Иэн Рэнкин - Заживо погребенные
– Откуда вам известен этот номер?
– Я позвонил в участок… один из ваших коллег дал мне его.
– Кто именно?
Ее будоражила сама мысль, что Кафферти смог узнать номер ее телефона.
– Тот, с которым я говорил… не помню имени. – Она знала, что он врет. – Шивон, я же не собираюсь следить за вами.
– Тем лучше для вас.
– В находчивости вам не откажешь.
– До свидания, мистер Кафферти. – Она отключилась, села и некоторое время смотрела на дисплей телефона, ожидая, не позвонит ли он снова.
– Она называет его мистер Кафферти! – взорвался Клеверхаус. – Что здесь вообще происходит?
– Он позвонил мне, потому что я просила об этом его секретаршу.
– А он случайно не знал, где вы находитесь?
– Не думаю. – Она секунду помолчала. – О том, что я пошла сюда, знал только Дейви Хайндз.
– И я, – добавил Моз.
– И ты, – подтвердила она. – Но номер моего мобильного он узнал от кого-то в Сент-Леонарде. Не думаю, что он знал, где я.
Клеверхаус мерил шагами комнату, а Ормистон, не вынимая рук из карманов, просто присел на край письменного стола. Чтобы вывести его из себя, звонка Кафферти было недостаточно.
– Кафферти! – вне себя орал Клеверхаус. – И где? В этой самой комнате!
– Ты, должно быть, поприветствовала его как дорогого гостя, – съязвил Ормистон.
– У меня такое чувство, словно он обгадил всю эту проклятую комнату! – брызгая слюной, кричал Клеверхаус, но темп его метаний замедлился. – Что у тебя за интерес к нему? – прозвучал наконец осмысленный вопрос.
– Он был одним из клиентов Эдварда Марбера, – пояснила Шивон. – И был у него в галерее в тот вечер, когда Марбера убили.
– В этом смысле он твой человек, – тоном судьи объявил Клеверхаус. – Но не копай глубже.
– Мне необходимо добыть кое-какие доказательства, – продолжала Шивон.
– Ив этом тебе помогает Моз? – спросил Ормистон.
– Мне надо выяснить, какое отношение Кафферти имеет к сауне «Парадизо», – доверительным тоном проговорила она.
– Зачем?
– Да потому, что убитый был клиентом этого заведения.
Она изо всех сил старалась сдерживаться и не выболтать им слишком много. Дело было не только в ее контактах с Ребусом – даже между полицейскими одного ведомства практикуется недоверие и нежелание обесценивать добытую информацию, сообщая о ней коллегам.
– Тогда возможен шантаж, – заключил Клеверхаус. – Что ж, это можно считать мотивом.
– Не знаю, – ответила Шивон. – Ходят слухи, что Марбер вроде как обувал клиентов.
– Ну, блин! – воскликнул Клеверхаус, прищелкнув пальцами. – Кафферти у тебя ну прямо затычка для каждой бочки.
– Интересная личность, особенно при сложившихся обстоятельствах, – резюмировал Моз.
Шивон вдруг приняла задумчивый вид.
– Кто-то очень не хочет связываться с Кафферти, – помолчав, проговорила она как бы про себя.
– Ты хочешь сказать, кто-то еще, кроме нас? – уточнил Ормистон с едва сдерживаемой улыбкой.
Раньше он носил густые черные усы, но потом сбрил. Шивон отметила про себя, что без усов он выглядит моложе.
– Кроме тебя, Орми, – ответила она.
– И почему же? – спросил Клеверхаус. – А что он вообще тебе сказал?
Он перестал метаться по комнате, но окончательно успокоиться так и не смог; теперь он стоял перед ней расставив ноги и сложив руки на груди.
– Туманно намекнул на каких-то людей, с которыми он не хотел бы пересекаться.
– Да он попросту вешает тебе лапшу, – объявил Ормистон.
– Выходит, эти люди нездешние, если с ними такие проблемы, – задумчиво проговорил Моз, потирая нос.
– В Эдинбурге у Кафферти все схвачено намертво, – категорично объявил Клеверхаус.
Шивон слушала их вполуха. А что, если у Эллен Демпси, размышляла она, есть друзья где-то за пределами Эдинбурга?… Может быть, стоит докопаться до истинного хозяина «MG кэбс»? Если Демпси работает не на Кафферти, возможно, она работает на кого-то другого, и этот другой пытается разорвать щупальца, которыми Кафферти опутал город?
Внезапно слабая мысль, словно тихий звон тревожного колокольчика, забилась в ее голове: ведь если это правда, у Кафферти есть все возможности подставить Демпси? У Эллен есть друзья, Шивон… с ними лучше не пересекаться. Голос звучал обольстительно, доверительно, точно кошка мурлычет. Он явно пытался ее заинтересовать. Навряд ли он делал это без причины, без какого-то, пока неясного, мотива.
