди белого дня и большого количества любопытно глазеющих зевак. Ну-ка, Николай, выложи на чистоту, как перед иконой Божьей матери! У вас это серьёзно, и как давно это длится?
Бобов посерьёзнел и, впившись в меня глазами, сказал:
— Ну, раз так вышло, что ты нашу тайну раскрыл, хотелось бы — и буду признателен — если всё это останется между нами. Обещаешь?
Я сделал серьёзный вид.
— Можешь не сомневаться. Я чту дружбу — добрую, честную и бескорыстную.
— Тогда слушай. Я перед тобой, Рудольф, как на духу клянусь, люблю её. Люблю по-настоящему, от всего сердца. Она тоже отвечает мне взаимностью. Весь вопрос во мне. Боюсь ошибиться. Раз уже прокололся. Не хочу повторения. Не хочу её ранить и себя тоже. Хочется создать настоящую, дружную, крепкую семью, как у тебя. Подожду ещё, как ты всегда говоришь, лучше семь раз отмерь, а один раз отрешь. Правильно я мыслю, как ты считаешь?
— Мыслишь, конечно, ты правильно, умно и толково поступаешь. Это хорошо. Торопиться, как мне мыслится, не стоит. Время же у вас есть, нет никаких препятствий? Или торопит время? — Не успел Николай ответить, мы оказались возле входной двери ателье пошива женских изделий, и как будто ждали нас — перед нами открылась дверь, и предстала сама хозяйка этого заведения, Алла Викторовна. От неожиданности, мы и она на какой-то миг удивлённо остановились и уставились друг на друга. Но этот миг длился всего несколько секунд, и первой опомнилась Алла Викторовна.
— Вы ко мне?
— К сожалению, да, — сказал я и первым поздоровался с хозяйкой. После меня с хозяйкой поздоровался Бобов. — Вы, как можно предполагать, собирались покинуть данное заведение. Если Вас не торопит время, мы бы хотели, чтобы Вы уделили нам небольшой отрезок времени из Вашего запаса. Это возможно, Алла Викторовна?
— Да. Я к вашим услугам. Располагайте мной, сколько вам будет угодно. Дело моё потерпит. Как я понимаю, у вас есть ко мне вопросы, угадала?
— Угадали, Алла Викторовна. Мы, к Вашему сведению, не собираемся долго Вас задерживать. Мы выясним кое-какие детали и тут же уйдём.
— Говорите, я слушаю.
— У Вас в настоящее время, в Вашем ателье, есть кримплен или трикотин?
— Да, есть. Мы получили после Нового года. Эти материалы и сейчас есть, но они уже все, даже до одного сантиметра, распределены. Если вам нужно срочно, то сделаем…
— Нет, нет, Алла Викторовна, ради бога, — прервал я её, — Вы не совсем правильно поняли наш вопрос. Нам, лично, не нужны они. Наш интерес другого характера. Вы можете эти ткани показать нам? — Заведующая повела нас в комнату, предназначенную для хранения тканей. Из трёх предъявленных рулонов с кримпленом ни один не подходил по расцветке к нашему куску материи.
— А платья из такой ткани, как вот этот наш кусок, вы не шили до Нового года?
— Нет. У нас не было такого кримплена.
— Спасибо, Алла Викторовна за экскурсию по вашему ателье и за ответы на наши вопросы. Извините за отнятое у Вас драгоценное время. До свидания! После ателье решили посетить несколько магазинов.
— Слушай, дружище, — обратился я к Николаю, шагая по улице в направлении одного магазина, — можно поинтересоваться у тебя? По твоему поведению в кабинете директора универмага, я понял, что ты хорошо знаком с директором. Как давно ты знаешь её?
— Знаю я её примерно с год, но не более. Знакомство состоялось по стечению обстоятельства. Моя девушка, Света, после окончания торгового техникума, решила работать в универмаге. Попросила меня поговорить с директором. Я не мог не выполнить её просьбу. Вот так состоялось наше знакомство. Ну и, соответственно, были после и другие встречи.
— Понятно. Вопросов больше нет, — сказал я, заходя в магазин. Мы
