Фридрих Незнанский - Любители варенья
— Это не собака, — гневно прохрипел старикан в тельняшке. — Это пес! Понимать надо!
Мужик повыше качка ростом, но тоже нехилый, сел на корточки напротив Валерчика. Ишь ты, доверительность свою хочет продемонстрировать. Но Валерчик тоже не простой, его как лоха не обставить. А этот уже вперился в глаза Валерчика своим пронзительным взглядом и речь толкает:
— Так, Валера, у нас очень мало времени. Так что ты давай, включайся. Что ты знаешь про фальшивые доллары?
У Валерчика даже дух перехватило от такого вопроса.
— Ч-что? К-какие доллары? Вы с ума сошли?
Неожиданно для себя он даже начал заикаться, и от этого почувствовал такое унижение, что хоть вой. Откуда они все знают? Да что же это за мужики такие пронырливые, которые в чужом городе из ментовки запросто выходят, как из соседней булочной, и информацию из воздуха получают?
— Хорошо, — сыграл в добренького дяденьку напористый мужик. — Начнем по порядку. С убийства на «Ставриде». Ты навел на клиента?
— Какого клиента? — Валерчик от злости немного пришел в себя и решил за себя бороться. Хрена он им выложит всю свою жизнь. Только дозировано. И с большой осторожностью. И так его уже обложили со всех сторон, словно это он, Валерчик, хищный зверь, а не эта бешеная псина, у которой черные зрачки заливает красная ярость и дышит она так страшно, словно готовится к решительному прыжку и уже предвкушает, как вцепится в его горло…
— Валера, я тебе уже сказал. У нас очень мало времени. Имей уважение к людям, они все-таки твою никчемную жизнь спасли… Или хочешь пообщаться с Марселем?
Пес, услышав свое имя, зарычал. И такая жуть проняла Валерчика от этого угрожающего рыка, от распахнутой черной пасти, в которой, казалось, штук пятьдесят острых, как лезвие зубов, что он обхватил себя сильнее руками, чтобы унять дрожь в теле. Просек мужик, что Валерчик боится этого волчару, не зря так в глаза пялился. Валерчик против него, что комар против слона.
— Я не знал… Я не думал, что они их убьют. Я думал, что они только поговорят… А он вышел и вот так показал, — Валерчик взмахнул рукой, как будто держал шашку и резко опустил ее, словно разрубил всадника от плеча до седла. — Вот так вот сделал и ушел. Я подумал: «Господи, Боже мой, Валера, куда ты вляпался?»
Из-за спины второго старика, к которому уважительно обращались как к Сергею Ивановичу, выглянул разносчик пиццы Кирюшка.
— А Галя? Ты же ее сдал, гад!
Худощавое его лицо выражало такую ненависть, что Валерчику стало не по себе. При другом раскладе он бы двинул разок этому пенделю под дых, тот бы отлетел и не возникал больше. А сейчас сила была на стороне этого недоноска, потому что за ним стоял крепкий тыл. Мужики сурово смотрели на Валерчика, как будто это им был зал суда, а они прокуроры.
— Неправда! — вскрикнул Валерчик. — Неправда! Я ее отпустил. Тогда… Когда они меня заставили трупы выносить на палубу, я зашел, а она там пытается в окно вылезти. Она ж все время в шкафу просидела, пока ее сестру и клиента… Я говорю: «Беги, дура, пока не пристрелили». Она убежала, даже спасибо не сказала. А потом мы в шкафу камеру обнаружили. Но я же ничего об этом не знал. Ну, что она снимала. И они меня давай прессовать! За камеру! Будто я ей камеру давал… Хотели, чтобы я ее сам убил…
Глазастый мужик слегка отодвинул Кирилла плечом.
— Кирилл, потом… Нам сейчас важнее узнать другое. Нам Валера сейчас скажет, как зовут того типа, который все это устроил.
Валерчик подумал, что слишком уж много обвинений свалилось на его голову. На кой черт ему держать в тайне имя Самого, когда того гляди его либо псина разорвет, либо эти мужики что-нибудь такое придумают, что мало не покажется. Как ни крути, а он им тоже здорово насолил.
— Это не тип. Это крутой мужик, и его зовут Белобров Денис Сергеевич.
Турецкий виду не подал, что эта новость его, мягко говоря, поразила. Но анализировать нынешнюю завидную должность Белоброва было некогда. Крутой, действительно крутой Белобров, куда уж круче. Круче будет только срок, который он получит, когда под суд пойдет.
— Он хозяин «Стамбула»?
— Ну да… Он какой-то исполнительный директор, а генеральный, который бумажки подписывает, у них липовый.
— Ты на суде покажешь, что он дал приказ убить клиента?
— На суде?
Валерчика охватила тоска. Когда же закончится эта пытка? Еще и на суде выступать… А что же остается делать? Лучше выступить на суде, чем самому под суд попасть. Хоть он сам никого и не убивал, но ведь его могут привлечь как соучастника.