А не пытается ли Кафферти использовать ее?
Выяснить это можно лишь одним способом: повнимательнее присмотреться к компании «MG кэбс» и к Эллен Демпси.
Когда она снова прислушалась к разговору, Ормистон распространялся о том, что им с Клеверхаусом надо хотя бы чуток вздремнуть.
– Постоянное наблюдение? – предположил Моз.
Ормистон кивнул, но, когда Моз попросил рассказать об этом поподробнее, состроил такую мину, что собеседник сразу понял: он слишком любопытен.
– Это совершенно секретно, – поддержал коллегу Клеверхаус.
Произнеся это, он сразу уставился на Шивон, будто подозревал – больше того, знал, - что она рассказала ему не все, что есть между ней и Кафферти. Она мысленно вернулась в те времена, когда работала в Феттес в составе оперативно-следственной группы. Клеверхаус тогда относился к ней как к младшей, но это было так давно, словно в предыдущей жизни. Она не отвела взгляда. Когда Клеверхаус моргнул первым, ей показалось, что она почти одержала победу.
15
– И с тех пор вы его не видели?
Женщина покачала головой. Беседа протекала в Форте – в ее квартире на пятом этаже высотного здания, стоящего на самой окраине Лейта. Из окон узкой гостиной, не будь они такими грязными, открывался бы великолепный вид на побережье. В комнате стоял стойкий запах кошачьей мочи и объедков, но Ребус не заметил ничего, что говорило бы о физическом присутствии кошек. Женщину звали Дженни Белл, она была подружкой Дики Даймонда в то время, когда он исчез.
Когда Белл открыла дверь, Баркли послал Ребусу взгляд, который будто говорил, что он понял, почему Даймонд так исчез. На Белл не было никакой косметики, серая одежда висела мешком. Шлепанцы разлезались по швам, зубов не хватало – от этого щеки у нее втянулись, а протезы, которыми она, по всей вероятности, пользовалась в разговорах с гостями, она почему-то не вставила. Поэтому трудно было разобрать, что она говорит, особенно Алану Уорду, сидевшему на подлокотнике дивана; он так сосредоточенно вслушивался в то, что говорит дама, что брови его слились в одну.
– Я его в глаза не видела, – начала Белл. – Иначе он бы у меня получил по полной.
– А что вообще подумали, когда он слинял? – спросил Ребус.
– Ну, наверное, что он кому-то должен.
– А он действительно остался должен?
– Конечно, и первой – мне, – ответила она, тыкая пальцем в свой непомерно пышный бюст. – Он вытянул у меня почти две сотни.
– За раз?
Она помотала головой.
– Да нет, сегодня возьмет, завтра возьмет, так и набралось.
– И сколько времени он вот так вымогал у вас деньги? – поинтересовался Баркли.
– Четыре, ну, может, пять месяцев.
– Он здесь жил?
– Временами.
Где-то – в соседней комнате, а может, в соседней квартире – играло радио. За стеной две собаки затеяли шумную возню. У Дженни Белл был включен электрообогреватель, отчего в комнате стояла духота. Уорд и Ребус немного выпили, но Ребуса это обстоятельство не сильно волновало, он полагал, что запах и пары алкоголя не повлияют на густые ядовитые испарения, наполнявшие комнату. Бобби Хоган дал им адрес Белл, но сам, извинившись и сославшись на неотложные дела, поехал к себе в участок. Ребус был на него за это не в претензии.
– Мисс Белл, – обратился он к женщине, сидевшей напротив, – вы когда-нибудь бывали вместе с Дики на стоянке фургонов?
– Несколько раз на выходных, – подумав, ответила она, искоса бросив на Ребуса хитрый, плотоядный взгляд. Отвратительных выходных, мысленно уточнила она. Ребус почувствовал, как Уорда непроизвольно передернуло, когда он представил себе все, что там происходило. Глаза Белл сузились. Она устремила пристальный взгляд на Ребуса. – А ведь я вас раньше где-то видела, может такое быть?
– Может, – согласился Ребус. – Я иногда захожу выпить в бар по соседству.
Она покачала головой:
– Это было давно. В баре…
– Так я и говорю…
– А разве вы были не с Дики?
Ребус отрицательно замотал головой; Уорд и Баркли смотрели на него с подозрением. А Хоган уверял, что памяти у Белл никакой. Как он ошибался…
– Давайте вернемся к фургонам, – настойчиво напомнил Ребус, – где именно они стояли?
– Где-то по дороге на Порт-Сетон.
– Вы ведь знали Рико Ломакса, верно?
