Владимир Колычев - Отпетые любовники

Максим усмехнулся. Еще один тактически правильный ход со стороны банкира. Действительно, зачем лезть в дебри, когда под носом еще не расчищено?

– Я должен поговорить со своим водителем, – сказал Сангин.

Максим посторонился, пропуская его.

Сангин не развеял подозрения на свой счет, скорее наоборот, но что с того? Доказательств нет, а без них только кур смешить и тараканов дразнить. К тому же Варенецкий, Янков, Хавронов и Бобин – вовсе не те люди, смерть которых вызывает праведный гнев и тем более жажду мести.

Максим не смог хотя бы надколоть скорлупу вокруг Сангина, зато благодаря этому парню у него появился повод для маленького торжества. Интуиция и наблюдательность не подвели майора. Он сделал правильный вывод после разговора с Яшей Сиротиным.

Увидев Сангина, парень встрепенулся, взгляд его прояснился. Он узнал своего босса. К нему вернулась память.

– Инга где?

– Не знаю. – Яша жалко и растерянно глянул на своего босса. – Я стоял, ждал ее, пить сильно захотелось. Ларек недалеко был, я решил съездить. Там какие-то типы стояли, с продавщицей разговаривали. Она зашла в ларек, я протянул ей деньги. Больше ничего не помню. А Инга дома осталась.

Одинцов озадаченно помассировал пальцем ямочку на подбородке. Теперь понятно, почему не раскололись Зыбин, Дугин и Замотаева. Никто из них не знал, где Инга.

Алина Русанова не видела, куда делась дочь. Проводила ее до двери, а во двор из окна не выглянула, не видела, куда пошла Инга.

Может, она к остановке направилась, там такси на свою голову поймала. Или кто-то поджидал ее во дворе.

От дома нужно плясать, искать жильцов, которые видели Ингу. Девушка она приметная. Ее история у всех на устах. Не каждой золушке удается найти своего принца, а ей повезло.

В разумных пределах сигарета бодрит, успокаивает нервы и даже ускоряет ход мысли. Но передоз в этом деле чреват головокружением и тошнотой. Максим хорошо это знал и старался не злоупотреблять.

Наверное, поэтому он чувствовал себя некурящим по сравнению с мужчиной, который нещадно дымил «Беломором». Видимо, обычные сигареты казались заядлому курильщику слабенькими. Высокий, тощий, даже костлявый, лицо с желтизной, как будто после холодного копчения.

– Да, видел я Ингу в четверг, – тяжело, с одышкой сказал мужчина. – Обычно ее машина ждала, красивый такой «Мерседес». – Гражданин Стежкин взял паузу, чтобы перевести хлипкое дыхание, и закашлялся.

Неважно у него со здоровьем. Дышит он, как говорится, через раз. При каждом слове из груди вырывается булькающий хрип. А этот жуткий кашель!.. На ладан мужик дышит, а с папиросами не расстается. И ведь не скажешь ему ничего, бесполезно его уговаривать.

– А позавчера машины не было. Стояла и уехала. Инга оглянулась, пожала плечами, телефон из сумочки взяла, хотела куда-то позвонить, но передумала и пошла. – Стежкин хватанул ртом воздуха и пугающе захрипел.

Максим даже решил, что это его последние, предсмертные вздохи. Но все обошлось.

– Пошла, значит. – Свидетель махнул рукой вдоль дома.

– К остановке?

– Да, наверное.

– Может, к ней подходил кто-то?

– Нет. Машина за ней поехала, темно-серая «десятка».

– За ней? Может, просто так?

– Не знаю. Инга во вторник была, также на «Мерседесе» уезжала. Я часто на лавочке сижу, жена не разрешает дома курить. – Мужчина взялся за грудь, с трудом, с хрипом втянул в себя воздух.

– Завязывать тебе надо, Игорь, – сказала Кира.

– Да, я знаю. Но еще рано. Врачи после сорока советуют бросать, а мне всего тридцать семь.

Максим невольно икнул, потрясенно глядя на мужчину. Он-то думал, что тому за пятьдесят, а они, оказывается, ровесники. Рука майора невольно потянулась в карман, пальцы нащупали пачку сигарет. Майор опомнился, когда она оказалась в мусорной тумбе.

– Что вы видели во вторник? – спросил он.

– Инга на «Мерседесе» поехала, а эта «десятка» за ними пошла. – Стежкин махнул рукой.

– А номера машины вы случайно не запомнили?

Мужчина молчал, пытался успокоить дыхание, но ничего из этого не выходило. Стежкин с жадностью хватал воздух, в горле у него сипело, в груди булькало и клокотало. Он вдруг стал закатывать глаза. Казалось, в его дверь стучалась сама смерть. Еще чуть-чуть, и все. И он сам это понимал, но папиросу из руки не выпустил, мало того, поднес ко рту мундштук.

