Алексей Макеев - Вдова на один день
– Ладно, – Гуров поднялся. – Время не ждет, так что поеду!
– Ни пуха, Лева! – пожелал Орлов.
– Лучше «Отче наш» почитай по мою душу! – с этими словами Гуров двинулся к двери.
– Но ты хоть легенду какую-нибудь придумал? – спросил Орлов. – Кем ты ей представишься-то?
– Полковником Главного управления МВД Львом Гуровым, – пожал тот плечами и вышел из кабинета.
Глава шестая
Подъехав на улицу Солженицына, Гуров почти сразу нашел здание, о котором говорила Олеся. Бросалась в глаза и вывеска, гласившая, что ясновидящая Милослава принимает именно здесь. Гуров прошел в здание и оказался в приемной, которую занимал мужчина лет сорока, довольно приятный на вид. Прилизанные с помощью геля волосы, аккуратный костюм – он напоминал прилежного клерка.
– Добрый день, – обратился к нему Гуров, и мужчина сразу же приветливо улыбнулся, поднимаясь навстречу.
– Добрый! Поистине добрый, если вы решили посетить нас. Могу заверить, что после этого каждый ваш день будет добрым и радостным!
– Приятно слышать, – улыбнулся в ответ Гуров. – Полагаю, мне для этого стоит встретиться с Милославой?
– Конечно! Именно она решает проблемы, а я всего лишь скромный секретарь.
– Тогда я хотел бы пройти к ней прямо сейчас, – Гуров покосился на единственную дверь в приемной, которая, по всей видимости, и вела в святая святых Милославы.
– Боюсь, что вынужден буду вас огорчить, но Милослава принимает исключительно по записи, – с крайне сожалеющим видом сообщил секретарь. – У нее очень много клиентов. Что вы скажете, если я запишу вас на пятницу на семнадцать часов?
– Нет, это мне не подходит, – решительно отказался Гуров. – Я намерен встретиться с Милославой сейчас.
– Боюсь, это невозможно, – секретарь изо всех сил сохранял любезность. – Я же говорил, прием у нас по записи, и…
– Для меня она сделает исключение, – проговорил Гуров, доставая свое удостоверение. – И я здесь по служебному вопросу, как официальное лицо.
Секретарь внимательно изучил документ, поднял на Гурова уже другой взгляд и сказал:
– Хорошо. Но мне жаль, что вы не желаете воспользоваться услугами Милославы как ясновидящей. Может, все-таки решите совместить это с вашим профессиональным визитом?
– Определюсь по ситуации, – сказал Гуров, делая шаг к двери.
– Постойте, я хотя бы предупрежу Милославу о вашем приходе! – выскочил из-за стола секретарь, кидаясь к двери.
Он открыл ее и тут же хотел было закрыть, но Гуров поставил ногу в проем. Секретарь проговорил в комнату:
– Милослава, к вам полковник МВД!
Повисла пауза, после чего низкий голос произнес:
– Пусть войдет. Я уже знаю, что он здесь!
Глубокий голос с бархатистыми нотками звучал как-то особенно, с гулким многократным эхо, словно усиленным дополнительным устройством. Видимо, такой эффект достигался за счет отделки стен и потолка кабинета, создающей особую акустику.
Гуров потеснил секретаря, которому ничего не оставалось, как вернуться на свое место, и прошел внутрь. В комнате царил полумрак. За столом виднелась темная фигура.
Внутреннее убранство кабинета было выдержано в колоритном колдовском стиле. На полукруглом столе, покачиваясь на специальной подставке, висел большой белый светящийся шар, наполненный полупрозрачной жидкостью, отражаясь от которого по стенам плавали какие-то блики. Рядом с шаром располагался большой лист с начертанными по кругу символами и непонятной сыщику эмблемой в центре. По углам комнаты и на столе стояли высокие, массивные подсвечники с зажженными свечами, и присутствовало еще какое-то искусственное освещение, создающее в кабинете синеватый полумрак. Сама ясновидящая была облачена в длинный балахон, напоминающий сутану католического священника, перевязанный поясом, на концах которого болтались блестящие бляшки. На голове женщины была остроконечная шапка типа папахи, по бокам которой свисали меховые кисточки.
– Прошу садиться, – произнесла Милослава своим глубоким голосом.
Гуров опустился в кресло напротив нее и невольно почувствовал, будто попал в какой-то иной мир, в котором исчезло все привычное. Даже время словно растворилось. Полковник понимал, что это связано с особой атмосферой, намеренно созданной в помещении, и все-таки не мог отделаться от ощущения, что от ясновидящей исходят какие-то невидимые потоки. Особенно от ее глаз…
Сложно было определить, красива ли эта женщина. Внешность ее была слишком экзотической, а природные черты скрывались за многочисленными аксессуарами. Но эффектной она была безусловно.
