Евгений Сухов - Академия воровского дозора

– Думаю, о чем-то догадывается, – неопределенно пожала она плечами. – Но мы с ним не связаны никакими обязательствами. Мы вполне взрослые люди, а потому можем поступать так, как нам заблагорассудится. К тому же я не думаю, что в настоящее время он по мне сильно скучает.

– Ему может надоесть такая история, и однажды он просто хлопнет дверью и уйдет от тебя навсегда.

– Ты это серьезно? – вскинула Лиони длинные ресницы. – Разве от таких женщин, как я, уходят? А потом, мы ведь с ним партнеры. Ты не забыл? У нас неплохо развивается совместный бизнес. А постель… она только скрепляет наши отношения. Кстати, в этом бизнесе участвуешь и ты. Если пересмотреть установившиеся отношения, можно сломать весь бизнес, что невыгодно ни тебе, ни ему и ни мне. Оставим все так, как есть.

– Мне не хочется тебя с кем-то делить, – вздохнул Вайнсберг.

– И это говорит мужчина, который женат уже двадцать лет… – громко расхохоталась Лиони.

– С женой я уже давно не живу.

– Перестань! Все мужики невероятные эгоисты. Хотя ты же знаешь, что, несмотря на то, что ты хромой и старый, я тебя все равно люблю больше всех остальных своих мужчин.

– Послушай, Лиони, если бы мы были с тобой вдвоем, то зарабатывали бы значительно больше, только одних картин у меня припрятано на пятьдесят миллионов долларов! Не считая мелочи вроде старинного оружия и изделий из золота и драгоценных камней. Этих денег нам хватит на несколько жизней!

– Но мы же не собираемся жить тысячу лет, – неопределенно пожала она плечами.

– Ты не о том сейчас говоришь, ты же знаешь, у меня везде свои люди. Твоему Шрайбергу такие возможности и не снились!

– А если я тебе скажу, что этих денег мне мало, тогда что? – кокетливо улыбнулась Лиони.

Вайнсберг почувствовал, как на его шее затянулся небольшой узелок. Порой эта женщина просто не давала ему дышать. С ней было трудно, но без нее невыносимо.

– Ничего страшного… – кисло улыбнувшись, ответил он. – Тогда придется заработать еще. Кстати, вы до сих пор не рассчитались со мной за «Одинокого странника» Куинджи. Когда я получу деньги?

– Ты получишь их к следующему моему приезду, – сказала Лиони. Встав у высокого зеркала, она принялась подкрашивать губной помадой уголки губ, слегка выставив при этом кончик языка. Выглядела она невероятно озорно, и хотелось рассмеяться над ее девичьим чудачеством, вот только хохот застрял где-то глубоко внутри и никак не желал выходить наружу.

– И когда ты появишься в Москве в следующий раз?

– Может, в следующем месяце, а может, даже через два. Все зависит от обстоятельств.

– Или же через полгода, не так ли?

– Ты же знаешь, я женщина ветреная, могу немного ошибиться в сроках. Но деньги я тебе верну все до копейки. И потом, чего ты на меня так сердишься? – Лиони подошла к нему вплотную и погладила по руке. – Мы же с тобой совсем не чужие люди. В банке «Феникс» возникли некоторые сложности с переправкой.

– Но эти деньги у тебя имеются?

– Конечно!

– Почему тогда не воспользоваться старыми связями? Отправь их на мой счет в офшорах.

– Ты не хуже меня знаешь, что сейчас все эти перечисления очень строго отслеживаются. Могут заинтересоваться, чем мы занимаемся. Лучше не рисковать. Вот как приедешь… с товаром, я и передам тебе деньги сразу наличными, из рук в руки, и ты можешь поступать с ними так, как тебе заблагорассудится. Когда ты подъедешь?

– Планирую на следующей неделе.

– Это очень хорошо. Я сообщу Алексу.

– У меня к нему есть один серьезный разговор.

– Надеюсь, это не по поводу наших с тобой отношений? – нахмурилась Лиони.

– Не переживай. Это по делу! Он мужик толковый, несмотря на все свои странности. А картины… Я их буду пристраивать в Лондоне. А потом подъеду к вам, в Германию.

Лиони положила губную помаду в небольшую кожаную сумочку, звонко щелкнув металлическим замком, и холодно поинтересовалась:

– Значит, ты решил обойтись без нашей помощи?

– Не подумай ничего такого, – сдержанно ответил Вайнсберг, – но в этот раз я работаю конкретно под клиентов. Я уже с ними созванивался, они в курсе.

– Ну, хорошо, как знаешь.

– Когда ты уезжаешь?

– Через три дня.

– Мы встретимся еще до твоего отъезда?

– Не думаю… У меня будет много дел. Я тебе позвоню из Мюнхена.

– Давай сделаем вот что, приезжай в следующий раз вместе с Алексом. Я вам здесь такой прием устрою, что вам и не снилось!