— Если не пришьете мне соучастие, то, может, и выступлю… Подумать надо, — решил поторговаться Валерчик.
— А у тебя другого выхода нет. Если мы этого Белоброва не прихватим, тебя свои же и убьют. Думаешь, они тебе дадут уйти? Напрасные мечты… Усек? Твое спасение в том, что он в тюрьму сядет. Так что ты уж поспособствуй, кореш. А то на воле руки у него длинные — достанет… И потом, ты же не убивал никого, так? Для правосудия ты всего лишь свидетель.
Валерчик подумал, что все не так просто. А за сутенерство? На это же тоже статья есть… Но ведь не спрашивать у этих о своих правах. Лучше молчать. Может, они и не знают. Скорее всего не знают, раз не расспрашивают, — слабо пытался себя успокоить Валерчик.
Он уныло опустил голову и обреченно кивнул. Какие слова, когда и так ясно? Согласен он на их чертовы условия, своя шкура дороже.
— Ну и молодец. Повинную голову меч не сечет, — попытался взбодрить поникшего парня Турецкий, хотя он ему был и противен. — Давай об убитом. Кто он был?
— Сережа его звали. Фамилии не знаю. Он у Нинки постоянным был.
— Что ты о нем еще знаешь? Где он работал?
— Он… «шипшандер»…
— Кто?
— «Шипшандер» — типа агента по снабжению. На корабли продовольствие поставляет. Еду для рейсов.
— Так, Антон, выйдем на минуточку, — озабоченно произнес Турецкий, и они вышли за порог, прикрыв за собой дверь и, не сговариваясь, оба подперли ее спинами. Валерчик хоть и полностью деморализован, но кто знает, что у него в голове?
— Ты понял ситуацию? — воодушевленно заговорил Турецкий. — То, что они придумали, просто гениально. Человек поставляет на корабль коробки с продуктами, которые таможня пропускает с полпинка… А среди коробок — ценный груз. И баксы они возят морем, потому что лепят их не для России, а для иностранных друзей. А на этот раз Белоброву пришел очень большой заказ. Конечно, грех отказываться от такой прибыли. Да вот промашка вышла, снабженец большой груз перевезти побоялся.
— И был прав. Таможенники, будучи уверены, что в коробках продукты, могут заинтересоваться, почему в этот раз их сильно поприбавилось? Какая такая надобность возникла дополнять обычную норму?
— Вот Белобров и решил убрать «слабое звено». Видно, скорый на расправу товарищ…
— А решительный какой — взмах руки и нет человека!
— …И в спешке нашел новый транспорт. И если это не железная дорога, то что такое «кукушка»?
— Пошли к старикам, устроим вече. Старые — они не только мудрые, они еще и опытные.
Сергей Иванович, которому был задан вопрос о «кукушке», сразу оправдал ожидания Плетнева.
— Да это, наверное, «Кук». «Капитан Кук». В народе его зовут «Кукушка». Есть у нас такой корабль. Сухогруз британский, купленный греками, бегает под либерийским флагом, а команда вся хохляцкая. В общем, типичный «летучий голландец». Раз в два месяца железно в Новороссийск заходит.
— И где он стоит, Сергей Иванович?
— Да тут он стоит, всегда. Недалеко, рядом с доками…
— Выйдем, Плетнев, — опять вызвал на свежий воздух товарища Турецкий.
— Ну, что будем делать? — озабоченно спросил Антон.
— Нас двое безоружных, а на погрузку фальшивых баксов может прибыть и целая команда. Плюс охрана. Да все при стволах.
— Звоним в Москву, Меркулову, — твердо сказал Турецкий. — Он меня уже выручал дней десять назад, сделав звоночек в местную прокуратуру, чтобы меня допустили в их архивы. Ну, когда я за дело Гущиной взялся. Напомним ему о нашем существовании. Пусть сообщит местным, что у них тут творится. А пока их бойцы прибудут, нам придется самим держать руку на пульсе. Хотя бы проследить за погрузкой.
Турецкий тут же набрал номер телефона Меркулова и кратко изложил ему суть проблемы.
— Глубоко же вы копнули, — сразу оценил ситуацию Меркулов. — Поберегите себя. Как бы вам голов не сносить.
— От тебя теперь зависит, — коротко ответил Турецкий и отключился.
Плетнев и Турецкий быстро обсудили дальнейший план действий. Рискованно, конечно, но в их работе разве без риска бывает? На том и порешили.
— Стариков оставим в эллинге, у них хорошо получается с молодняком ладить, — деловито произнес Плетнев и, заглянув в приоткрытую дверь, сообщил: — Все сидите здесь, с Валерчика глаз не спускайте. А лучше для надежности свяжите по рукам и ногам, чтобы у него соблазна не было.
