Николай Леонов - Свинцовый аргумент
– Доводилось. Еще как доводилось, – он старался говорить бодро, но Гуров почувствовал, что противник заметно нервничает. – Ты же напарник Крячко? Да? Такая же большая шишка, как и он? Я польщен, полковник.
– Не хочешь выйти и поговорить по-человечески? – предложил Гуров. – А то играем в прятки, как дети малые.
Он на три шага продвинулся вперед, затем сменил траекторию и ушел вправо. Судя по голосу, Вилков двигался в том же направлении.
– Не хочу, – ответил он. – Где Шапито? Уже сцапали?
– Не только сцапали, как ты выражаешься, – спокойно парировал Гуров. – Но и сняли с него все соответствующие показания. Нам известно о том, что произошло на квартире Крячко. Что это ты убил девушку.
– Если вам станет от этого легче, я сожалею об этом поступке. Ее жизнь,по большому счету, была мне не нужна. Я собирался только подставить Крячко. Наставник посчитал, что с мокрухой дело будет выглядеть более весомо.
Осыпавшаяся штукатурка хрустнула под ногой Гурова, и Вилков понял, что противник пытается обойти его с тыла. Он развернулся, снял шляпу и отшвырнул ее в сторону, расстегнул плащ. Либо из-за дождя, либо из-за внутреннего напряжения, но недавнее ранение напомнило о себе тупой болью. Вилков поморщился, переложил пистолет в левую руку. Ему показалось, что так будет удобнее.
– А в чем причина такой ненависти к Крячко? Как вообще такое могло случиться?
Гуров преследовал двойную цель. Во-первых, он выуживал у преступника информацию, восстанавливая недостающие элементы в общей мозаике, а во-вторых, стремился усыпить бдительность противника и заставить его расслабиться. Прозевать тот момент, когда он, полковник, предпримет решительную и быструю атаку.
– Вы не поверите, – Вилков натужно рассмеялся, будто насильно заставляя себя делать это. – Тут ирония судьбы, полковник. Но эта самая ирония в одночасье лишила меня всего, что я имел. Включая и мое будущее...
– Как так?
Перед Гуровым стояла непростая задача. Он старался одновременно смотреть и себе под ноги, не желая наступить на что-нибудь, способное вызвать дополнительный шум, и в сторону тех кирпичных перегородок, за которыми скрывался Вилков. Полковник не мог знать, что у того на уме, и, как следствие, не исключал вариант, что Вилков и сам маневрирует, подыскивая подходящий момент и возможность для атаки. Гуров миновал еще две комнаты и на этот раз свернул влево. Он старался ориентироваться исключительно на голос убийцы.
– Меня взяли на гоп-стопе. Вы ведь наверняка уже знаете об этом. Не так ли? – Вилков двигался вдоль стены, так же напряженно вслушиваясь в голос и шаги полковника. Взведенный пистолет он держал наготове. Сердце бешено колотилось в груди. Может, развернуться и сигануть в окно? Глядишь, Гуров и проморгает этот финт. Тогда появится шанс ускользнуть. – Старые привычки бывает очень сложно искоренить. Читали «Золотого теленка»? Вот-вот. Та же история приблизительно. Наставник подобрал меня практически оборванцем, поставил на ноги, приобщил к прибыльному бизнесу. Я занимался поставками кокса, а также осуществлял связь между ним и дилерами. Такими, как Шапито, например. А потом эта история... Конечно, я был пьян, иначе не стал бы бомбить того фраера. Черт! Молодость захотелось вспомнить. А тут легавые. Но они бы меня хрен взяли, полковник, если бы... Если бы не Крячко. Этот сукин сын, как говорится, оказался в ненужном месте и в ненужное время. – Вилков обогнул дверной косяк одного из проемов и начал двигаться по кругу к тому месту, откуда началась вся эта свистопляска. – Он вмешался и помог скрутить меня. Но самое обидное, что на следующий день должна была состояться одна из самых крупных поставок кокса. А без меня ее осуществить было никак нельзя. А я где? Я за решеткой. По милости благородного и сующего нос не в свое дело полковника Крячко. Улавливаете связь?
– Накрылась крупномасштабная операция?
Недостающие звенья встали на свое место. Теперь Гурову было предельно ясно все, кроме одного. Наставник... Вилков продолжал называть его только так, не обозначая ни имени, ни фамилии.
– Точно. Накрылась. Пыльным мешком.
