Джон Кризи - Принц и инспектор Вест

— Прекрати спор!

— У меня с прической все в порядке? — спросила Джанет, пригладила волосы, а затем твердым шагом направилась к передней комнате и открыла дверь. Грант стоял спиной к окну, лицо его было освещено — серьезное испытание.

Джанет вошла.

У нее перехватило дыхание.

— Ваше Высо… Высочество, — выдохнула она.

Грант шагнул навстречу. Он говорил очень спокойно; голос его звучал так же, как голос принца, в этом было что-то сверхъестественное. Когда Роджер вошел в комнату, все было так, словно сам Асир стоял и беседовал с Джанет, которой казалось, что она во сне.

Роджер не раскрыл Джанет правды. Просто заставил ее поклясться, что она никому не расскажет, что видела принца.

Роджер отошел от окна своего кабинета, выходящего на набережную. Была половина девятого, в этот вечер Грант прибывал в Лондон. Он закурил сигарету и вернулся к окну. Наконец-то он остался один. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его в таком состоянии. Если он ошибался, думая, что покушения на принца — грандиозный блеф, Грант может умереть. Сколько угодно можно говорить себе, что Грант пошел на это с открытыми глазами, что ему хорошо заплатили, — тем не менее это не избавляло от чувства, что он за деньги купил жизнь человека. Уверен ли он, что все кончится благополучно? Ведь, если Грант будет убит, убийца может улизнуть, как и раньше. Правда о замене выйдет наружу, и все эти смертельные игры могут начаться снова.

Зазвонил телефон.

Роджер торопливо схватил трубку, но одернул себя и спокойно произнес:

— Говорит Вест.

— О’кей, Красавец. — Это был Гаррисон. — Мне сказали что карлик объявился в «Хот спот». Он участвует в вечернем представлении и находится в гримерной.

— Гризельда Барнетт там? — спросил Роджер.

— Она узнала карлика во время первого отделения, несмотря на его грим.

— Тогда все в порядке, — сказал Роджер. — Я приду с Грантом.

22. НОЧНОЙ КЛУБ

Все прошло нормально.

Небольшая голубая неоновая реклама «Хот спот» сияла над низким входом. Темная улица Сохо была плохо освещена. Несколько автомобилей стояли колесами на тротуарах. Подъезжающие машины встречал полицейский в высокой каске с кокардой. В клуб входили хихикающие молодые люди, степенные приезжие из провинции и повидавшие все на свете парочки, ищущие сенсаций. Блестящую доску, прикрепленную к одной из колонн, украшали фотографии местной танцовщицы и среди них одна — Телисы Пиранделло, которая не делала ей чести.

Наконец, из-за угла вынырнул нанятый по этому случаю «роллс-ройс». Фары его некоторое время не гасли: дежурившие у входов в дома и магазины люди в гражданской одежде ответили на этот сигнал своими фонариками — дали понять, что они готовы и ждут. Кроме Гаррисона и двух офицеров Ярда, ни у кого не было причин сомневаться, что прибыл настоящий принц Асир.

Машина остановилась.

Два человека в вечерних костюмах (один из них мог сойти за личного слугу настоящего принца) вышли из машины. Ко входу бесшумно подкатил другой «роллс-ройс» с Роджером и двумя сотрудниками Ярда. Если можно было быть в чем-то уверенным, так это в том, что на улице ничего не случится. Каждое окно и каждая дверь были проверены так тщательно, как ничто и никогда здесь не проверялось. После того как подкатил второй «роллс-ройс», оба конца улицы были перекрыты.

Роджер видел, как вышел Грант.

Ощущение нереальности происходящего было потрясающим. Когда Грант проходил под неоновой вывеской, он выглядел так, словно стал другим человеком. Нетрудно поверить, что Джанет легко обмануть, а находящиеся здесь люди совершенно уверены, что это и есть настоящий принц Асир. Никакой суеты: двое придворных прошли вперед, Грант — за ними; Роджер и еще двое из Ярда замыкали шествие. Если бы это был сам Асир, Роберт не был бы более насторожен.

По узкой лестнице они спустились в подвальное помещение. Синий ворсистый ковер, гладкие перила, белые стены — после темной улицы все это поражало своей строгостью. Внизу у лестницы находился туалет. Молоденькая, хорошенькая и не очень накрашенная девушка затаила дыхание, когда принц спустился вниз. Дверь у основания лестницы была открыта, и в одно мгновение из лестничной строгости они перенеслись в роскошный зал. Ноги утопали в мягком ковре. Небольшой бар, светившийся разноцветными огнями, приглашал к дружеской выпивке. Наполовину задернутые занавески отделяли бар от основного помещения клуба. Роджер приходил сюда днем и уже ознакомился с этим местом; он был поражен теми изменениями, которые произошли здесь из-за этих огней и присутствия множества людей. Маленькие зеркала на стенах и скрытое освещение создавали иллюзию мягкого сияния. Столовые приборы, стаканы, бутылки, серебряные ведерки для шампанского сверкали на маленьких столиках. Лишь половина их была занята, пятьдесят-шестьдесят человек топтались на крошечной площадке для танцев. Оркестр играл тихую простую мелодию, и танцоры просто покачивались в медленном ритме танго.

