Елена Топильская - Темные силы
— Себя пожалей, — огрызнулся Горчаков. —А где ты у Маринки пирог урвала?
— В морге, — ответила я, и снова в мозгу промелькнуло какое-то мое упущение. Промелькнуло и исчезло.
— Тогда я заеду? После работы? Я слышал, тебе прокурор официально разрешил дома сидеть? Булки просиживать, а?
— Завидуешь? Давай заезжай, я тебе расскажу кое-что.
Положив трубку, я тут же снова набрала его номер.
— Леша, забыла сказать: поедешь ко мне — захвати диск по Светловой.
— Какой диск? — видимо, Горчаков ни о чем, кроме журналистки Алены, думать не мог.
— С записью радиопередачи, в которой Светлова участвовала.
— Какая Светлова?
— Ну, Горчаков, — рассердилась я. — Если на тебя так действует новая любовь, то тебя пора кастрировать. Светлова — это одна из пропавших…
— Все, понял, сам знаю, — вполне миролюбиво отозвался Лешка, не отреагировав должным образом на мой выпад. — А зачем тебе диск?
— Есть одна идея. Потом скажу.
— Скажи сейчас.
— Долго рассказывать. Приедешь, обсудим. Это насчет того, как разговорить родственников пропавших.
— А как их разговорить? Прав Мигулько: в камеру их всех засунуть, быстро заговорят.
—. За что же их в камеру?
— А за то, что молчат. Значит, правоохранительные органы не уважают. Значит, им есть что скрывать…
Я оставила эту бесплодную дискуссию. У меня была мысль, как использовать попавшую к нам в руки запись голоса Светловой. Конечно, по делу, находящемуся у меня в производстве, я не стала бы так поступать. Но в ситуации, в которой оказалась я лично, мне важно было получить хоть какую-то информацию, не заботясь о том, процессуальным ли путем она получена. В конце концов, протокол следственных действий я составлять не буду. И потом, Светлов не заявлял об исчезновении жены и никогда не высказывал подозрений, что она мертва. Это всего лишь мои догадки, что ее нет в живых. Значит, то, что я планирую, допустимо использовать. Лишь бы текст на диске оказался подходящим для этих целей. На самом деле грызла меня совесть, грызла. Но я утешалась тем, что и мужу Светловой неплохо бы освободиться от заблуждений и узнать правду о том, где же все-таки его жена.
Горчаков не дождался вечера и прилетел через час, но не один, а с Аленой. Похоже, трудовая дисциплина в нашем подразделении накрылась, — это я, как заразу, распространила пренебрежение к внутреннему трудовому распорядку.
Открыв Горчакову с девушкой дверь, я тихонько показала ему кулак — мол, предупреждать надо, но он только пожал плечами и состроил невинную рожу. Когда-нибудь я его убью, если так и не удастся научить его элементарным правилам приличия.
Я решила, что поскольку они пришли по делу, кормить их не буду. Но выяснилось, что гости принесли с собой бутылку вина, так что хоть что-нибудь надо было на стол поставить. Я спохватилась, что еще ни на ком не опробовала свеженький рецепт, подаренный мне Региной, как раз для таких спонтанных вечеринок, а необходимые для воплощения этого рецепта стебли сельдерея вянут у меня в холодильнике.
Нарезав сельдерей палочками в палец длиной, я поставила эти палочки на стол в креманке, как коктейльную соломку, и смешала для них приправу: очень жирную, густую сметану с соевым соусом и раздавленным чесноком. Сельдерей требовалось макать в соус и закусывать этим легкие напитки. Регина говорила еще, что точно так же можно нарезать на палочки морковку и подать овощной микс.
Увидев сельдерей, Горчаков сначала скривился и пробормотал любимую присказку нашего общего знакомого Кораблева про то, что леопарды сена не едят, но втянулся, поглядывая на свою Алену — та макала зеленые овощные пальчики в пахучую приправу за милую душу. Надо будет сказать Регине, что сельдерюшка пошел на ура, подумала я, нарезая уже третью порцию. Действительно вкусно. И полезно.
Из школы пришел Хрюндик, сунул нос на кухню и тоже погрыз сельдерея с макачкой, правда, без вина. Зато есть по-человечески, как всегда, отказался, сославшись на то, что по дороге съел блин.
— Дай свой плеер, — попросила я его.
— Зачем еще? — удивился ребенок. Видимо, представил меня в «ушах» от плеера на какой-нибудь коллегии или координационном совещании: я с бессмысленным видом, полузакрыв глаза, покачиваюсь в такт рэпу, а прокурорские начальники орут на меня: «Швецова, выйти вон из класса!»
— Для нужд следствия, — ответила я, чем весьма его разочаровала. Но плеер отдал, правда, с опаской, — вдруг сломаем. Мы с Лешкой и Аленой удалились в комнату, плотно прикрыли дверь, подключили плеер к динамику и поставили диск.
