Фридрих Незнанский - Заложники дьявола
– Все ясно, – вздохнул Валерий. – Про подписку о неразглашении и про то, с кем придется сотрудничать, да еще уступив им место во главе угла, можете не рассказывать, и так ясно... А что случилось-то? Вроде бы лето, кривая активности наших клиентов вниз должна ползти...
– Должна, да не обязана. С твоим начальником, Галя, – повернулся Турецкий к Романовой, – уже договорено. От дел, которыми он тебя загрузил, временно полностью освобождена, забудь о них... То же касается и Яковлева, но он пока об этом, правда, не знает. Я как раз собирался ему звонить, а тут вы пришли, сами.
– Кто бы знал, что прямо в пасть ко льву? – вздохнул Померанцев.
– Ты, кстати, – заметил Александр Борисович, – свои личные дела ускорь и решай в темпе: в ближайшее время, боюсь, тебе будет не до них...
Галочка, услышав про личные дела, с любопытством посмотрела на Валерия, но спросить ни о чем не решилась.– У меня, ты в курсе, – вздохнул Турецкий, – у самого ситуация аховая, разрываться между больницей и работой без того приходится... Получается, что основную часть следствия волочь придется тебе, Валерий...
Произнося эти слова, Александр Борисович Турецкий и предвидеть не мог, до какой степени он окажется прав в самом ближайшем будущем...
– А что в этой связи скажут наверху? – нахмурился тот.
– Ничего не скажут, – заверил его шеф. – Хотя бы потому, что в нашу часть работы совать нос им ни я, ни Константин Дмитриевич не позволим.
– Ну за Меркулова я бы расписываться не стал, – покачал головой Валерий. – Он человек зависимый, причем ото всех сразу... Особенно в теперешней ситуации. Говорят, со дня на день мы остаемся без головы. Вполне официально...
– Костя, – возразил Померанцеву Турецкий, – прежде всего человек честный, затем патриот нашей с вами структуры и уж в последнюю очередь, как ты изволил выразиться, «зависимый»... Ладно! А насчет «головы»? Рабочего процесса, так же как и расследования, которым нам предстоит заняться, друзья мои, не отменяет!
– Александр Борисович, мы с Галей само внимание! – заверил его Валерий.
– Все началось, – Турецкий положил руку на лежавшие перед ним документы, – со взрыва в кинотеатре «Лила», во время концерта одной из нынешних подростковых групп, пока что мало кому известной... Я имею в виду музыкальную группу.– Никогда о таком кинотеатре не слышал, – удивился Померанцев. – А мне казалось, что я их все знаю... Гд е это?
– На самой задымленной в Москве и самой неприглядной рабочей окраине, куда метро не ходит, а в такси не содют, – усмехнулся Турецкий. – Могу я продолжить?
Больше его не перебивали, и, когда Александр Борисович завершил пересказ предоставленных ему следственных материалов, Померанцев и Романова еще немного помолчали, хмуро обдумывая услышанное.
– А знаете, – первым молчание нарушил Валерий, – я ведь уже где-то что-то такое слышал... Вспомнить бы от кого...
– Что ты имеешь в виду? – спросила Галочка.
– Года два-три назад... Вы тогда, Александр Борисович, в отпуске были, вместе с Грязновыми где-то рыбачили. А меня наладили в командировку в Грозный... Не помню, кто из местных омоновцев рассказывал: там аналогичный случай был: в качестве шахидки использовали русскую девчонку, уболтали как-то...
– Я думаю, – произнес задумчиво Турецкий, – эти сволочи давно поняли, что использовать своих соотечественниц в качестве смертниц нельзя: их везде проверяют, едва глянув... Взрыв на «Рижской», если помните, планировался в метро, и если бы тот мальчик, дежурный милиционер, который начал ее проверять, не сделал этого, жертв было бы в десятки раз больше.– Как же они девчонок-то наших на такое убалтывают? Даже с учетом их диагноза? – спросила Галя.
– Думаю, – ответил Александр Борисович, – этот загадочный психиатр во всех случаях фигурирует совсем не напрасно...
– Гипноз? – с ужасом съежилась Галя.
– Зомбирование... К несчастью, мистикой тут и не пахнет, друзья мои! Внушение плюс специальные психотропные препараты в строго выверенных дозах... И результат налицо.
– Вы не в курсе, сколько этот сволочной процесс продолжается? – спросил Валерий.
– Хороший вопрос, – похвалил его шеф. – Я, между прочим, у этого полковника Драгилева о том же спросил. Он и просветил: многое зависит от типа нервной системы и от диагноза жертв. В том числе и дозировка препаратов, с которой ошибиться нельзя, иначе человек может погибнуть.
