Ю Несбё - Тараканы
— Кстати, — сообщил Рангсан, — у меня есть что рассказать о фотографиях, которые мы нашли в портфеле Мольнеса.
Он прикрепил кнопками три увеличенных снимка на доску у двери. Несмотря на то что эти картинки уже так давно крутились у Харри в мозгу, что должны были бы перестать шокировать, теперь его замутило.
— Мы послали фото на экспертизу в отдел половых преступлений. Им не удалось установить причастность никаких известных распространителей детской порнографии к этим картинкам, — продолжал Рангсан и перевернул один снимок. — Во-первых, они напечатаны на немецкой бумаге, которая не продается в Таиланде. Во-вторых, изображения на них не очень четкие и напоминают скорее любительскую съемку, не предназначенную для распространения. Ребята из технического отдела поговорили с фотоэкспертом, и тот утверждает, что снимки сделаны с большого расстояния при помощи телеобъектива и что, вероятнее всего, снимали снаружи. Он думает, что в кадр попала часть оконного переплета.
И Рангсан указал на серую тень по краю снимка.
— Поскольку снимки не похожи на постановочные, то можно говорить о появлении новой ниши на порнорынке, а именно о спросе на подглядывание.
— Что?
— В США торговцы порнографией зарабатывают большие деньги, продавая так называемые частные любительские видеозаписи, сделанные на самом деле настоящими актерами и операторами, которые избегают всяких профессиональных штучек, намеренно упрощают съемку и отказываются от услуг известных фотомоделей. Оказывается, люди охотнее платят деньги за то, что, как они думают, снято в подлинных спальнях обычных людей. То же самое касается снимков и видеозаписей, сделанных якобы тайком из окон дома напротив, без ведома и согласия участников действа. Подобная продукция как раз и предназначена для любителей подглядывать, ведь их возбуждает как раз зрелище других людей, даже не догадывающихся о том, что они под наблюдением.
— Или же, — сказал Харри, — эти фотографии могли быть предназначены не для продажи, а для шантажа.
Рангсан покачал головой.
— Мы думали об этом, но тогда можно было бы идентифицировать личность мужчины на фото. На типичных порноснимках для продажи лицо насильника как раз скрыто, что мы здесь и видим.
Он указал на три фотографии. На них можно было различить зад и низ спины мужчины. Помимо красной футболки с нижней частью двойки и нуля, никакой одежды на мужчине видно не было.
— И все же снимки могли использоваться для шантажа, — снова заявил Харри, — просто фотографу не удалось снять лицо. Или же он показал своей жертве только те отпечатки, где того нельзя идентифицировать.
— Подожди-ка! — махнула рукой Лиз. — Что ты говоришь, Харри? Мужчина на фото — Мольнес?
— Это лишь версия. Его могли шантажировать, но он не сумел собрать денег из-за того, что уже был должен.
— Ну и что? — спросил Рангсан. — Все равно у шантажиста не было мотива убивать Мольнеса.
— Возможно, посол угрожал ему полицией.
— Пойти в полицию и заявить на шантажиста, чтобы самому быть арестованным за педофилию? — закатил глаза Рангсан.
Сунтхорн и Нхо едва удержались от смеха.
Харри развел руками.
— Я ведь сказал, что это только версия, вы ее отбросили — ладно. Другая версия заключается в том, что Мольнес сам шантажист…
— …а Брекке — насильник, — закончила Лиз и, подперев голову рукой, задумчиво уставилась в пространство. — Допустим, Мольнес нуждался в деньгах, а у Брекке появляется мотив для убийства. Но это нам было известно и раньше, так что ничего нового мы не получаем. Что скажешь, Рангсан, можем мы исключить, что на этих снимках именно Брекке?
Тот покачал головой.
— Снимки настолько расплывчатые, что мы ничего не можем исключить, даже если у Брекке есть особые приметы.
— Кто готов добровольно пойти и осмотреть задницу Брекке? — спросила Лиз, вызвав всеобщий хохот.
Тут осторожно кашлянул Сунтхорн.
— Если Брекке убил Мольнеса из-за снимков, то почему же он оставил их на месте преступления?
Наступило долгое молчание.
— Интересно, это только у меня ощущение, что мы здесь сидим ерундой занимаемся? — спросила наконец Лиз.
Жужжал кондиционер, и Харри подумал, что день будет не только жарким, но и длинным.
Харри остановился в дверях террасы, ведущей в посольский сад.
— Харри? — Руна протерла глаза, выходя из бассейна.
— Привет, — сказал он. — Твоя мать спит.
