Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам
Должен был подъехать и Скрябин - если, конечно, сможет избавиться от «наружки», которая опять к нему прицепилась, как только он забрал машину со стоянки бизнес-центра.
Во время разговора с Романом Скрябин коротко выругался и вздохнул:
- Что ж ты мне не сказал сразу? Я столько времени был без наблюдения.
- Извини, тогда не было повода к срочной встрече.
- А теперь появился?
- Теперь - да. Есть новая информация, очень важная. Нужно как следует обмозговать.
- Я попробую, но они вцепились, как клещи…
…Шилов встряхнулся, поставил пустую рюмку, равнодушно посмотрел на тарелку с закуской:
- Надо успеть до похорон.
- Куда успеть? - поднял голову и Егоров.
- Успеть все узнать. Не могу же я не попрощаться с Серегой.
- Оптимист…
- Нет, Витя, реалист. - Шилов закурил. - Фельдмаршал тоже ищет эти пленки, и в отличие от нас он не в розыске. Так что время ограничено.
- Я правильно понял, что у Чибиса есть записи разговоров с этим ментом? - уточнил Миша.
- Правильно. Подумай, где они могут быть.
- В тысяче мест. Я же не постоянно с ним был. И вообще, вряд ли кто-нибудь это знает.
- Но один человек знает точно, - Роман усмехнулся.
Егоров и Миша переглянулись:
- Кто?
- Чибис. У него и спросим.
- Ты собираешься проникнуть в тюрьму?
- Ага. Пойду к Арнаутову, сдамся, попрошусь, чтобы посадили в «четверку». Думаю, в награду за явку с повинной «Дровосек» мне не откажет… Я собираюсь помочь Чибису убежать. Он нас сам приведет к тайнику.
Егоров покачал головой. Сперва - недоверчиво, потом - будто бы одобрительно:
- Мне говорили, что ты страдаешь сильными психическими отклонениями. Но вообще-то я тоже считаюсь сумасшедшим, так что попробуем.
- Я тоже с вами, - не задумываясь, сказал Миша.
- Ты-то куда свою башку суешь? - Спросил Шилов, доставая зазвонивший мобильник.
- Если вас поймают, меня точно посадят. За укрывательство преступников.
- Алло! - Шилов жестом попросил Краснова помолчать. - Да… Не сорваться?
Оторваться от наблюдения Скрябин не смог.
Было поздно повторять трюк с бизнес-центром, начальник службы безопасности, отработав свой нормированный рабочий день, уже уехал домой, и Скрябин попытался уйти от «наружки», используя знания городской географии. Почти час он носился по темнеющим улицам, проскакивая перекрестки на красный, неожиданно разворачиваясь, петляя по «карманам» спальных районов и ныряя в проходные дворы центральных кварталов.
Преследователи знали географию лучше.
Стасу казалось, что они с ним играют. То обнадеживающе приотстанут, то догонят и упрутся носом в багажник, то, куда-то нырнув и пропав на короткое время из поля зрения, неожиданно выскочат из бокового проезда и проедутся впритирку к борту его «девятки».
Они отыгрывались за дневной провал.
Бросив машину, Скрябин попытался оторваться пешком.
Результат был таким же. Тем более что, устав, он перестал понимать, кто следит за ним, а кто - обычный прохожий. Ему казалось, что все украдкой подглядывают за ним из-за киосков, из окон домов, из машин.
Увидев вывеску «Три поросенка», Скрябин перешел улицу и толкнул дверь.
В зале небольшого кафе было грязно. Громко играл русский шансон, за двумя столиками бухали какие-то мужики, по зеркалу на стене неторопливо шествовал вверх раскормленный таракан. Из-за стойки на Стаса подозрительно посмотрела толстая тетка-буфетчица.
- Телефон есть? - спросил Стас.
- Ну есть. Тебе-то чего?
Скрябин показал удостоверение:
- Где?
- Ой! - взгляд буфетчицы мгновенно стал подобострастным. - Вот, пожалуйста.
Она поставила перед Скрябиным аппарат, слишком новый и дорогой для такого затрапезного заведения. Наверное, какие-нибудь наркоты или алкаши по дешевке скинули краденое.
Оглядываясь на дверь, Стас набрал номер:
- Рома? Не могу оторваться. Боюсь, наведу. Извини…
Он положил трубку, вытер пот со лба. Через дверное стекло было видно, как вдоль тротуара медленно ползет какая-то машина.
- Может, вам налить чего? - предложила буфетчица.
- Водки.
- Сколько?
- Бутылку.
Ему подали поллитровку, граненый стакан и бутерброд с колбасой на щербатой тарелке. Он отошел к боковой стене, где под зеркалом тянулось продолжение стойки, налил половину стакана. Усмехнувшись, чокнулся со своим отражением и залпом выпил сивуху.