Максим инстинктивно протянул руку, чтобы вырвать ее, но Кира его опередила.

– Игорь, с ума ты сошел!

Стежкин дернулся, как будто из его руки вырвали саму жизнь, потянулся за папиросой, поднялся со скамейки, но не смог удержаться на ногах и стал заваливаться набок. Максим подхватил его. Одной рукой он укладывал мужчину на скамейку, а другой доставал телефон. Надо было срочно вызывать «Скорую».

Он набрал номер, представился, в двух словах объяснил ситуацию, назвал адрес. Но Стежкин пришел в себя еще до приезда врачей, открыл глаза, сам поднялся, сел, сунул руку в карман, вытащил пачку «Беломора».

Максим лишь качал головой, глядя на него. Нельзя мужику курить, но если забрать у него папиросу, то это спровоцирует новый сердечный приступ.

– Первая буква «З», последние – «А» и «Е». Цифры посередине – сто семьдесят три. Ты понял меня, командир. Пойду я. – Стежкин поднялся со скамейки, но его снова повело в сторону, он зашелся в приступе кашля.

Максим вернул его на место. В это время во двор, мигая маячками, въехала «Скорая». Врач только глянул на Стежкина и велел грузить его в машину. У каждого своя работа.

Ответ на запрос поступил только утром. Был установлен владелец машины, проживавший в Москве. Спешить нужно было хотя бы потому, что утром воскресного дня дорога на Москву свободна как никогда. После обеда народ начнет возвращаться с дач. Движение загустеет, появятся тромбы. Вроде бы уже поздняя осень, но дачников меньше не становится.

Максим и сам не отказался бы от уик-энда на природе. Шашлычков бы пожарить, винца попить. Кира, между прочим, вчера намекала. Дом у нее свой, на краю города, в хорошем районе. Там и банька, и природа.

Майор бегом помчался бы туда, если бы не Инга. Сначала дело, потом все остальное. Надо надеяться, что Инга найдется. Одинцов старался не думать о плохом.

Сегодня воскресенье, а у Ожогина семья. Максим не хотел его трогать, но стрелка внутреннего барометра указывала на возможную опасность, и он позвонил Юре. Майор не приказывал ему, просто попросил, не в службу, а в дружбу.

Кустарева просить не пришлось. У этого сегодня «спортивный праздник» по плану.

Не так давно в штате отдела появился новый опер, лейтенант Сева Курочкин. Молодой парень, еще не оперившийся, худой, тощий, показатели по физической подготовке так себе. Рукопашным боем практически не владеет, стреляет из рук вон.

Максим открещивался от него как мог, но начальство настояло. Воспитывать кадры, говорит, надо. В принципе, все верно, яблоки не сразу сладкими становятся, им вызреть надо, соком налиться.

У Кустарева с физической подготовкой все в полном ажуре. Именно поэтому он и получил под свою опеку молодого лейтенанта.

Курочкину повезло, Максим взял его на «боевой» выезд. Майор не мог поступить иначе. Ведь розыск пропавших без вести – это как раз компетенция нового опера. На серьезные дела он еще не способен, но на шухере, так сказать, постоять может.

Олег Кожухов проживал в крупнопанельном высотном доме. С кем он там обитает, с родителями или сам, Максим не знал. Возможно, в квартире его дружки или Инга.

Кожухов обитал на втором этаже, а это не высота для здорового парня. Максим определил окна квартиры и поставил Курочкину задачу. Пусть смотрит в оба и действует по обстановке, не забывая об инструкции. Пистолет у него есть, первый патрон в обойме холостой, чтобы сдуру на поражение не пальнул.

За дверью квартиры приглушенно играла музыка, слышались мужские и женские голоса. Возможно, компания опохмелялась после вчерашнего.

Может, они сейчас кого-то за водкой пошлют? Подождать?..

Максим принял решение, но его тактика, увы, не сработала. Из квартиры никто не выходил. Мало того, голоса за дверью вдруг стихли. Чуть погодя где-то снизу грохнул выстрел.

– Гриша, Юра – здесь! – на ходу скомандовал Максим и выскочил во двор.

– Стоять! Стрелять буду! – орал Курочкин.

Он действительно пытался стрелять вслед убегающему парню, который, как оказалось, выпрыгнул из окна. Лейтенант бестолково жал на спуск. А ведь Максим объяснил ему, что после холостого выстрела патрон засылается в ствол не автоматически, а вручную. Мальчонка не догадался передернуть затвор. К счастью! Парень бежал в сторону магазина, а там люди.

Пока Курочкин разорялся вслед одному беглецу, из окна на клумбу выпрыгнул второй. Сева его даже не заметил, зато Максим не зевал. Он принял клиента тепленьким, сбил его с ног, с силой приложил к земле.