На этот раз что-то хрустнуло под ногами Вилкова. Гуров замер и насторожился. Противник был совсем рядом, буквально за стенкой. Воцарилась напряженная пауза. Беседа прервалась, и, скорее всего, именно это обстоятельство насторожило Вилкова. Он тоже почувствовал близость Гурова. Убийца рванул в сторону, оказался на открытом пространстве и дважды, не целясь, выстрелил. Гуров вжался в стену. Ни одна из пуль не задела его, но Вилков, похоже, на это и не рассчитывал. Открыл стрельбу только для острастки, хотел сбросить собственное напряжение, растущее с каждой секундой. Гуров метнулся влево, лихо развернулся в движении вокруг собственной оси, выстрелил и уперся плечом в противоположную стену. Фигура в распахнутом черном плаще мелькнула в поле его зрения. Полковник вторично вскинул пистолет, но нажать на курок не успел.
Вилков, как тень, скользнул в укрытие, опустился на корточки. Боль от предыдущего ранения усиливалась. Как показалось Вилкову, рана стала немного кровоточить. Проверять это он не стал, тяжело дыша, пытался унять начавшееся головокружение. Евгений ведь сказал ему: никакой стрельбы. Но разве он мог предвидеть подобное развитие событий? Пистолет вновь лег в правую руку. Стрелять с левой оказалось не так уж и просто, как он рассчитывал. Ладони покрылись предательской испариной. Вилков прислушался.
Приблизительно определив место расположения неприятеля и направление его возможного движения, Гуров углубился на две комнаты вправо. Его уже начинала раздражать эта игра в кошки-мышки. Впрочем, как и сам лабиринт комнат недостроенного здания.
– Напрасно ты так поступаешь, Вилков, – громко произнес полковник, и эхо его голоса отразилось от пустых стен. Это должно было дезориентировать неприятеля. – Я уже сказал тебе, что твоя игра проиграна вчистую. Ты не добился того, чего хотел. Крячко будет оправдан. Для этого вполне достаточно показаний Шапито.
– Если он доживет до суда, – Вилков распрямился, морщась от боли в боку. – А я не думаю, что шеф подарит ему такую возможность.
– Может, ты и прав, Вилков, – согласился полковник. – Только ты теперь тоже засвечен. Как ты считаешь, тебя оставит в живых твой шеф и наставник после всего этого? Да и на что ты вообще рассчитывал, когда, досрочно освободившись, подался в бега? Тебя и так ищут, Вилков. Поэтому для тебя было бы разумнее сейчас сдать того, кто стоит за твоей спиной, и поделить всю ответственность пополам. И в деле о торговле наркотиками, и в деле об убийстве.
Ответа не последовало. Вилков собирался с силами. Опираясь левой рукой о стену, он все же принял решение двигаться в направлении окна. Он наконец осознал, что в его нынешнем физическом состоянии схватки с тренированным сотрудником угро ему не выдержать.
– Что скажешь, Вилков?
Гуров уловил на слух его шаги и разгадал задуманный маневр. Полковник с самого начала был готов к подобному повороту событий. Но сейчас его позиция была еще более выгодной. Сам того не подозревая, Вилков двигался в его сторону.
– На такую туфту меня не возьмешь, полковник, – голос действительно приближался. Гуров приготовился к атаке. – Шеф обещал мне новые документы. Новую жизнь... Сечешь, полковник? Не сегодня-завтра будет поставлена новая партия кокса. Очень крупная партия. А это деньги. С деньгами и с новыми документами мне будет сам черт не страшен, не то что какие-то там два полковника из главка.
Гуров больше ничего не говорил. Сейчас ему выгоднее было хранить полное молчание. Он встал с правой стороны от дверного проема, к которому приближался Вилков, и прижался спиной к холодной кирпичной стене. Дичь сама шла в руки охотника. Стрелять Гуров не собирался. Вилков нужен был ему живым.
– Что же ты притух, полковник? Аргументы кончились? – вызывающе бросил Вилков.
Ему оставалось преодолеть всего один дверной проем и одну комнату. А там окно. Заветное спасительное окно, сквозь которое в сгустившихся сумерках просматривался частный сектор. Сумерки тоже были на руку Вилкову. Он почти уверился в том, что ему удастся благополучно улизнуть.
Гуров выскочил из-за угла, как черт из табакерки, и с ходу нанес Вилкову удар ногой в грудь. Тот инстинктивно успел надавить на курок пистолета. Грохнул выстрел, и пуля просвистела в двух сантиметрах от плеча Гурова. Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев Вилкова, упал на пол, а его самого швырнуло назад. Он медленно сполз по стене, корчась от боли. Гуров не рассчитывал на такую скорую победу, но он и не мог знать о том, что его удар ногой придется точно на недавнюю рану Вилкова.
Убийца застонал. Перед его глазами поплыли радужные круги, он лишь чудом сохранил сознание, полностью осел на пол и теперь лежал на спине, устремив взгляд в потолок. Гуров быстро приблизился к нему, опустился на одно колено и жестко впечатал в правую глазницу Вилкова холодный металлический ствол «штайра». Указательный палец полковника уверенно покоился на спусковом крючке.
