Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер
Красотка сказала, что именно этого она и боится.
В ответ Мейер только хмыкнул. -
Когда- женщина ушла, Мейер положил листок в папку, решив до поры до времени не тревожить бюро розыска. Он принялся было ‘печатать отчет о краже со взломом, но в отдел воорвался Энди Паркер, волоча за собой карманника Льюиса. Паркер умирал со смеху, Льюис выглядел мрачнее тучи. Это был высокий детина с голубыми глазками, редкими песочными волосами и синеватыми щеками. На нем была бурая шинель и коричневые кожаные перчатки. Под мышкой он держал зонтик.:
— Только полюбуйтесь, кого я привел, — еле выговорил Паркер и снова захохотал. .
— Эка невидаль! — фыркнул Мейер. — Здорово, Льюис, как делишки?.
Тот мрачно покосился на него и промолчал.
— Лучший карманник района! — давясь от смеха, сказал Паркер. — Угадайте, что он отмочил.
— Лучше ты расскажи, — попросил Карелла.
— Стою на углу возле закусочной «Джерри». Знаете такую?
— Знаем. И что же?
— Стою спиной к двери. Знаете, что было дальше?
— Ну?
— Чувствую, кто-то лезет в мой карман. Одной рукой хватаю негодяя, другой выхватываю револьвер, оборачиваюсь — и кого же я вижу?
— Кого?
— Льюиса! — сквозь смех выдавил из себя Паркер. — Лучший карманник района решил обокрасть детектива!
— Ошибся, — буркнул Льюис и снова погрузился в угрюмое молчание.
— Ты сильно ошибся, дружище, — проговорил Паркер.
— Не узнал со спины.
— Теперь, дружище, ты отдохнешь за решеткой, — сказал Паркер. — Пойду оформлю его, пока он не спер бумажник у Мейера. «
— Ничего смешного в этом нет, — уходя, заявил Льюис.
— А по-моему, очень смешно, — бросил ему вслед Мейер.
В этот момент на пороге следственного отдела появился человек и на плохом английском спросил, не говорит ли тут кто-нибудь по-итальянски. Карелла ответил, что он говорит по-итальянски, и пригласил человека к своему столу. Тот поблагодарил, сел, пристроил шляпу на коленях и приступил к своей истории. Оказалось, что кто-то подбрасывает мусор в его автомобиль.
— Rifiuti?[11]— спросил Карелла.
— Si, rifiuti, — подтвердил человек.
По его словам, кто-то всю неделю по ночам регулярно открывал его машину и высыпал мусор на переднее сиденье. Какой мусор? Пустые консервные банки, остатки еды, яблочную кожуру, кофейную гущу… И прямо на переднее сиденье.
— Perctaion lo chiude a chiave?[12]—спросил Карелла.
Человек пояснил, что запирает машину на ночь, но.♦то не помогает, потому что Quello рогсо[13] сломала боковое окошко и теперь спокойно отпирает дверцу изнутри, чтобы делать свое грязное дело. Поэтому не имеет значения, запирает он машину На ночь или нет: негодяй приспособил его машину под мусорный бак, отчего та стала уже вонять.
Карелла спросил, не подозревает ли он кого-нибудь?
— Нет, — ответил человек. — Я не знаю никого, кто был бы способен на подобную гадость.
— Может, кто-нибудь затаил на вас злобу? — спросил Карелла.
— Это исключено, — ответил человек. — Меня всё любят и уважают.
— Что ж, кивнул Карелла, — мы пришлем нашего сотрудника.
— Per piacere[14],— сказал человек, пожал Карелле руку и, надев шляпу, удалился.
Было 10.33.
В 10.35 Мейер позвонил Раулю Шабриеру, минуты три проговорил с очаровательной Бернис, и она соединила его с заместителем прокурора.
— Привет, Ролли, — сказал Мейер. — Что-нибудь выяснил?
— Насчет чего?