16
« — Здравствуйте, дорогие женщины, в эфире „Женская волна“, передача „Служба и дружба“. Позвольте представить гостей студии: это Инна Светлова, сотрудница турфирмы, и Алевтина Цветова, стоматологическая клиника „Альянс“. Как выжить в женском коллективе? Вот об этом мы и поговорим сегодня. Девочки, вы такие симпатичные, милые, воспитанные! Неужели вы можете с кем-то ссориться на работе? Вот вы, Инна?
— Я? Конечно. Я ведь живой человек. Сказать правду, у нас в женском коллективе бывают конфликты, и даже не производственные, а просто бабские ссоры. Но очень редко, только если кто-то срывается из-за пустяка.
— Например?
— Например, кто-то пил чай и не помыл за собой чашку, а тебя это раздражает. Бывает ревность…
— К кому? К клиентам вашей фирмы?
— Ну… Бывает, и к клиентам нашей фирмы. Но повторяю, это бывает очень редко. И тот, кто сорвался, потом очень переживает, Девочки у нас хорошие.
— А у вас, Валя?
— У нас? У нас коллектив докторский, значит, женщины сплошь с мужским характером.
— То есть вы не ссоритесь из-за мелочей? Только по-крупному?
— Да нет. Все бывает.
— Инна, а вы дружите с сослуживицами? Или встречаетесь только на работе?
— Дружу, но не со всеми. У меня есть близкая подруга с работы.
— Очень близкая?
— Очень. Пожалуй, самая близкая.
— Как вы считаете, то, что вы работаете вместе, укрепляет вашу дружбу или, наоборот, угрожает ей?
— Наверное, укрепляет. У нас общие интересы, и для нашей дружбы это важно…
— Инна, вы просите у сослуживиц деньги в долг?
— Бывает, прошу.
— А были случаи, что вам отказывали?
— Нет… Нет, не припомню такого. Мы доверяем друг другу, это очень важно для меня…» Мы слушали запись сорок минут.
— Боже, какая чушь! — сказал Горчаков, потягиваясь. — Только вы, бабы, можете часами трепаться ни о чем. Ах, мы дружим, ах, даем друг другу деньги в долг… Ну, и зачем тебе это, Машенция?
— Мне надо записать это все на бумагу, — сказала я медленно, обдумывая услышанное. — Зачем? — Горчаков уставился на меня во все глаза. — Может, все-таки расскажешь о своих гениальных идеях?
— Сначала надо посмотреть, что получится.
— Кажется, я понимаю, — тихо сказала Алена. — Тс-с! — я приложила палец к губам.
— Но вам самой это не сделать…
— Съезжу, в ЭКУ [6] к криминалистам, — пожала я плечами.
— Если тебе разрешат покинуть квартиру, — ехидно заметил Горчаков. — Но я все равно ничего не понимаю. О чем-то вы, девчонки, секретничаете…
— Да нет, Лешечка, говорим открытым текстом, — вздохнула я.
— Маша, можно, я помогу? — спросила Алена. — Мне только надо послушать еще немного…
Когда мы запустили запись в пятый раз, Горчаков всхлипнул и побрел на кухню готовить чай.
Через полчаса Алена протянула мне исчерканный листок.
— У меня получилось почти то же самое, —сказала я, изучив то, что она написала. — Теперь надо экспертов спрашивать, смогут ли они это сделать?
— Смогут, — уверенно сказала Алена. — Я знаю. Если надо, могу сама это сделать.
— Ты? — она меня удивила.
— Да. Я закончила институт киноинженеров, по специальности — звукооператор.
— А работаешь журналистом?
— Ну и что? Так бывает. У нас в редакции есть бывший опер, учитель, даже цирковой артист…
— Надо же, прямо как в уголовном розыске, — задумчиво сказал Горчакрв, остановившись на пороге с чайным подносом в руках. — Там тоже вроде был цирковой артист…..
— Алена, но ведь нужна какая-то аппаратура специальная?.
— Я могу в институте договориться.
В душе я одобрила горчаковский выбор. В кои-то веки он постарался не только для себя, но и для дела.
Через два дня Алена принесла то, что у нее получилось. Я все еще сидела под домашним арестом, несмотря на то, что на мордоворотов из джипа и Пашу Иванова суд без звука дал санкции; Паше сразу предъявили обвинение в поджоге дома, несмотря на то, что ни владелец, ни пользователь сгоревшего строения в поле зрения следствия так и не появились. Паша, в присутствии дежурного адвоката, виновным себя не признал и блаженно улыбался.
Мордоворотов, которым предъявлен был угон и подделка технического паспорта, следователь допрашивал по три раза на дню, пугая возможным обвинением в убийстве.
