Александр Золотько - Игра втемную
– А вы, Миша, не рассчитывайте на то, что я вас не заметил. И внезапное появление перед начальством – не лучший путь к карьере, даже в нашей системе. Завтра я получу новые сведения из Сараево и мы вместе с Александром Павловичем будем поражаться такому сбою в системе информации. А Скату сообщите, что он может действовать автономно. И жестко. Хотя это он и сам знает. И действует. Нам нужен лагерь. Пусть идет к нему. И переключите на него группу наших добровольцев.
5 марта 1995 года, воскресенье, 12-00, Москва, улица Новокузнецкая.
К дому Листьева мы, несмотря на отсутствие транспорта, попали, как и планировали, к одиннадцати. Обычная пятиэтажка, масса проходов во все стороны – видно, реконструировали район и снесли двухэтажные недомерки.
Во дворе переносное ограждение, милиция, толпится народ. Количество людей не идет ни в какое сравнение с толпами, что были возле Останкино и на Ваганьковском. Куда как меньше, но в большинстве своем это жители близлежащих домов, для которых за последние три дня этот двор стал чем-то вроде клуба. Обнародование портретов предполагаемых убийц начало давать результат – многие в толпе уже делились подробностями встреч с преступниками. Женщина лет сорока пяти столкнулась с ними накануне во дворе, а потертого вида старик, оказывается, с одним из них сидел за столом в пельменной. «Если бы я тогда знал!» – с сожалением и совершенно серьезно жаловался старик. Я представил себе наемного убийцу, накануне убийства подкрепляющегося в пельменной, и в который раз поразился нашей общей наивности.
В подъезд я не пошел, достаточно, что туда прорвались Носалевич и Парамонов. Я прошелся по двору и вокруг дома. Дом как дом, двор как двор. Единственное, что давало некоторую его элитность, так это пристроенный снаружи к пятиэтажке лифт, которым, кстати, Листьев в ту ночь не воспользовался. В статьях об убийстве, которых очень много появилось в газетах, и в выступлениях по телевизору не сообщали практически никаких подробностей – и это естественно. Милиция – она везде милиция, что у нас, что в Москве – делиться информацией не торопится ни с кем, в том числе, с прессой. С ней, кстати, в первую очередь. Ну и совершенно незачем ей информировать широкие круги общественности. Общественности достаточно и портретов, которые опубликованы во всех газетах. Бдительность народа – орудие, в силу которого продолжает этот самый народ верить, одно из самых могущественных орудий, направляющих действия этого самого народа.
Мои действия пока никто не направлял, во всяком случае, так мне казалось, и поэтому я пытался спокойно представить себе, что здесь происходило. Я, конечно, не профессионал в области убийств, но составить свое мнение дилетанта мне никто не мешал. Очень трудно было представить этот двор пустым. Известно, что Листьев поставил машину и прошел через двор к подъезду. Где именно он машину поставил – неизвестно, но где бы она ни была припаркована – особых вариантов пути домой не наблюдалось. Так, ждали они его в подъезде, на лестничной клетке. Место, конечно, хорошее, теплее, чем на улице, но сколько же народу могло пройти по этим ступенькам до Листьева? Или они вошли в подъезд всего за несколько минут до убийства? Откуда же они знали, во сколько именно он пройдет? Значит, как минимум один человек околачивался во дворе и подал сигнал. А кто-то, возможно, сообщал о последних передвижениях Листьева. Столько мороки и столько привлеченных сил! Ведь куда проще, скажем, заминировать машину. «Гадом буду, если заказали не только убийство, но и его способ!» – подумал я, увидев приближающегося Носалевича.
– Нас чуть не спустили по ступенькам. Кто-то из родных и близких.
– И правильно бы сделали – нечего лезть в людские переживания, – сказал я. – Ас лестницы слетать – это твой профессиональный риск.
– У всех твоих знакомых, похоже, спускаться с лестницы – любимое занятие. Причем, при выполнении твоих поручений, – встрял в разговор Парамонов.
Послать его подальше я не успел, подошел Святослав.
– Ребята, вы никуда не хотите сходить, размяться? – не совсем тактично предложил я Носалевичу и Парамонову.
– Я давно собирался сходить в «Олимпийский» – полюбоваться книжной ярмаркой.
Святослав молчал, ожидая, пока я решу кадровые вопросы.
– За книгами я не хожу, – заявил Носалевич, – у меня уже одна дома есть.
– Я с ним погуляю, – обреченно согласился Парамонов. Он был очень сговорчив, мучиться ему оставалось совсем недолго, посадить нас в поезд и плюнуть вдогонку последнему вагону. Достал я его за эти три дня вполне основательно, а он еще не совсем остыл после неприятностей с адресами живых покойников. Встретиться мы договорились в шестнадцать ноль-ноль возле «Детского мира» – мне еще нужно было докупить подарки сыновьям, а универмаг очень удачно работал в воскресенье.