– Племянница того бизнесмена, труп которой нашли, – подала голос Романова, – погибла как раз от этого?
– Не думаю, – покачал головой Турецкий. – Девушка, что называется, засветилась. Очевидно, предполагалось, что она, как и остальные, круглая сирота. А тут вдруг дядюшка всплыл... Ее убили бы в любом случае, уехал бы Скудоумов, оставив поиски, или нет. Но то, что он остался, финал, безусловно, ускорило. А вдруг бы он с помощью соответствующих органов девочку нашел?.. Концы они рубят резко, сразу, жестоко... В ФСБ подозревают, что в правоохранительных структурах у них есть свои люди.Но этой стороной вопроса, как вы понимаете, будем заниматься не мы. Мы должны просто такую вероятность учитывать.
– То есть операм в процессе расследования светиться минимально, а лучше не светиться вообще, – кивнул Валерий.
– Документы и оружие, Галя, на время следствия придется в этой связи сдать, – вздохнул Александр Борисович. – Ты, Валерий... Зная тебя, не сомневаюсь, что в оперативной работе будешь участие принимать, тем более что людей к делу допущено мало. В общем, учти: тебя это тоже касается.
Померанцев кивнул и о чем-то глубоко задумался, уставившись в окно. Настроение ему шеф не то чтобы испортил, но и о Мокрушиной, и о ее генерале, и даже о самом аресте в Шереметьеве он за время разговора с Турецким забыл начисто, словно все это происходило давным-давно, в какой-то другой жизни.
Александр Борисович вздохнул и, достав свой мобильный, набрал номер Володи Яковлева. Дождавшись ответа, затем послушав своего собеседника с полминуты, снова вздохнул:
– Спасибо, Володя... Только тут такое дело: пока Глухова с его черными делишками тебе придется отставить в сторону и на некоторое время забыть... Увы, про отпуск тоже... Да, новое и крайне срочное дело, подъезжай сюда, как только сможешь... Нет, по телефону даже в двух словах не могу... Хорошо, до встречи!
Переговорив с оперативником, он вновь переключился на Померанцева с Романовой:– Пока Володька добирается сюда с какой-то окраины, забирайте документы, запирайтесь у Поремского в кабинете и читайте, по возможности все основное заучивая наизусть...
– А почему у Поремского? – вяло возразил Валерий. – У меня в ближайшие пару часов никого не будет, Перова куда-то свалила, обещала быть к четырем только.
– Перова может освободиться и раньше, а кабинет Поремского с гарантией пустой... Идите работайте, у меня такое чувство, что времени нам отпущено мало... Где гарантия, что следующий взрыв не прогремит в ближайшие часы?..
– Спаси господи! – вырвалось у Галочки, вздрогнувшей от такого предположения.
– Вот только на это и приходится надеяться, – серьезно произнес Александр Борисович. – Первая из девушек исчезла почти три месяца назад, так что полагаться остается исключительно на то, что работать с ней им предстоит еще достаточно долгое время... Возможно, она трудновнушаемая... Все, ребятки, идите!
– И какой только чертовщины на наши несчастные головы не свалится, – буркнул Померанцев, пропуская Галочку вперед. – Я так понимаю, Сан Борисыч, что нам с Галкой хорошо бы еще успеть подготовить какие-то предложения по плану оперативно-следственных мероприятий?
– С удовольствием вас выслушаю, если успеете. У вас где-то часа полтора: Яковлев едет на машине по маршруту, чреватому пробками в любое время суток.Выпроводив членов своей новой бригады, Турецкий некоторое время посидел, изо всех сил стараясь отодвинуть от себя хотя бы часть отрицательных эмоций: Ирина слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не уловить в его голосе ненужных интонаций.
Наконец, решив, что он вполне готов к звонку, Турецкий набрал номер мобильного жены.
– Здравствуй, солнышко мое! – радостным голосом поприветствовал он ее. – Как ты там без меня?
– У меня все в порядке, – отозвалась Ирина действительно довольно бодрым голосом. – Лежу читаю Агату Кристи и жду, когда принесут обед... А ты чего такой веселый? Случилось что?
– Ну ты даешь! – едва не подпрыгнул на стуле Александр Борисович. – Когда я грустный – с твоей точки зрения, что-то случилось. Когда веселый – то же самое... Ир, ты что?
– Ты где? – не обратив внимания на его выпад, спросила Ирина Генриховна.
– Как это – где? На р-работе, конечно! Сижу, с бумажонками путаюсь... Хочешь, позвони Меркулову и спроси, где я!
И только тут, сообразив, что рычит на жену, спохватился:
– Прости, солнышко... Меня и правда эта писанина достала... Это я не на тебя орал, а на бумаги!
