Николай Леонов - Беги, если успеешь
– Команда у вас уже поредела! – крикнул Гуров.
– Лучшие остались, – возразил Даниил. – Послушайтесь моего совета! Мы можем договориться.
– Только на наших условиях!
За спиной Гурова с грохотом открылся люк. Он обернулся. Из железной конуры появился Крячко, похудевший, со щетиной на лице. Он подошел и молча пожал Гурову руку.
– Ладно! – крикнул сверху Даниил. – Переговоры отменяются. Только не воображайте, что вы оттуда выйдете. И воды вам никто уже не даст. К сожалению, времени у нас сейчас маловато, поэтому сначала мы сделаем свои дела, а потом просто заварим верхний люк. Сдохнете там, как крысы в банке.
Гуров обернулся к Крячко.
– Может, выйти и хорошенько ему врезать? – предложил Крячко.
– Мы уже врезали, – сказал Гуров. – Второго раза они нам не позволят. Будем держать оборону. Бери автомат.
Глава 17
Они выбили стекло в иллюминаторе, чтобы в отсеке стало хоть немного прохладнее, но к полудню жара уже вовсю давала знать о себе. Они разделись до пояса, но это мало помогало. Обливаясь потом, они сидели на железном полу и сумрачно наблюдали, как ползут стрелки по циферблату часов. Время тянулось невыносимо медленно, но тем не менее все эти бесконечные минуты как-то сами собой сложились в долгие три часа. Судно уже давно стояло на якоре, и с него был спущен катер. Судя по всему, они уже добрались до Трех Скал.
На корабле после ухода катера стало совсем тихо, будто наверху все вымерло. Но это впечатление было, конечно же, обманчивым. Когда Гуров и Крячко попытались переправить на палубу труп охранника, их встретили таким ожесточенным огнем, что они едва успели скатиться вниз по ступенькам и долго еще не могли поверить, что остались целы.
Труп охранника перетащили в дальний конец коридора. Но его присутствие все равно ощущалось. Атмосфера в отсеке становилась все более гнетущей. Юрий Леопольдович совсем скис и, кажется, уже жалел, что сделал выбор в пользу законности и порядка. У Гурова настроение тоже не было радужным, но он был уверен, что умирать еще рано.
– Удалось в первый раз, удастся и во второй, – убежденно заявил он, стараясь поднять боевой дух своей команды. – Подумаешь, фальшивомонетчики! У них сейчас у самих поджилки трясутся.
– Может, и трясутся, конечно, – заметил на это Крячко, – но если они люк наглухо задраят, то нам это мало поможет, Лева. Пробиваться надо, пока их на борту мало. Это единственный шанс.
– Это глупость, а не шанс! – возразил Гуров. – Нам отсюда просто не выскочить. Один автоматчик нас всех положит. Ждать надо. Я надеюсь, что, когда обратно пойдем, удастся привлечь чье-нибудь внимание. Дадим очередь в иллюминатор. Хорошо бы пограничный катер подвернулся.
– Ты за все эти дни тут хотя бы один пограничный катер видел? – скептически спросил Крячко. – Я думаю, капитан этого корыта собаку съел в этом деле. Он таким маршрутом возвращаться будет, где нам ничего не светит. Встанет в какой-нибудь глухой бухте, и дней через пять мы все тут загнемся от жажды. Лучше уж, как в кино, с оружием в руках.
– А может быть, действительно попробовать договориться с Даниилом, господа? – робко подал голос Вазалевский.
Гуров посмотрел на него с сочувствием.
– У Даниила сообщница была, Юрий Леопольдович, – сказал он. – Очень умелая и хитрая женщина. Она нас с Крячко едва в скале не замуровала – заряд под водой взорвала. Они его там заранее припрятали, чтобы нам сюрприз сделать. Только сюрприз был приготовлен и для самой этой женщины. Она считала, что бомба сработает через две минуты после того, как будет включен взрыватель, а он сработал немедленно. Теперь понимаете, с кем предлагаете договариваться?
Вазалевский пристыженно замолк, а Крячко, широко раскрытыми глазами уставившись на Гурова, тихо спросил:
– Так она умерла?
– Даниил сам сказал. Похоже, не врал. Почему мы с тобой и живы остались. Бомба, видимо, снаружи припрятана была. Самсонова взрыватель включила, еще не заплыв в пещеру – понадеялась, что время есть. Впрочем, окончательный ответ на этот вопрос может дать только экспертиза, но я думаю, Даниилу было выгодно ее убрать. Слишком уж большой объем информации она сосредоточила в своей хитрой голове.
– Значит, мир ее праху, – задумчиво проговорил Крячко. – Знаешь, Лева, это была самая странная история в моей жизни. Даже сейчас я не знаю, как к ней относиться. Почему-то у меня нет на нее зла. Как думаешь, в чем тут дело?