– Чем могу помочь вам, господин полковник? – мягко произнесла Милослава.
Гуров кашлянул. Таинственная обстановка подействовала на него, и он даже слегка растерялся в первый момент, однако постарался взять себя в руки.
– Я задам вам несколько вопросов. Совсем несложных, – успокоил он ясновидящую. – Они касаются некоторых людей, с которыми вы, возможно, знакомы.
– Я знакома со многими людьми, – чуть склонив голову, признала Милослава. – Кто конкретно вас интересует?
– Аркадий Заволокин, Анатолий Варгузов, Борис Вельчинский, Семен Абрамов… – принялся перечислять полковник, внимательно следя за выражением лица Милославы.
– Я никогда не встречалась с этими людьми… – осторожно произнесла та.
– Вот как? Вы можете это подтвердить официально? – прищурился Гуров, доставая лист протокола и ручку.
Милослава усмехнулась как-то грустно.
– Уважаемый полковник, – начала она, – разумеется, я могу это подтвердить. Но не хочу ходить вокруг да около. С людьми, которых вы назвали, я действительно никогда не встречалась. Но тем не менее эти люди мне знакомы. Опосредованно, через своих родственников. Точнее, родственниц. И если вы хотите, чтобы я в самом деле вам помогла, задавайте вопросы напрямую.
– Что ж, мне нравится такой подход! – одобрительно проговорил Гуров, устраиваясь поудобнее. – Тогда скажите, при каких обстоятельствах вы познакомились?
– Эти женщины – мои клиентки, – поведала Милослава. – С каждой мы знакомы разное количество времени, но все же достаточное, чтобы проникнуться взаимным доверием. Они обращались ко мне по самым разным поводам – я не стану конкретизировать их, поскольку давала клятву не разглашать. Вы должны понимать, что многие клиенты приходят ко мне с весьма… м-м-м… деликатными просьбами.
– Понимаю, но, когда речь идет о смерти, деликатничать неуместно, – возразил Гуров.
– Но что вы от меня хотите? – не поняла Милослава. – Подробностей о том, с чем они обращались?
– Все случаи меня не интересуют. Лишь те, что связаны с мужчинами, которые погибли.
Милослава покивала и тихо произнесла:
– Понимаю… Ко мне действительно чаще всего идут с бедой. Вот и эти несчастные женщины столкнулись с нею. Они просили меня рассказать, что произошло с их мужьями. И сыном в случае с Борей Вельчинским.
– И вы рассказали?
– Разумеется. Только то, что смогла.
– А откуда вам это известно? – Гуров посмотрел на Милославу в упор.
Та даже отпрянула от такого вопроса, с величайшим изумлением посмотрела на полковника. Потом в ее глазах зажглись насмешливые искры, и она произнесла снисходительно:
– Уважаемый полковник! Вы, кажется, забыли, кто я!
– То есть вы все это увидели? – уточнил любящий детали Гуров.
– Конечно!
– А каким образом?
Милослава протяжно вздохнула, словно беседовала с малым неразумным ребенком, который не понимает элементарных вещей. Взяла со стола какой-то мягкий шарик и принялась катать длинными пальцами, унизанными разномастными перстнями.
– Я не могу вам этого объяснить, – четко проговорила она. – Если бы вы были в состоянии понимать подобные вещи, то сидели бы в таком же кресле, как и я.
– То есть вы объясняете это своими ясновидческими способностями? – улыбнулся Гуров.
Милослава неодобрительно покачала головой.
– Напрасно вы так скептически настроены! Дар ясновидения – это не миф! Это… Даже невозможно подобрать слово, которое было бы настолько емким, чтобы его охарактеризовать. Это целая система, целый мир!
– Ну что ж, такой вот я уродился материалист, – пожал плечами Гуров. – Что выросло, то выросло.
– А материя и дух неразрывно связаны! – возразила Милослава. – К примеру, уже не вызывает сомнений, что мысль материальна! Неужели у вас не возникало таких ситуаций, когда то, о чем вы упорно думаете, проявлялось в реальности?
Гуров не стал отвечать на этот вопрос, он лишь окинул взглядом кабинет и доверительно сказал:
– Хорошо, допустим, все так, как вы говорите. Признаем, что у вас дар ясновидения. Но для чего вам вся эта мишура? Этот нелепый колпак на голове, эти кисточки, глаза, словно углем нарисованные, балахон этот? Вы же современная женщина, к чему это все? Неужели без всей этой дребедени ваш дар не работает?
