Кристофер Ньюмен - Южный квартал
Нужно сказать, что Гаррисоны не относились безразлично к происходящему в мире искусства. Мать Лизы входила в попечительский совет музея «Уитни. Семья девушки заработала в свое время много денег на перепродаже коллекций дорогих картин. Однако самих художников ни в семье, ни в обществе Гаррисонов никогда не было. Это занятие считалось у них чем-то второсортным. Лиза, давно мечтавшая познакомиться с кем-либо из так называемых „творческих личностей“, не на шутку увлеклась Бреннаном.
Не прошло и месяца со времени их первой встречи, как она уже спала с Брайаном. Для такой женщины, как Лиза, это означало, что она влюбилась.
Еще через месяц она познакомила своего любовника с владельцами двух галерей на Мэдисон-авеню. Брайан показал им свои работы, и им понравилась реалистическая манера письма художника. Один из них, являясь одновременно маклером по продаже монументов и бюстов, поинтересовался у Бреннана, не желает ли тот получить заказ. Некая благотворительная организация, президент которой уходил в отставку, хотела установить у себя его бюст. Если работа окажется удачной, у молодого человека может появиться множество новых заказов. Скульптор охотно принял предложение.
Скульптура получилась замечательной. По крайней мере, так говорили заказчики. Бреннану удалось добиться внешнего сходства, добавив своему произведению умеренную дозу лести, которая, впрочем, не помешала почтенному президенту узнать себя. Очень скоро у Брайана, действительно, появилась возможность получить множество новых заказов подобного рода. Скульптор трудился не покладая рук, и его финансовое положение значительно улучшилось. Художнику теперь казалось, что теперь-то он сможет содержать Лизу, если, конечно, она согласится выйти за него замуж.
Прошло полгода. Бреннан уже давно перестал изучать искусство, искать в нем свою дорогу. Зато с помощью новых работ, а также Лизы, он приобрел много влиятельных знакомых, им стали интересоваться богатые коллекционеры. У Брайана появился свой счет в банке, его личное состояние росло с каждым днем. В семьдесят седьмом году они с Лизой переехали на Пятую авеню у Восемьдесят второй улицы и в этом же году поженились.
Внезапный и яркий взлет молодого неизвестного художника удивлял и восхищал многих. Но только не его самого. Постепенно Брайан начал задыхаться в атмосфере делячества и наживы. Он вдруг обнаружил, что с Лизой у него совсем мало общего. Бреннан откровенно заскучал в ее обществе.
Их дом стал полной чашей. Однако семейная жизнь начала тяготить их обоих. Особенно это коснулось Брайана.
Разрыв состоялся в тот момент, когда Лиза заявила о своем желании иметь ребенка. Он же откровенно признался, что не хочет иметь от нее детей и вообще подумывает о разводе. Между ними произошла крупная ссора. Лиза еще достаточно любила мужа, поэтому не смогла тотчас уйти от него. Но отношения оказались испорченными навсегда.
Брайан и Лиза умудрились прожить в постоянных ссорах еще целых четыре года, пока наконец художник окончательно не решился уйти от своей жены. Шесть месяцев назад они договорились официально развестись. Бреннан купил просторную квартиру в доме на Двадцать седьмой улице, оборудовал там мастерскую и срочно переехал туда. С женой, находясь в состоянии развода, он почти не общался. Пока Брайан не видел никаких новых перспектив в своей полуразрушенной жизни. Художник теперь твердо знал только одно: он может дышать свободно и ни от кого не зависеть.
* * *Бреннан торопливо наводил порядок в квартире. С минуту на минуту сюда должна прийти Диана Уэбстер, натурщица и одновременно любовница Брайана. Она снимала жилье на Сент-Марк-плейс в восточной части Городка. Девушке шел двадцать пятый год, и, кроме работы натурщицей, она ничем не занималась.
Наброски карандашом, изображавшие обнаженное тело Дианы, валялись сейчас у молодого художника под ногами, и он спешно подбирал их. «У нее прекрасное тело... – подумал мужчина. – Вот только начинает полнеть... Да, но ее выпуклые формы не раз вдохновляли меня на упорную и кропотливую работу». Из их сотрудничества получилось несколько неплохих картин, которые Брайану удалось выгодно продать. Таким образом, нагота Уэбстер стала как бы торговой маркой художника.
Их отношения складывались чрезвычайно просто, они стали хорошими друзьями. Даже вместе спали, когда возникала такая необходимость. Но самым главным для художника являлось то, что с Дианой он мог вдоволь наговориться о разочарованиях, постигших его в жизни. Она умела слушать, никогда не требуя ничего взамен. Это очень импонировало мятущейся душе Брайана.
