Питер Джеймс - Мертвое время
Она была без очков, но ей понравился его ирландский акцент. Лицо на карточке выглядело слегка размытым, но все равно походило на лицо стоявшего перед ней мужчины с гладко выбритой головой. Ричард Кэрролл, значилось, как ей показалось, на беджике, но уверена она не была.
— Чем могу помочь, джентльмены?
— Мы ищем протечку воды. Вы не замечали ослабления напора за последние сутки?
— Нет. Нет, не замечала. — Впрочем, в последнее время она много чего не замечала. И, как бы сильно это ее ни раздражало, с каждым днем она становилась все более и более зависимой от других. Однако же по-прежнему старалась держать под строжайшим контролем все, что могла.
— Вы не станете возражать, если мы зайдем и проверим напор воды? Не хотелось бы вынуждать вас платить за то, чем вы не пользуетесь.
— Упаси боже! — промолвила она, моргнув, с мягким дублинским акцентом. Все эти проклятые коммунальные службы то и дело пытаются ободрать вас как липку, а она была не из тех, кто готов с этим смириться. Всегда тщательно проверяла счета за телефон, электричество, газ и воду. — Полагаю, я и так в последнее время плачу за воду слишком много.
— Тогда тем более следует все проверить, — произнес Ричард Кэрролл извиняющимся тоном.
— Входите.
Держась за ходунки одной рукой, она отступила в сторону, пропуская мужчин, после чего закрыла за ними дверь.
Ей сразу же не понравилось, как забегали у них глаза. Сначала они окинули взглядом висевшие на стенах великолепные, написанные маслом полотна, затем стоявший в коридоре столик в стиле Людовика XIV. Высокий комод Георгианской эпохи. Георгианский же сундук. Два чиппендейловских стула. Все это было когда-то приобретено по совету брата, превосходно разбиравшегося в антиквариате.
— С чего желаете начать ваши поиски, джентльмены?
Лишь краешком глаза она успела заметить, как взметнулся кулак одного из мужчин и ударил ее в живот, выбив из легких воздух. Она сложилась пополам, хилая рука потянулась к «тревожной кнопке».
Но ту сорвали с ее шеи прежде, чем она успела ее нажать.
8
Это ведь общепризнанный факт: любому состоятельному холостяку требуется жена, подумала констебль Сьюзи Холидей, крепко сбитая женщина двадцати восьми лет, с вьющимися каштановыми волосами и неизменно жизнерадостным лицом. Эта мысль то и дело приходила ей в голову с того самого момента, как она проснулась утром. Накануне у нее был выходной, и, к неудовольствию ее мужа, Джеймса, большую часть дня она провела за просмотром всех шести эпизодов «Гордости и предубеждения», шедших по каналу Би-би-си, пичкая себя жирной вкуснятиной вперемешку со спиртным и выкурив целую пачку сигарет. Такой уж она была. Одну неделю вела здоровый образ жизни, занималась в спортзале, не курила, в следующую совершенно переставала за собой следить, превращаясь в неряху и лентяйку.
Другим общепризнанным фактом, решила она не к месту, может считаться и то, что любой, кто сидит на толчке со спущенными штанами, выглядит не самым лучшим образом.
Особенно если он мертв.
Запомни это. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не умирай в сортире.
Необходимость посещения уборной зачастую является предвестником сердечного приступа. Слишком многие умирают именно таким образом.
Как и вот этот полный пожилой мужчина, что сидел перед ними в мрачном узком туалете убогой квартиры «Домовой ассоциации», с ее голыми светло-голубыми стенами и грязным нижним бельем, носками и рубашками, валявшимися на полу в каждой комнате. Повсюду воняло: к прогорклому, неприятному запаху примешивался самый худший запах в мире — разлагающегося человеческого тела. Жильца звали Ральф Микс, и именно на него, судя по всему, она сейчас смотрела с отвращением и печалью одновременно. Как и все умершие более двух дней назад, он походил скорее на восковую фигуру, нежели на человеческое существо. Она всегда находила полнейшую неподвижность трупа не только жуткой, но и странно любопытной.
Его грузное тело заклинило между стенами. На руках выступила темно-каштановая сыпь, лицо и все открытые участки тела покрылись багряными и зелеными пятнами разложения. Назойливые мясные мухи ползали по лицу, шее и рукам, с жужжанием кружили вокруг тела.
Складки плоти прикрывали лобок, образуя своего рода навес над половыми органами. Голова мужчины была лысой, с небольшими пучками волос по бокам, в правом ухе — слуховой аппарат, на приоткрывшихся губах застыло выражение удивления, отразившееся и в изумленном безжизненном взгляде. Будто смерть, вновь подумала Сьюзи неуважительно, не входила в список того, что ему предстояло сделать в тот день, и уж тем более не такая недостойная.
