Фридрих Незнанский - Кто правит бал
— Позвольте вам представить, — сказал первый секретарь посольства, церемонно поддерживая под локоть своего спутника, — Михаил Фроловский, прошу любить и жаловать.
— Мы знакомы с господином Родичевым, — с улыбкой кивнул Фроловский.
— Позвольте и мне представить, — вставил Анатолий, — Вера Качалова, восходящая звезда отечественного модельного бизнеса.
Молодые люди раскланялись; Фроловский улыбнулся, Вера ответила на улыбку.
— Да, Виктор Сергеевич, — Анатолий взял посольского работника за локоть, — так как решается наш вопрос?
И они, извинившись, отошли в сторонку, увлеченно о чем-то беседуя.
— Не хотите мороженого? — спросил Фроловский у Веры, когда они остались одни, и было видно, что он сам этого не ожидал.
— С орехами и шоколадом, — ответила Вера, несмотря на то что одна розетка уже стояла перед ней, и изучающе посмотрела на Фроловского.
…В Шереметьеве-2 Анатолий встречал Веру с громадным букетом пурпурных роз.
— Куда это мы летим? — удивилась Вера, когда машина проскочила нужный поворот в сторону ее дома.
— Хочу показать тебе кое-что, — ухмыльнулся Анатолий.
Они подъехали к отреставрированному двух этажному особняку почти в самом центре Москвы.
— Нравится? — Анатолий полуобнял Веру за плечи.
— Ничего. — Вера невольно прильнула к нему.
— Это мой тебе свадебный подарок. — Анатолий поцеловал ее в висок: — Только не отказывайся.
— Ты серьезно?!
— Еще как. Ты же где-то должна начать свое дело.
Вера не нашла нужных слов.
— Только на свадьбу не забудь пригласить, партнер. — В глазах Анатолия бегали веселые искорки.
— Так я теперь только партнер? Да? — Вера словно старалась рассмотреть эти искорки.
— Это от тебя зависит. — И он привлек ее к себе.
В шесть утра зазвонил телефон. Вставать Турецкому не хотелось, хотя чувствовал он себя способным на такой поступок. А может, это все сон? И Качалова, и творческая мастерская — тоже сон. Ирина пихнула его в бок и сонно, но негодующе произнесла:
— Чего валяешься, как кисейная барышня? Иди!
Как и следовало ожидать, звонил Меркулов. Против обыкновения извиняться он не стал.
— Потрудись, Александр Борисович, явиться сегодня на работу к семи. Можешь перевыполнить план минут на пятнадцать.
— Почему такая спешка? Мне возвращают дело и генеральный лично желает принести извинения?
— Не паясничай. Лучше выпей кофе и приходи сразу со свежей головой. Раскачиваться и тугодумствовать некогда.
В кабинете у Меркулова в такую рань было свежо, как в хвойном лесу. Турецкий позавидовал шефу, в его берлоге свежий воздух не застаивался, вернее, как раз наоборот — застаивался.
— Есть мнение поручить тебе дело о гибели самолета, — сразу начал Костя, не давая Турецкому побалагурить.
— Что значит «есть мнение»?
— Подрастешь — поймешь. Самолет разбился в Германии, в Баварских Альпах, возле хорошо знакомого тебе Гармиш-Партенкирхена.
— А я тут при чем?
— Катастрофа произошла пять дней назад. Самолет российский, грузопассажирский, принадлежит частной авиакомпании «Глобус». Пассажиры и экипаж погибли. На месте катастрофы обнаружено около… миллиарда долларов наличными. Этот факт пока не афишируется. Авиаспециалисты работают на месте с самого начала, есть первые результаты. Кое-какие предварительные следственные действия предприняты, результата никакого, а он нужен, и срочно.
— Срочно — это когда? — съязвил Турецкий.
— Вчера, лучше позавчера, — в тон ему ответил Меркулов.
— Я, конечно, польщен оказанным доверием, особенно в свете недавних событий, — не унимался Турецкий, — но ответь мне все-таки на первый вопрос: что значит «есть мнение поручить дело мне»?
— Молодец, соображаешь, — то ли похвалил, то ли пошутил Меркулов.
— Ну, а тем не менее?
— Пришлось предпринять кое-какие шаги наверху, так сказать, удобрить почву для нужного решения.
— Удобрения органические вносил, домашние?
— Поначалу кое-кто сопротивлялся, за тобой сложилась репутация такого, знаешь, ретивого молодца, склонного делать крутые, далеко идущие выводы…
— У кого учился.
— Управляйся здесь побыстрее и прямиком в Германию — с глаз долой, подальше от начальства. Заодно встретишься со своим дражайшим Реддвеем, командировку я тебе устрою на любой разумный срок.
22
С новыми силами Турецкий принялся за новое дело. Настроение было преотвратнейшее, не в последнюю очередь потому, что от нового дела за версту разило новыми неприятностями. «Ладно, прорвемся как-нибудь», — работа есть работа, уговаривал себя Турецкий.
