Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
Наконец послышался звук спускаемой воды, и Рикки вышел из ванной. Ньют сказал ему, что надо еще раз попытаться раздобыть оружие.
Рикки спросил:
– Куда я иду?
– К Фрэнку.
– Убрать Фрэнка?
Ньют откусил заусеницу.
– Нет, Рикки, я говорю, что, может, Фрэнк поспособствует тебе с пушкой. Он местный, знает все ходы-выходы.
Рикки задумался. Ньют смотрел, как скрежещут колеса, вываливаются из ушей хлопья ржавчины. Наконец Рикки сказал:
– Почему я просто не заберу у Фрэнка его пушку? Деньги сэкономим.
Ньют проглотил крошечный кусочек плоти, которую откусил от собственного тела.
– Если ты заберешь у Фрэнка пушку, тебе придется застрелить его или он отберет ее обратно. Не в обиду будет сказано, но это тебе не замызганный приграничный клоповник, в каких ты привык ошиваться. Если ты примочишь кого-нибудь, даже Фрэнка, они вызовут полицию.
– Плевать на полицию, – сказал Рикки. – Всех убью.
Но, произнося эти слова, он оживленно улыбался. Рикки любил спускать заработанные тяжким трудом денежки босса, и ни одна покупка не доставила бы ему большего удовольствия, чем pistola. Но еще приятнее раздобыть пушку бесплатно или по крайней мере свести цену к минимуму. И, хотя теперь дурачился, прекрасно знал, как достать оружие – нужны только телефонный справочник и такси.
В отделе инструментов соседнего универмага Рикки извлек пару двадцатидолларовых купюр из толстой пачки, которую дал ему Ньют, и купил самые большие из имевшихся в наличии кусачек.
Ближайший магазин спорттоваров находился в десяти минутах езды. Рикки расплатился с водителем еще одной кровной Ньютовой двадцаткой. Кусачки были завернуты в толстую коричневую бумагу. Колокольчик, подвешенный над дверью, весело звякнул, когда он вошел в магазин. Продавец за кассой в дальнем конце магазина взглянул на него, улыбнулся. За ним располагался целый ряд винтовок и ружей и сейф размером с три холодильника, столетний на вид, без которого не обходится ни один магазин, торгующий оружием. Рикки спокойно прошел сквозь весь зал, держа сверток в опущенной руке. Продавец был средних лет, худой, с короткими черными волосами и аккуратными усиками. Он, нахмурясь, смотрел на сверток. Вероятно, решил, что принесли отремонтировать винтовку. Рикки занес руку, словно за тем, чтобы положить пакет на прилавок, но вдруг увеличил замах и ударил продавца в висок.
Затем перепрыгнул через прилавок, сорвал упаковку и кусачками перекусил тяжелую цепь, охраняющую шеренгу винтовок. После короткого колебания он выбрал «ремингтон» 12-го калибра. На витрине лежали упаковки с патронами. Рикки разбил стекло, зарядил винтовку и положил ее на прилавок. Человек на полу слабо застонал и перевернулся на бок. Рикки ударил его кусачками, опустился на колени и обыскал. Продавца звали Бэрри Чепмен. В бумажнике у него лежали тридцать четыре доллара и карточка «Америкен экспресс». Связка ключей нашлась в заднем кармане.
Рикки принялся за сейф, перебирая по очереди все ключи.
Пронзительно зазвонил телефон. Он уронил связку, все ключи перепутались. Придется начинать заново.
Телефон звонил пятнадцать раз, каждый гудок отдавался, как выстрел в сердце. Тишина, наступившая, когда звонки наконец прекратились, оказалась еще страшнее.
У сейфа было две дверцы. Каждая с двумя замками, один наверху, другой внизу. Очень нескоро он сообразил, что дверцы либо открываются одновременно, либо не открываются вовсе. Внутри оказались новехонькие и совершенно незаконные автоматы Калашникова, патроны и штук шестьдесят разных пистолетов в фабричных картонных упаковках.
Рикки, по складам разбиравший этикетки, взвизгнул от восторга, обнаружив пару полуавтоматических «смит-и-вессонов». Он вскрыл упаковки, проверил магазины. В каждом было по одиннадцать патронов плюс один в каморе. «Смит-и-вессон» считался официальным оружием ФБР, выше всего ценились его точность и надежность, дульная скорость, разброс и убойная сила. Холостые выстрелы в пух разносили муляжи из желатина, «материала, имитирующего органическую ткань». Настоящий вышибет мозги у любого злодея. Но лучше всего – с Риккиной точки зрения, – что пай-мальчики падали замертво, как и злодеи.
Он взглянул на Бэрри Чепмена. Что, если он очухается и кинется к телефону? Рикки перешагнул через тело, выдрал из стены телефонный провод. Отлично. А что, если он очухается, выскочит на улицу и поднимет ор или схватит «Калашников»? Рикки снял пистолет с предохранителя, слегка отступил от Чепмена, тщательно прицелился, потом сообразил выглянуть из окна. Улица была пуста. Он выстрелил Чепмену в колено, тело дернулось.