Раздался звонок, и художник поспешил открыть дверь. Вошедшая Диана чмокнула его в щеку.
– Привет. Боже, как у тебя жарко, – проговорила она, проходя в комнату.
– Я включу кондиционер... Что-нибудь выпьешь?
Натурщица попросила сельтерской воды, бросила сумочку на диван и последовала за Бреннаном на кухню.
– Что новенького?
Он пожал неопределенно плечами.
– Так, ничего... Покупаю загородный дом в Коннектикуте. На следующей неделе переберусь туда и проведу там около месяца. Поедешь со мной?
– На следующей неделе не могу. Я ведь позирую для Чарли... Может, через недельку...
Бреннан договорился о покупке особняка и намеревался пристроить к нему литейную мастерскую, где будет заниматься скульптурой из металла.
– Что нового на семейном фронте?
– Лиза? Собираюсь пойти с ней на вечеринку в «Модерн»... Она вчера мне звонила.
– Приглашала тебя на вечеринку?
– Да. И напомнила, что отдала мне лучшие годы своей жизни... Считает себя очень несчастной, а виноват в этом только я. В общем, состоялся неприятный разговор.
– А чтобы поскорее его закончить, ты согласился пойти с ней?
– Именно так.
Брайан подал Диане стакан с сельтерской, а себе налил чаю.
– Если бы я повесил трубку, Лиза позвонила бы снова...
– Значит, ваш бракоразводный процесс вновь отложен на неопределенное время?
– Все не так просто, Диана. Я, действительно, многим обязан Лизе. Сейчас она дала мне моральную свободу... На ее попытки отложить или затянуть развод я смотрю сквозь пальцы.
Они возвратились в гостиную и расположились на диване.
– Куда ты поведешь меня обедать? – поинтересовалась девушка.
– На Девятом открылся неплохой французский ресторан... пойдем туда?
– Только обещай, что мы вернемся на этот диван, и ты полностью опустошишь меня: сгораю от жажды секса.
– Договорились, – ответил Брайан, бросив в натурщицу диванную подушку.
Глава 3
– Давай, малютка, – бормотал Рик, подъезжая к перекрестку Тридцать пятой улицы и Одиннадцатой авеню. «БМВ» остановился на красный свет. Перед глазами мужчины возник длинный ряд старых и новых небоскребов Гармент-Сентра, среди которых выделялось внушительное здание Эмпайр Стейт Билдинга. Улицы заливало целое море разноцветных рекламных огней, отражавшихся в черной мостовой. Рик повернул налево. Оранжевые уличные фонари освещали вымытые до блеска тротуары и серые бетонные стены домов, вдоль которых лениво слонялись целые дюжины проституток. Летняя жара заставила их бродить по улицам почти обнаженными. Внимательно рассматривая женщин из окна «БМВ», Рик почувствовал, как его бросает в жар. Он включил кондиционер на полную мощность.
Сорок минут охоты прошли безрезультатно. Трижды мужчине казалось, что он увидел «свою» девочку. Однако, подъехав поближе, Рик разочарованно отруливал от тротуара.
Он свернул за угол. Здесь буйство рекламных огней меркло. Проститутки улыбались мужчине, окликали его, показывая свои прелести. Истекая потом, Рик медленно ехал в южную часть Мидтауна. Наконец на Тридцать третьей улице он увидел ее. Она не бродила по тротуару, как остальные, а стояла, прислонившись к телефонной будке. Невысокая, стройная, хорошенькая блондинка притягивала к себе, как магнит.
– Ох, девочка моя, – выдохнул мужчина. – Приехал твой папочка.
Рик припарковался к обочине. Заметив его, девушка выпрямилась и не спеша подошла к машине. Он опустил стекло, и проститутка заглянула в окно.
– Двадцать баксов, – произнесла она безразличным тоном.
– Не беспокойся, девочка. Мы с тобой легко состыкуемся.
– Деньги вперед.
Мужчина нетерпеливо вынул из кармана куртки двадцатку и, показав ее девушке, бросил на свободное сиденье. Блондинка обошла машину. Открыв дверцу, она положила купюру в сумочку и нырнула в салон.
– Я сделаю тебе минет. Больше ничего!
Рик усмехнулся: «Они все так говорят... Не трогай меня руками... Я не глотаю сперму... Господи, всякие штучки-дрючки. Да за большие деньги они готовы выполнить любые фантазии! Любовь к монетам у этих шлюх всегда сильнее ненависти к клиентам».
– Если мы подружимся, ты можешь неплохо заработать, – произнес мужчина, похлопав себя по нагрудному карману, из которого выглядывал плотно набитый кошелек.