– А знаешь, это идея. Мы так и сделаем. Подъедем где-то через месяц, а заодно поговорим о наших делах.

Поцеловав Иосифа в щеку, Лиони вышла из квартиры.

Выглянув из окна, он увидел, как выскочивший из машины Николай Петрушев предупредительно распахнул перед Лиони дверцу. Женщины ценят подобные знаки внимания. Поблагодарив его, она устроилась на переднем сиденье рядом с водителем.

Задернув занавеску, Вайнсберг подошел к холодильнику и налил себе коньяка на два пальца.

Петрушев вернулся только через четыре часа.

– Куда ты ее возил?

– Мотались за какими-то тряпками. Набрала целый воз! Куда ей столько… За всю жизнь не сносить.

– Что было дальше?

– Потом отвез ее к подруге. Сказала, что у них там какой-то девичник намечается. Завтра утром должен забрать. Что-нибудь не так, Иосиф Маркович? – забеспокоился Петрушев.

– Все так, Коля, – задумчиво протянул Вайнсберг. – Вот только я хочу тебе сказать, разладилась у меня дружба с Валентиной.

– Жаль… Женщина она видная.

– Ты не представляешь, как мне жаль!

Вайнсберг выглядел невеселым. Время едва перевалило за полдень, а он был нетрезв, и одной бутылки коньяка ему было маловато.

– Может, я как-то смогу помочь?

– Сможешь, – охотно отозвался Вайнсберг и в упор посмотрел на Николая.

– Так вы только скажите, я все сделаю.

– Это хорошо… Мне нужен киллер, – вдруг выпалил Иосиф Маркович.

Петрушев хотел рассмеяться, воспринимая сказанное как забавную шутку, однако по тяжеловатому взгляду Вайнсберга понял, что сейчас не самое подходящее время для шуток.

– Вы это серьезно?

– Как никогда. У тебя есть на примете подходящий человек для такого дела?

– Такое дело просто так кому-нибудь не доверишь.

– Это ты верно сказал.

– Если очень нужно, так я и сам могу исполнить.

– Мне это очень нужно… Хорошо, что ты согласился, – кивнул Вайнсберг, – я на тебя рассчитывал. Тем более что ты из полиции и с оружием на «ты».

– И кого я должен… убрать?

– Валентину.

– Валентину?! – поразился Петрушев.

– Видишь, насколько далеко зашли наши любовные отношения… Мне просто хочется ее убить! А за твою работу я тебе хорошо заплачу… Ладно, ладно, – протестующее поднял Вайнсберг руки, – только не говори, что грохнешь человека только из уважения ко мне. Если человек не берет денег, это выглядит очень подозрительно.

– Вы же знаете, как я к вам отношусь.

– А если я тебя попрошу грохнуть двоих, ты откажешься?

– Сделаю все, как вы скажете, – уверенно ответил Петрушев.

– Вот это деловой разговор, – довольно кивнул Вайнсберг. – А не хочешь спросить, кто этот второй?

– Кто же?

– Шрайберг Алекс… Они должны будут подъехать в Москву через месяц. Выберешь местечко, где их можно будет достать. Важно, чтобы все выглядело как простое ограбление.

– Что-нибудь придумаю, Иосиф Маркович.

– Но сначала мне нужно будет съездить в Лондон, у меня там остались незавершенные дела. А как только вернусь, тогда мы и поговорим. Ну, так как, по рукам?

– По рукам.

Настоящее время

– Интересно, – не особенно удивился Хабаков и, хмыкнув, продолжил: – Любовнички… Забавная складывается история. Выходит, она ему так нравилась, что он решил никому ее не оставлять?

– Он «заказал» еще и Шрайберга.

– Ну-ну… Прямо шекспировские страсти. И ты действительно их грохнул бы, если бы мы тебя не взяли?

– Помилуйте! – взмолился Петрушев. – Может быть, я и сумасшедший, но уж точно не убийца! И потом, какой тогда мне резон все это рассказывать? На себя, что ли, наговаривать?

– Чего же ты тогда согласился?

– Думал, что ситуация как-то рассосется. Если бы не согласился, он бы меня просто рассчитал, а ведь деньги платил хорошие.

– А если бы ситуация не рассосалась?

– Тогда слупил бы с него деньги, а сам слинял бы куда-нибудь. Я прекрасно понимал – сделай я подобное, он бы и меня к праотцам отправил вслед за ними.

– Что было потом?

– Потом он уехал в Лондон… Больше живым я его не видел.

– Как ты думаешь, кто его мог убрать?

Две недели назад

Лиони выехала от Иосифа встревоженной. Всю дорогу она непрестанно курила, пуская тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. Петрушев, глянув на ее сосредоточенное лицо, поинтересовался: «Не дует?» – и, получив сухой ответ, вновь уткнулся в дорогу. Где-то Лиони была благодарна ему за такое понимание.