— Насчет книги.
— Ах, да!
— Забыл, — мрачно констатировал Мейер.
— Послушай, — сказал Шабриер, — тебе никогда не приходилось заниматься двумя делами одновременно?
— Никогда в жизни.
— Поверь мне, это нелегко. По одному делу я изучаю юридическую силу, по другому составляю заключение. А ты хочешь, чтобы я занимался еще каким-то романом.
— Ну что ж, в таком случае… — начал Мейер.
— Знаю, знаю — перебил его Шабриер. — Я обещал.
— Если ты не можешь…
— Я все сделаю. Обещаю тебе, Мейер. Я никогда не нарушаю обещаний. Как называется эта книга?
— «Мейер Мейер»— ответил Мейер.
— Ну конечно! «Мейер Мейер». Я с ней сейчас же разберусь. И сразу же позвоню тебе. Бернис! — крикнул он. — Запиши, что я должен позвонить Мейеру.
— Когда позвонишь? — спросил Мейер.
Было 10.39.
Без пяти одиннадцать высокий блондин со слуховым аппаратом и картонной коробкой в руках вошел в почтовое отделение на Хай-стрит. Он подошел к окошечку и протянул служащему картонку. В ней было сто запечатанных конвертов с марками.
— Это все городская корреспонденция? — спросил служащий.
— Да.
— Марки на всех конвертах?
— Да. '
— Отлично, — сказал служащий и высыпал содержимое коробки на стол. Глухой ждал. В 11.00 служащий стал штемпелевать конверты, .
Когда Глухой вернулся, Рошель встретила его у дверей.
— Отправил свои бумажонки? — спросила она.
— Отправил, — ответил Глухой и улыбнулся.
Джон Портной был непреклонен.
— Никаких полицейских в моем ателье! — заявил он безапелляционным тоном.
Карелла подробно объяснил, что полиции стало известно о готовящемся нападении на его ателье. И хотя >то должно было случиться вечером в пятницу, лейтенант решил оставить двух детективов в задней комнате ателье С сегодняшнего вечера — вдруг преступники изменят план. Карелла уверял Джона Портного, что он и его напарник будут сидеть за портьерой тихо, как мышь, и начнут действовать, только если нападут грабители.
«Lei ё pazzo!»— сказал Джон Портной, что по-итальянски означало: «Вы сошли с ума!» После этого Карелла перешел на итальянский, который хорошо знал в детстве, но в последние годы слегка подзабыл из-за отсутствия практики. Возможность поболтать по-итальянски ему выпадала нечасто. Например, когда пришел владелец машины, и которую кто-то подбрасывает мусор, или теперь, когда их послали-охранять ателье. То, что Карелла знал итальянский, произвела на Джона Портного благоприятное впечатление, и он сменил гнев на милость.
Однажды Джон Портной написал письмо в редакцию популярного телесериала. Он пожаловался, что многие итальянцы в нем выставлены мошенниками, и сообщил, что в его семье семьдесят четыре человека, все они живут я Соединенных Штатах, причем большую часть жизни Провели в этом городе, но среди них нет ни одного, кто бы хоть раз нарушил закон. Все они честные труженики. Джон Портной получил ответ, в котором говорилось, что в сериале не все мошенники — итальянцы, среди отрицательных персонажей есть и ирландцы, и евреи. Это не убедило Джона Портного. Он прекрасно понимал разницу между утверждениями: не все итальянцы — мошенники и не все мошенники — итальянцы. Поэтому Джон обрадовался, что один из детективов, расположившихся за портьерой в задней комнате, был итальянцем. К сожалению, второй, коротыш, был кем угодно, только не итальянцем.
Дела у Джона Портного шли неплохо, хотя Карелла сомневался, что его недельная выручка достигает четырехсот долларов, как предполагали Калуччи и Ла Бреска. Карелла не мог взять в толк, почему эта парочка решила пойти на такой
