Новогодний сюрприз - Рудольф Васильевич Ложнов

— Я тоже, кажется, слышал, — неожиданно подал голос участковый.

— Что ты слышал про «каустик», Николай Иванович? Подробнее можешь рассказать?

— Слышал от моих соседей, что они этим «каустиком», якобы, чистят санузлы в квартире.

— Погоди, погоди! А ну-ка скажи, а кто из твоих соседей работает на заводе?

— Иван Дубов. Он в электродном цехе работает.

— Отлично, ребята! — радостно воскликнул я. — Теперь скажите, вы поняли смысл заключения судмедэксперта? — Я пристально посмотрел на ребят. После небольшой паузы, неожиданно, как обычно, не вникая подробно в суть дела, заговорил Бобов:

— Если принять во внимание, что злостные, конченные алкоголики пьют всякие гадости, вплоть до тормозной жидкости, я не исключаю и такую возможность: подвернулся этот, как его «каустик», и по пьянке мог и выпить. Я не удивлюсь, если в следующий раз кто-то из алкоголиков выпьет и кислоту какую-нибудь.

— Какой же ты, Николай Никифорович, жестокий, безжалостный, бесчувственный человек к алкоголикам, — поддел я его. — Не забывай, они тоже люди. Точнее будет сказано, были ранее нормальными людьми. Жизнь ведь организована не по законам истинной человеческой справедливости. Всякое бывает в жизни: печальное стечение обстоятельств, всякие несправедливости по отношению к человеку, жизненные неурядицы, и в какое-то время они выпали из колеи нормальной жизни. Не оказали им своевременную помощь, не проявили милосердия. Они нуждаются в нашей помощи, поддержке…

— Мне с ними детей не крестить, — недослушав меня, быстро заговорил Бобов. — Они у меня вот где сидят! — и Бобов рукой показал на свою печень. — У кого-то в семье не заладится, бегут ко мне с жалобой. Разборки в семье — снова ко мне с жалобой. Пропил муж зарплату, жена его у меня с жалобой. Начинаешь собирать материал для наказания в административную комиссию или для отправки в лечебно-трудовой профилакторий, жёны снова ко мне, но уже не с жалобами, а, наоборот — с просьбой о помиловании. Начнут плакать, умолять, что они у них хорошие, были пьяны и потому дебоширили, и так далее, и тому подобное… Как я к ним должен относиться?

— Ладно, не расстраивайся, я так — к слову пришлось. Алкоголизм, считай, не привычка, а настоящая болезнь. Эта наша общая беда. Алкоголизм медленно, но верно, беспощадно, целенаправленно развращает, уничтожает, убивает и самого пьющего, и тех, кто с ним рядом. Его надо лечить, и лечить надо его чем быстрее, тем лучше, иначе это станет проблемой самого общества.

— Бороться надо с алкоголизмом надо, — сказал уже более спокойно Бобов. — Но одной милиции с этой проблемой не справиться. Нужен масштаб и — самое главное — всеобщее хотение и стремление, тогда и будет результат.

— Очень правильно и глубоко мыслишь, Николай Никифорович, — поддержал я его. — Это очень хорошо, но давайте обсуждение больной для всех темы отложим на более благоприятное время. Сейчас я хотел бы услышать мнение участкового Иванченко по поводу заключения судмедэксперта? Поймите меня правильно, я расспрашиваю каждого из вас по поводу заключения экспертизы не ради праздного интереса, как мне кажется, тут кроется какая-то тайна. Эту тайну мы должны раскрыть, и тогда мы выйдем на след преступника. Ведь каким-то образом этот каустик попал же в желудок сторожа Журова. Сам Журов, как мне думается, зная, что каустик опасен, вряд ли употребил его. Он же не самоубийца. — Выслушав меня, Иванченко вскинул на меня глаза и, не моргнув, выпалил:

— Я полностью согласен с Бобовым. Пьяницам, алкоголикам нет никакой разницы, что пить, что нельзя, лишь бы находиться в пьяном состоянии. Пьют же, черти, всё подряд. Мне представляется, какая может быть тайна, если человеку подвернулся этот каустик, по пьянке мог и выпить. Говорят же, что «пьяному и море по колено».

Я горестно покачал головой и сказал:

— И ты туда же, Николай Иванович, что и Бобов! Что у вас больше не о чём говорить! Задолдонили одно и то же. Надо мыслить, ребята, шире и глубже. То, что у Журова в желудке обнаружен этот каустик, это уже доказанный факт. Значит, это говорит о том, что он употреблял этот каустик. Теперь, когда мы знаем причину смерти, то возникает вопрос: каким образом этот каустик оказался под рукой Журова в ночное время, в замкнутом помещении мастерской? Вот о чём надо думать! У меня этот вопрос возник тотчас же, как только прочитал заключение эксперта. Как я помню и ты, Николай Никифорович, помнишь, вероятно, что при осмотре мастерской после кражи, никаких бутылок или другой ёмкости с такой жидкостью не обнаружили. Помнишь или нет?

— Помню, конечно.

— Если помнишь, хочу ещё добавить к сказанному, и ёмкости из-под спиртного, тоже ведь не обнаружили. Эти факты не наводят ли вас на глубокие размышления, а? Только прошу вас, отнеситесь к делу серьёзно и творчески!

Первым, как обычно, заговорил Бобов.

— Логично! — воскликнул он, не раздумывая. — Действительно, откуда взялся этот каустик у Журова? — задал вопрос Бобов, не зная, кому он адресован. — Во время осмотра действительно мы не обнаружили никаких ёмкостей. Вот это новость!

Я сделал серьёзный вид и добавил:

— Николай Никифорович, подумай-ка лучше, может, ты плохо искал? Может, плохо осматривал помещение? Как-никак в тот момент голова твоя не совсем была свежа, после бурной праздничной ночи. Не так ли? Ты не допускаешь такой вариант?

Бобов воспринял мой выпад болезненно и отчаянно выкрикнул:

— Рудольф Васильевич, такого быть не может! Что я, первый раз, что ли, участвовал при осмотре места происшествия? Я тщательно осматривал все комнаты, все углы и даже в туалет заглядывал. Нет, нет, это — исключено! Бутылок никаких не было, это точно так же, как дважды два — четыре! Если ты, Рудольф, сомневаешься, давайте пригласим понятого Дёмкина. Он от меня не отходил ни на шаг и сам всё проверял.

Я охотно согласился и кивнул головой.

— Хорошо. Я верю. Я тоже проверял, осматривал. Тогда давайте всем миром думать, гадать, предполагать, выдвигать версии, как каустик оказался у Журова, а именно, в мастерской, и самое главное, — где он его взял и когда?

— Не допускаете ли вы, — вступил в разговор Иванченко, перекидывая свой взгляд то на меня, то на Бобова, — что Журов пришёл на работу, уже будучи выпившим? Мог выпить дома перед работой, по дороге на работу у каких-то алкашей. Мог ведь?

— Мог! — твёрдо и уверенно возразил Бобов, направив свой смешливый взгляд на Иванченко. — Но только не в этот