Она пожала плечами.
— Мы арестовали Йенса Брекке.
Он ждал, что она сейчас что-нибудь скажет, спросит почему, но девушка не произнесла ни слова. Харри вздохнул.
— Мне вовсе не хотелось огорчать тебя, Руна. Но я занимаюсь этим делом, и ты тоже не можешь остаться в стороне, поэтому я решил, что мы могли бы немножко помочь друг другу.
— Конечно, — сказала она.
Харри безуспешно пытался разгадать ее интонацию. И наконец решился поговорить напрямую.
— Я должен узнать о нем побольше: что это за человек, тот ли он, за кого себя выдает, и так далее. Мне надо начать хотя бы с его отношения к твоей матери. Мне кажется, у них все-таки большая разница в возрасте…
— Ты думаешь, он ее использовал?
— Что-то в этом роде.
— А может, это моя мать использовала его?
Харри сел на стул под ивой, но она продолжала стоять.
— Мать не хотела, чтобы я присутствовала при их встречах, так что я почти незнакома с ним.
— Но ты знаешь его лучше, чем я.
— Неужели? Гм. Он производит впечатление веселого человека, но может, это только кажется. Во всяком случае, он пытался наладить со мной отношения, например решил водить меня на тайский бокс. Очевидно, думал, что я интересуюсь спортом, раз люблю прыгать с трамплина. Использовал ли он ее? Не знаю. Мне жаль, что не могу тебе помочь, но мне неизвестно, что кроется в душе у мужчин этого возраста, вы ведь не показываете своих чувств…
Харри поправил солнечные очки.
— Спасибо, отлично, Руна. Ты не попросишь мать, чтобы позвонила мне, когда проснется?
Она встала на краю бассейна, повернувшись спиной к воде, оттолкнулась и описала прямо перед ним новую параболу, выгнув назад спину и откинув голову. Он увидел пузыри на поверхности воды и повернулся, чтобы уйти.
Шеф Брекке в «Барклай Таиланд» был лысоват, и на лице его читалось беспокойство. Он все кашлял и кашлял, потом трижды просил Харри назвать свое имя. Харри оглядел кабинет и понял, что Брекке не лгал: офис у начальника был гораздо скромнее, чем у подчиненного.
— Брекке один из наших лучших брокеров, — заявил шеф. — У него отличная память на цифры.
— Разумеется.
— Он хитрый, да. Но это его работа.
— О'кей.
— Некоторые утверждают, что он временами бывает жестким, но никто из наших клиентов не может обвинить его в нечестности.
— Что он за человек?
— Разве я только что вам это не рассказал?
Вернувшись в Управление полиции, Харри позвонил в Осло Туре Бё, руководителю валютного отдела «ДНБ». Тот сообщил ему, что у Брекке была связь с девицей из операционного отдела, но вскоре закончилась, очевидно по ее инициативе. Он предположил, что это могло стать причиной переезда Брекке на работу в Бангкок.
— Разумеется, за приличные отступные и повышение зарплаты в придачу, — добавил он.
После обеда Харри и Нхо спустились на лифте на второй этаж, где содержался Брекке, ожидая, когда его переправят в следственную тюрьму в Пратунаме.
На Брекке был все тот же костюм, в котором его арестовали. В расстегнутой рубашке с закатанными рукавами он уже не был похож на брокера. Чубчик прилип ко лбу, он в растерянности смотрел на свои ладони, неподвижно лежащие перед ним на столе.
— Это Нхо, мой коллега, — сказал Харри.
Брекке кивнул и улыбнулся.
— У меня к вам всего один вопрос, — произнес Нхо. — Вы проводили посла на подземную парковку к его машине в понедельник третьего января в семнадцать ноль-ноль?
Брекке посмотрел сперва на Харри, потом на Нхо.
— Да, — ответил он.
Нхо бросил взгляд на Харри и кивнул.
— Спасибо, — сказал Харри. — Это все.
Глава 30
Машины на шоссе двигались как черепахи, у Харри разболелась голова, кондиционер угрожающе свистел. Нхо остановился у въезда на парковку «Барклай Таиланда», опустил стекло и узнал от плосколицего охранника-тайца в наглаженной форме, что Джим Лав сегодня не работает.
Нхо предъявил свой полицейский жетон и объяснил, что им надо просмотреть одну видеокассету, однако охранник неодобрительно покачал головой и порекомендовал им созвониться с охранным агентством. Нхо повернулся к Харри, пожав плечами.
— Объясни ему, что речь идет о расследовании убийства, — сказал Харри.
— Я уже объяснил.