– Дело тут простое, – ответил Гуров. – Злиться на самого себя надо. Это гораздо продуктивнее, да и мозги освежает. Ты меня извини, но твоя неожиданная доверчивость чуть обоих нас не угробила. В следующий раз, прежде чем завести курортный роман, проведи оперативную разработку объекта.
– Знаешь, если мы отсюда выберемся, я и в самом деле никогда больше не поеду на море, – грустно сказал Крячко. – Ни за какие коврижки. Не нравится мне тут.
– Это вы зря, – неожиданно улыбнулся Юрий Леопольдович. – Вы сюда просто так приезжайте – расслабиться. Сразу почувствуете разницу.
– Спасибо, я теперь у себя дома на диване расслабляться буду, – буркнул Крячко.
Гуров вдруг предостерегающе поднял руку. Снаружи возник какой-то новый звук. Оставив следить Крячко за трапом, Гуров зашел в каюту и выглянул в иллюминатор.
Ничего, кроме волн и синего неба, он отсюда видеть не мог, но звук был здесь слышнее – несомненно, это шел катер. Гуров вернулся к товарищам и объявил:
– Ну все, второй акт начинается. Кажется, они закончили с делами. Теперь мы должны быть настороже. В лоб, конечно, не попрем, но и люк заварить не дадим. Дело рискованное, тем более что патронов у нас маловато, да еще обойму про запас оставить надо, но попытаться им помешать все равно придется. Поэтому я на трап, Стас, а ты внимательно следи, чтобы сюда никто носа не сунул.
Он поднялся на несколько ступенек вверх и прислушался. С палубы донеслись голоса, скрип лебедки, лязг железа. Возня продолжалась довольно долго, а потом совсем рядом над головой Гурова застучали уверенные шаги нескольких ног. Кто-то остановился неподалеку от входа и, не рискуя заглядывать вниз, крикнул:
– Полковник, вам еще не надоело играть в героев? А у нас для вас хорошая новость – мы свои дела почти закончили… – Это был Даниил.
– Что, все фальшивки уже собрали? – насмешливо крикнул Гуров.
Даниил замолк, неприятно пораженный. Потом он продолжил уже не таким жизнерадостным тоном:
– Так, значит, вы пронюхали и про этот маленький секрет? Признаться, я все-таки надеялся, что туда вы свой нос не догадались сунуть… Ну что ж, тем больше у меня оснований наказать вас за излишнее любопытство, полковник. Сейчас вернется второй катер – как раз с деньгами. На первом было оборудование. Жаль, но придется менять дислокацию. В современном мире от любопытствующих не спрячешься даже на дне моря. Одним словом, сейчас вернутся мои люди, мы выйдем в открытое море и там уже спокойно займемся вами. Потерпите еще немного.
Закончив тираду, Даниил со своими спутниками ушел на корму.
– Заботливый, сука! – сплюнул Крячко. – Прямо отец родной. Жду не дождусь, когда добрый папа нами займется!
– Хорошо хоть предупредил, – заметил Гуров, спускаясь вниз. – Другой на его месте и этого бы не сделал.
– Где же этот чертов Владислав Андреевич?! – сердито спросил Крячко. – Самое бы время ему вмешаться.
– Ну знаешь, у них своя бюрократическая машина, – сказал Гуров. – Может быть, его доводы показались начальству неубедительными. Может быть, кто-то предложил еще немного подождать. Может быть, они делают запрос по нашим с тобой персонам – не числимся ли мы в каких-нибудь черных списках? Сам знаешь, просто такие дела не делаются.
– Ты меня утешил, – мрачно заявил Крячко. – Никогда еще не было так легко на душе. Надеюсь, хотя бы к нашим похоронам он успеет?
– Он примчится, как только узнает, что его машина накрылась, – сказал Гуров. – Она же казенная. Попробуй теперь за нее отчитаться!
– Вы, господа, кажется, шутите, – горько сказал Вазалевский. – А я так понимаю, что совсем скоро нас начнут убивать. Неужели ничего нельзя сделать? У нас правовое государство, в конце концов! Как же может быть так, чтобы среди бела дня…
– Бросьте, Юрий Леопольдович! – пробурчал Крячко. – Столько лет вы пахали на отъявленных бандитов и делали вид, что все прекрасно. А они вашего друга Рештина прикончили – среди бела дня, между прочим. Хотите сказать, что не догадывались об этом? Еще как догадывались! А правовое государство – это, между прочим, граждане, для которых правовое самосознание является основополагающим! Вряд ли вас можно к таким причислить. Выходит, и жаловаться не на кого.
– Ты слишком суров к Юрию Леопольдовичу, – заметил Гуров. – Если бы не он, мы бы до сих пор с тобой сидели по отдельным клетушкам. А скорее всего, нас бы уже замуровывали в знакомой пещере.