В скудно обставленной гостиной работал телевизор. Шло дневное ток-шоу, в котором — вот ведь ирония! — обсуждали тяжелую участь людей преклонного возраста.
Она огляделась в поисках чего-либо личного, но ни на одной из стен не обнаружила ни фотографий, ни картин. Увидела лишь полную окурков пепельницу, рядом с ней — зажигалку, пачку сигарет, банку пива и наполовину пустой высокий стакан. На полу, возле стопки газет «Дейли миррор», валялись старые журналы по садоводству.
Очевидно, Ральф Микс умер уже достаточно давно, и рядом с ним в тот момент никого не оказалось. Печальная, но обычная история в больших городах. Они находились на втором этаже малоэтажного дома. Но у Ральфа Микса не было друзей, никто из соседей не озаботился тем, чтобы проверить, все ли с ним в порядке, никому не показался необычным тот факт, что газет в его почтовом ящике с каждым днем становится все больше и больше. Лишь когда тело начало разлагаться и коридор заполнил зловонный запах, все вспомнили про старика Микса.
Вонь в коридоре была ерундой по сравнению с той, что стояла в квартире. Вонь и жужжание мух. Сьюзи затошнило, а ее коллега, констебль Дэйв Робертс, прикрыл нос рукой в перчатке.
Первым делом надлежало вызвать сержанта, который помог бы выяснить, была ли это естественная смерть или же она произошла при неких подозрительных обстоятельствах, что подразумевало выезд по данному адресу сотрудников отдела по расследованию преступлений и опечатывание квартиры. Затем вызвать парамедика, который удостоверил бы факт смерти. Абсолютно ненужная в данном случае юридическая формальность. Потом известить кого-то из службы коронера. И наконец, если бы было решено, что в судебной экспертизе нет никакой нужды, последовал бы звонок в морг Брайтона и Хоува, откуда бы приехали за телом.
Внезапные смерти — или G5, как указывалось в соответствующем формуляре, — относились к категории самых нелюбимых у оперативников вызовов. Но Сьюзи Холидей ничего против них не имела, даже находила их интересными. Этот стал пятнадцатым за те три года, что она провела в составе опергруппы.
Повернувшись к коллеге, который был на восемнадцать лет ее старше, она сказала:
— Тебя ничто здесь не смущает?
Робертс покачал головой, ощутив внезапную слабость.
— Не-а. — Он пожал плечами. — Разве что… вот подумал, что когда-нибудь такое может случиться и со мной.
Сьюзи усмехнулась:
— Тогда уж лучше постараться избежать старости. Старение, знаешь ли, в конечном счете убивает.
— Да, я предпочел бы умереть молодым и с надетыми штанами.
Она наградила его лукавой ухмылкой.
— А разве это не зависело бы от того, с кем ты был?
9
Когда бы Рой Грейс ни выходил из дому, он всегда был начеку. После более чем двадцати лет службы в полиции это давно стало второй натурой — оглядеться в поисках чего-либо необычного или неуместного. У его бывшей жены, Сэнди, эта привычка вызывала раздражение. Как-то раз, в свои первые дни в качестве детектива-констебля, заметив, как какой-то мужчина умыкнул дамскую сумочку, висевшую на спинке стула в переполненном пабе, он преследовал воришку примерно с милю через весь Брайтон, прежде чем сбил его с ног регбийным захватом и произвел арест. На этом их вечер закончился, так как следующие четыре часа ему пришлось регистрировать задержание и заполнять бумаги.
Зачастую, когда они с Сэнди выходили перекусить, стоило ей лишь заметить его блуждающий взгляд, как она била его ногой по лодыжке под ресторанным столиком и шептала: «Довольно, Грейс, прекрати!»
Но это было выше его сил. В любом публичном месте он мог расслабиться, лишь наверняка зная, что рядом нет откровенных злодеев и ничто не указывает на возможное происшествие. Сэнди даже шутила, что в то время, как другим женам приходится следить за тем, чтобы их мужья не строили глазки незнакомым женщинам, она вынуждена мириться с тем, что ее супруг пялится на брайтонских уголовников.
Но было одно, о чем Рой Грейс никогда не говорил жене, потому что не хотел ее беспокоить: как и все полицейские, он знал: всегда есть вероятность подвергнуться нападению со стороны возжелавшего поквитаться злодея. Большинство преступников воспринимали арест как должное — одни рассматривали его как часть игры; другие видели в нем нечто неизбежное; третьи успокаивались сразу же, как только на них надевали наручники. Но были и такие, кто мог затаить обиду.