До метро «Павелецкая» мы дошли вчетвером, так что разговора о меморандуме не начинал ни я, ни Святослав. Только после прощания с ребятами Святослав спросил:
– Прочитал?
– Прочитал, – ответил я.
– Ну и каково твое мнение?
– Даже не знаю, с чего начать, – ситуация была несколько странная, почти нереальная – два журналиста стоят на станции метро, в толпе и обсуждают совершенно секретные документы.
– Понимаешь, – начал я, – все очень интересно. Но в том виде, в котором информацию получил я, она совершенно безосновательна. Не подкреплено ничем, ни одним документом.
– Документы есть.
– Я их не видел.
– Они у меня.
– Это очень хорошо, но я их не видел. Кроме того, насколько можно понять, речь идет об утечке информации из Министерства обороны. А у меня возникло впечатление, что там есть еще небольшая утечка из спецслужб, как российских, так и заграничных. Нет?
Святослав замолчал, я так и не понял, обдумывал он ответ или просто помешала подошедшая электричка. К разговору вернулись, только выбравшись со станции метро «Проспект Мира».
– Так что скажешь – прав я или нет? – напомнил я.
– Ты прав, в этом вся проблема. Я действительно получил документы от человека из Министерства обороны. Это он их подобрал из разных архивов и по разным каналам. А вернуть их ему я не успел.
– Ты говорил, что он уехал в командировку.
– В Сараево, и оттуда не вернулся. Сообщили, что снайпер случайно убил.
– А ты ничего не выяснил?
– Я? – Святослав даже остановился. – Я не знаю, куда их деть, эти документы проклятые.
– Что, не хочешь и ты съездить в командировку?
– Думаешь, это смешно? – обиделся Святослав.
– Извини, глупо получилось. Я сам почти в такой же ситуации. Тоже человек погиб из-за моей информации.
– А я не говорил, что мой источник погиб из-за информации. Случайность, в Сараево не он один погиб таким образом. В министерстве, я, естественно, уточнять не стал. Подумал-подумал и решил связаться с кем-нибудь за рубежом. Вот ты подвернулся, извини.
– Ладно, как ты думаешь мне эту информацию передать? Твой меморандум мне, конечно, было почитать интересно, но… сам понимаешь. И, кстати, ты советовался – никто не заинтересовался моими проблемами?
– Знаешь, Саша, если бы ты привез это месяц-полтора назад – мы бы соорудили небольшую сенсацию. А сейчас – знаешь, еще сколько будут листьевскую тему перемывать? К тому времени, как она отгремит, твоя информация уже устареет. Там у вас ведь тоже не полные идиоты работают. Тем или иным способом, глядишь, ваших уголовников с их аппетитами несколько приструнят. Или предпринимателей прижмут. Вот кого точно не тронут, так это директора «Позитрона».
– «Электрона», – автоматически поправил я.
– Его, родимого, – согласился Святослав. – Потерпи недельки две – оно и полегчает.
– Ладно, Бог с ними, с моими делами. Как ты мне передашь документы? Или они у тебя с собой?
– Ты в каком вагоне отбываешь?
– В двенадцатом.
– Вот там я тебе все и передам. И твои бумаги в том числе.
– Ты мне мое художество сейчас отдашь? Не хочу никому навязывать свою точку зрения.
– Ладно, тогда без пятнадцати девять я жду тебя возле вагона, – и тут сам черт дернул меня за язык. – Твоих бумаг, прости, я не захватил – в гостинице оставил.
Я так и не понял, зачем соврал. Наверное, померещилось, что меня собрались кинуть. Потом сообразил, что ни мои бумаги, ни сочинение Святослава на вольную тему мне не пригодятся. Но отрабатывать назад было поздно.
– Давай вечером возле вагона все сразу и отдам.
– Лады, – сказал Святослав, – встретимся возле двенадцатого вагона. Ты прости, я с тобой в «Олимпийский» не пойду. Увидимся без пятнадцати девять.
Он махнул рукой и двинулся в сторону метро. Но прошел метров пять и вдруг вернулся.
– Саша, – тихо сказал он. – Я тебя очень прошу – отнесись серьезно к тому, что прочитал. Я там не упомянул еще одну вещь. Если вдруг то, что я тебе дал почитать, – правда, и я дам тебе реальные документы, то подумай – кто самый первый кандидат для приложения усилий в случае установления у нас чего-нибудь типа военной диктатуры. Белоруссия отпала. Остался единственный пока кандидат – Украина.