Начал он со списка пассажиров. Трое австрийских граждан, сотрудников фирмы «Swarzkopf», сопровождающие груз оленьих рогов. Очень интересно… Сели в Москве, сошли в Вене. Этих пока в сторону. Немецкий адвокат Гюнтер Бакштейн, сопровождающий дипломатический груз. Сел в Москве, погиб. Вячеслав Кривинцов и Виктор Бобрышев, граждане России, сотрудники совместной российско-украинско-немецкой фирмы «W. A. Motor», сопровождали груз технологического оборудования для планового ремонта. Сели во Львове, в Вене не сходили, тела не обнаружены. Испарились. Груз «W. A. Motor» из Москвы в Мюнхен прибыл без сопровождения. Также технологическое оборудование для планового ремонта. Дальше — еще интереснее: Кривинцов и Бобрышев — фамилии вымышленные, по указанным в документах адресам означенные граждане отродясь не проживали. Австрийские пассажиры их подробного описания дать не смогли. Один — худой и высокий, другой — маленький и толстый, оба в кожаных куртках, все. «W. A. Motor» филиалов за пределами ФРГ не имеет, мелкая фирма, всего десять сотрудников, занимается ремонтом холодильного оборудования, ни о каких грузах там — ни сном, ни духом. Реальный груз — какой-то железный хлам для маскировки, списанные емкости для химических продуктов, а в них около миллиарда долларов наличными. Миллиарда?! И будьте добры, Александр Борисович, объясните сей феномен…
Да, еще четыре члена экипажа, сотрудники фирмы «Глобус», совершавшие регулярные рейсы по маршрутам Москва — Вена, Москва — Мюнхен, Москва — Франкфурт. Командир, второй пилот, штурман и стюард — все погибли…
Окончательных данных расшифровки «черного ящика» с погибшего самолета пока не было. Комиссия сделала только предварительные выводы, причем наши настаивали на диверсии и срабатывании взрывного устройства как причине катастрофы, немецкие же специалисты выдвигали версию о непрофессиональных действиях сопровождавших груз, приведших к разгерметизации хвостового отсека за пять минут двадцать секунд до столкновения с землей, плюс перевозка не установленного взрывоопасного груза и/или багажа.
У Турецкого в глазах рябило от технических терминов, которыми до неимоверной степени было перегружено заключение экспертов. Большинства из них он не понимал либо понимал лишь в отдельности, целостная же картина никак не складывалась. Конечно, это не беллетристика, но у него возникло ощущение, что спецы все же немного перестарались, очевидно, доказывая каждый свою точку зрения, за которой скрывается определенная политическая линия. Если бы комиссия пришла к единым выводам, текст заключения был бы гораздо более читаем.
Не надеясь разобраться в технической аргументации, тем более выяснить, какая часть комиссии, русская или немецкая, более беспристрастна, Турецкий решил исходить только из известных ему фактов наземного базирования, предоставив авиаспециалистам их законное право рвать друг у друга из пасти останки погибшего самолета.
А факты выглядели так: во-первых, перевозили не мешки с картошкой, а огромную кучу денег, почти миллиард долларов, это вам не игрушки, и открывать заднюю дверь, чтобы подышать свежим воздухом или пописать с высоты никто не стал бы. Во-вторых, два человека с борта куда-то пропали, что, выпали в тот самый открытый люк? И где они теперь? Лесные хищники растащили по своим берлогам? Не в Магаданской же области упали, в центре Европы! И, в-третьих, самолеты с такими деньгами просто так, по воле злого рока, не падают даже наши, российские… Кстати, вопрос: кому теперь достанутся все бабки и как это зависит от причины катастрофы? Надо уговорить Костю навести справки, а еще поинтересоваться у Питера, возможно, здесь интрига почище той, над которой я бьюсь, поделить свалившиеся с неба деньги — проблема более животрепещущая, нежели выяснять, откуда они взялись и почему упали…
Турецкий вызвал Маргариту и изложил ей суть проблемы, пусть отроет в каком-нибудь кодексе, негоже ему, Александру Борисовичу Турецкому, демонстрировать перед большим начальством свою некомпетентность в подобном вопросе.
Итак, двое сели во Львове, с липовыми документами. Предположим, что они каким-то образом причастны к катастрофе. Если кто-то хотел просто угробить самолет — проще и надежнее действовать на земле, если уж этот кто-то имеет возможность посадить на борт двух своих человек, он может подложить и бомбу. Однако весь фокус в том, как подобрать груз, кстати, подобрать-то его и не удалось… В принципе это, пожалуй, не так уж сложно. Захватить самолет, народу там немного, вдвоем вполне можно справиться, сбросить контейнеры в указанной точке на парашюте… Они, вообще-то, весят несколько тонн, лебедка хоть там есть… Нет, не похоже, фигня получается!