* * *
Во дворе своего дома Юра Голицын выгуливал овчарку Лолу. Занятый невеселыми мыслями о работе, Голицын почти не смотрел по сторонам. Но собака чутко отслеживала обстановку и натянула поводок, почувствовал присутствие постороннего человека.
Из темноты за выступом кирпичной стены, огораживающей часть двора, вышел Шилов. Руки в карманах короткого расстегнутого плаща, кепка закрывает половину лица. Голицын не сдержал усмешку: ну, и видок.
Собака предупредительно зарычала, и Юра чуть дернул поводок:
- Тише, Лола, свои. Ты его должна помнить.
Роман подошел. Они поздоровались и медленно пошли бок о бок по двору. Овчарка больше не обращала на Романа внимания.
- Долго ждал?
- Да нет, я же знаю, когда ты с ней выходишь гулять. Сколько пива здесь выпито!
- Как сам?
- Жив.
- Серегу вместо тебя?…
- Да. Слушай, мне нужно вытащить Чибиса. У него есть неопровержимые доказательства моей невиновности. Выдерни его на какое-нибудь следственное действие. Я тебе обещаю, что никто из людей не пострадает.
Голицын покачал головой:
- Меня отстранили от дела. Оно у Кожуриной.
- Тогда это другой вопрос…
- Подожди, подожди. В изоляторе он все еще за мной числится. Я могу дать ребятам из твоего отдела постановление на его этапирование в прокуратуру.
- Не пойдет. Ты сам подставишься по полной программе.
- Скажу, что выписал и отдал бумагу, когда еще вел дело. А ребята, ничего не зная, сейчас исполнили.
- Не поверят…
- Конечно, не поверят. Пусть докажут!
- Ты не Чибис, для тебя доказательства не нужны.
- Тогда забей для меня местечко в вашем логове. Прокуратура тоже имеет право на оборотней… Мы слишком долго считали себя крутыми - пришло время это доказать.
В коридоре УБОП, развалясь на жесткой скамье, сидел задержанный - бритоголовый здоровяк в черной куртке. Одна рука была прикована на уровне плеча «браслетами» к батарее, но это не мешало парню курить, стряхивая пепел под ноги и растирая его каблуком. Да и вообще он выглядел довольно уверенным, будто бы твердо знал, что пребывание в казенном доме не окажется долгим.
Из кабинета, над чем-то посмеиваясь, вышли Дядя Вася с Петрухой. Дядя Вася держал в руке незажженную сигарету. Мимоходом, очень непринужденно, он подкурил у задержанного, в знак благодарности хлопнув его по плечу. Парень в ответ подмигнул и подобрал ноги, чтобы операм было удобнее пройти мимо него.
- Ну чего, по пивку? - Петруха продолжил разговор, начатый еще в кабинете.
- Ставишь?
- А чего я-то?
- Кто из нас двоих в отпуск собрался?
- Меня шеф все равно не отпускает.
- Ты же не проставился, вот и не отпускает.
Разговаривая, они подошли к лестнице.
Сзади скрипнула дверь, в коридор торопливо вышел Иваныч:
- Мужики!
Они остановились, стали ждать, пока начальник догонит.
Проходя мимо задержанного, Карташов тормознулся:
- Тебе кто разрешил? А ну, потуши!
С недовольной ухмылкой парень раздавил сигарету ботинком.
Карташов подошел к Дяде Васе с Петрухой, приобнял их за плечи:
- Шалман «Три поросенка» знаете?
- Рыгаловка, - лаконично охарактеризовал заведение Дядя Вася.
- Там Стас Скрябин завис, с катушек слетел. Надо выручать парня, а то арнаутовские его подберут. Давайте, шевелитесь!
Дядя Вася хитро посмотрел на Петруху:
- Заодно и проставишься.
- Да ну тебя!
Иваныч слегка подтолкнул их:
- Давайте-давайте, а то опоздаем.
…В забегаловке никого, кроме Скрябина, не было. Даже буфетчица куда-то ушла из-за стойки. Приглушенно играл русский шансон, повествуя о загубленной в лагерях юности. Скрябин спал за столом, положив голову на руки. Перед ним лежал опрокинутый граненый стакан. На тарелке - надкушенный бутерброд с селедкой, под столом - две пустые бутылки.
- Да-а-а, хорош фрукт, - безуспешно попытавшись растормошить Скрябина, Петруха упер руки в бока и посмотрел на напарника, прошедшего к стойке. - Куда его, домой теперь?
- Нет, мы его здесь оставим. Проверь ксиву и ствол, а я пока заплачу. - Дядя Вася постучал бумажником по стойке. - Хозяйка! Сколько он должен?
- Сто двадцать, - из подсобки выглянула подкрашивающая губы буфетчица.
Петруха отодвинул безучастно сопящего Скрябина от стола, развел полы куртки. Увидел пистолет в кобуре, запасной магазин. Нашел в застегнутом кармане удостоверение.