Рикки сказал:
– Ну-ну, не больно же.
Он поставил «смит» на предохранитель и засунул пистолет за пояс штанов. Второй, вместе с шестью коробками патронов, отправился в бумажный пакет. Рикки схватил ружье, потом бросил – слишком велико для пакета, кто-нибудь обязательно заметит.
Рана Чепмена почти не кровоточила. Рикки удивился, но только на мгновение. Пора сматываться. Надо было сообразить, как быть с Фрэнком, как уластить Лулу, такую белую и нежную, словно она купалась в лунном свете.
Пора, пора, пора.
Такси до отеля обошлось ему в тридцать долларов плюс доллар на чай. Он присел на скамеечку у входа и подбил бабки. Шестьдесят три доллара с мелочью. Отнять тридцать четыре, которые он прихватил из бумажника Бэрри Чепмена, и получалась без двадцати девяти долларов тысяча чистой прибыли. Только от Ньюта так просто не отделаешься. А может, и отделаешься. Рикки сидел на скамейке, подставив лицо солнцу и баюкая тяжелый пакет на коленях. Что сказать Ньюту, сколько он заплатил за пушки, сколько удастся зажать?
Рикки разглядывал проходящих девушек. Которые лучше, местные или калифорнийские? Он не мог решить. Он балдел от блондинок. В Лос-Анджелесе почти сплошь одни блондинки. Поэтому или дело в другом? Он снова поймал себя на том, что думает о Лулу. Он встал, подтянул брюки и пошел к отелю.
Ньют откинул барабан и увидел блестящий жирненький патрончик. Осторожно поставил барабан на место, полюбовался на себя в зеркале, искоса взглянул на Рикки и поинтересовался, каков материальный урон.
Рикки сказал:
– Семь с половиной кусков за пару. Плюс я купил их в баре, пришлось заплатить за один-два коктейля.
Ньют улыбнулся и протянул левую руку, свободную от оружия. Рикки прибавил:
– Плюс двести за патроны – меньше доллара за штуку. – Улыбаясь, он полез в карман и вытащил пару двадцаток и десятку.
Ньют схватил деньги. Рикки грабит его, никаких сомнений. Дома придется принять меры. Рикки сказал:
– Теперь полный комплект. Пушки блестят, тачка первый класс, сами из себя красавцы.
– Все должно быть готово сегодня вечером, – сказал Ньют. – Или завтра утром, когда она пойдет на работу.
Рикки развлекался, жонглируя тремя большими холостыми патронами 40-го калибра. Он почти не шевелил руками. Ньют вынужден был признать, что получалось здорово.
– У меня билеты на утренний рейс, нам надо быть в аэропорту к десяти часам, – сказал он.
– Все?
– Только мы с тобой, малыш.
Рикки ухмыльнулся. Ньют произнес эти слова, как в кино.
– А Фрэнк и эта белобрысая?
– Я думал, ты это возьмешь на себя.
Рикки медленно кивнул.
– Запросто. Нет вопросов.
– Ты же для того и купил столько патронов, вспомнил?
– Где они?
– Появятся, не волнуйся.
Рикки бросил патроны на кровать, сказал:
– Смотри, – и попытался быстро выхватить пистолет из-за пояса. Получилось медленно, потому что он боялся порвать брюки мушкой. – Проверить бы эту игрушку, работает или нет.
– Скоро попробуешь.
И как часто случалось в его жизни, Ньют был прав, хотя и исходил из неверной посылки. Обычно худшие его ожидания более или менее оправдывались, так что изъяны интеллекта не играли никакой роли.
На этот раз им суждено было сыграть решающую роль.
Глава 25
Рик Конрой кивком поздоровался с Ферли Спирсом, подхватил стул Оруэлла. Развернул и сел верхом, положив локти на спинку.
– Видишь, как я сижу?
Уиллоус сказал:
– Ага.
Конрой ухмыльнулся.
– По-ковбойски. Гэри Купер добился первого большого успеха, вот так развернув стул и усевшись по-ковбойски, когда его приглашали на роль в «Завоевать Барбару Уорт», снятом аж в 1926 году. Конечно, прежде чем стать кинозвездой, он и был ковбоем. Сыграл Белого Рыцаря в «Алисе в Стране чудес».
В другом конце комнаты Ферли Спирс презрительно фыркнул. Конрой взглянул на Спирса и сказал:
– Это было в 1933-м. Ты тогда уже, наверное, перерос такие фильмы.
Уиллоус спросил:
– Чем могу помочь, Рик?
– Купер был высокий, темноволосый и красивый. Он говорил медленно и отчетливо, так что людям хотелось слушать и слушать. Я, наоборот, бесцветный коротышка. Лысеющий. Когда я волнуюсь, у меня язык заплетается. К тому же я грызу ногти. Чего ради начальство меня выбрало для этой комедии?