Бенни Даймонд был невысоким, стройным человеком, в безупречном вечернем костюме. Никто не произносил этих слов: «Его Высочество», но все официанты в зале и все пары, сидящие за столиками, смотрели на дверь.

Грант с двумя телохранителями и Роджер прошли к столику около площадки для танцев. Музыканты не сводили глаз с вновь прибывших. Гостям подвинули стулья, а Бенни Даймонд сказал, что он восхищен и, если Его Высочеству что-либо нужно, то ему следует только сказать. Стоит ему только пожелать и представление начнется раньше. Вообще оно должно начаться через двадцать пять минут.

— Пожалуйста, — сказал Грант, сопровождая слова жестом, характерным для Асира, — мне безразлично. Мне хотелось бы просто посидеть здесь немного.

— Как вам будет угодно, сэр.

Грант высокомерно смотрел по сторонам, ни на кого не обращая особого внимания.

— Извините, сэр, — сказал Роджер.

— Пожалуйста.

Роджер встал и прошел к бару. Официант, в роли которого выступал Мак, стоял у бархатной занавеси.

— Карлик еще здесь?

— Да.

— Вы обыскали гримерную во время его номера?

— Да, ничего опасного.

— Это может быть крошечный пистолет или даже стреляющая зажигалка.

— Ничего, сэр, — заверил Мак.

— А что он делал?

— Несколько акробатических трюков — сальто, прыжки и тому подобное, ничего особенного.

— Значит, сальто, — повторил Роджер, — Ну хорошо, присылайте донесения к моему столу.

— О’кей.

— И запомните, мы хотим, чтобы он начал, но не должны позволить ему закончить.

— Я знаю свое дело, — ответил Мак.

Гаррисон, Мак и десяток других сотрудников отдела безопасности находились в зале в связи с предполагаемым покушением. Роджер пытался подавить возбуждение и терзавшие его сомнения. Это была его работа, и он ее выполнял. Гранту хорошо заплатили, и он был так же спокоен, как любой другой человек. При малейшем намеке на опасность он должен сдвинуться. Надо помнить, что здесь находилось больше дюжины человек из Ярда; все они знали, чего можно ожидать, и все были готовы действовать.

Что предпримет карлик в этих условиях?

Роджер пытался рассуждать спокойно. Карлик был натренирован в прыжках и будет рассчитывать на внезапность. Он попытается сделать свое дело, а затем постарается исчезнуть за занавесом, возможно используя серию сальто и полагаясь на смятение, которое он вызовет. Здесь, конечно, есть запасный выход, но он под охраной и шанса у убийцы нет.

Роджер пытался поставить себя на место карлика: он продумал, как получить лучший шанс на спасение — он должен находиться около занавеси бара, когда будет стрелять; один-два выстрела этими смертельными пулями, а затем прыжок в сторону.

Никто, кроме одержимого фанатика, не станет так рисковать.

Еще один фокстрот, еще квик-степ, танго, фокстрот.

Роджер и двое его спутников пили шампанское, но принц к нему не притрагивался: принц не употреблял алкогольные напитки. Оркестр замолк, и его руководитель подошел к микрофону. У него было бледное, болезненное лицо, и ему не нравился бьющий в лицо свет прожектора. Он ухватился за микрофон, словно этим мог облегчить свою участь.

Девушка, скорее обнаженная, чем одетая, — что-то станцевала. По сравнению с тем, что видела Джанет в Милане, это могло показаться святой невинностью.

Она убежала, и руководитель оркестра опять вцепился в микрофон:

— Леди и джентльмены, мы с большим удовольствием представляем вам поющую сенсацию сезона — милую, чудесную, замечательную итальянскую певицу Телису Пиранделло! Телиса! — Он вытянул руку для приветствия в сторону занавеса, за которым скрывалась танцовщица. Энрико Челли сел за фортепиано. Затем застенчиво и поспешно появилась Телиса — совсем как в кафе в Миланской галерее. Она выглядела скромной, даже испуганной в черном платье с большим воротником, падающим на плечи. Бросив на пианиста нервный взгляд, она запела.