Святой убийца - Николай Иванович Леонов
– Кстати, ты обратил внимание на то, что Веретенникова работала в том же Департаменте образования столицы, что и жена покойного Киреева? – Стас подозрительно посмотрел на друга.
– Конечно, – ответил тот, после доклада Крячко направившись к входу в университет.
– А почему нам об этом ничего не сказал? – удивился Станислав. – Это же может иметь значение!
– Во-первых, вы и сами с Петром этот факт должны были отметить без моих подсказок, – не оборачиваясь, пояснил сыщик. – А во-вторых, не думаю, что общее место работы жены одной из жертв и другой жертвы может иметь хоть какое-то значение. С большой долей вероятности, это просто совпадение. Вот если бы кто-то из любовников Веретенниковой работал в той же сфере, что и обе эти дамы, на такое бы стоило обратить отдельное внимание. Есть таковые в списке?
– Нет. Светлана сказала, что ее покойная подруга была категорически против служебных романов, – покачал головой Крячко и добавил: – И все же, я думаю, стоит обратить внимание на это, как ты сказал, «совпадение»!
– Вот ты и обрати, раз уж у тебя такая теория возникла, – отмахнулся от него Гуров и, пока они разыскивали в Университете Пирогова кабинет Щукиной, рассказал другу о своем разговоре с религиоведом.
– Отлично! Круг подозреваемых сужается! – с наигранным восторгом воскликнул Станислав. – Сколько в Москве православных? Семь-восемь миллионов?.. Будем считать, что половина из них женщины…
– Две трети, – перебил его Гуров, не обратив внимания на издевки в голосе друга.
– Отлично. Две трети. То есть можно примерно сказать, что православных мужчин в столице около двух миллионов. Как минимум треть из них совсем молодые, а еще треть – слишком дряхлые. Итого в списке тех, кто мог бы быть Карающим ангелом, остается около полумиллиона москвичей, – констатировал Станислав. – Осталось их только опросить и узнать, кто из этого круга вообще не ходит на исповеди, и все! Убийца будет у нас в руках.
– Я бы еще расширил этот список, – в тон ему добавил сыщик. – Ты зря исключил из перечня Московскую область. Во-первых, немало людей оттуда работают в столице. А во-вторых, добраться из области в Москву раз в полгода, чтобы совершить убийство, большого труда не составит. То есть, если следовать твоей формуле, к списку подозреваемых нужно добавить еще тысяч триста-четыреста мужчин из Подмосковья.
– Блин, все время забываю, что из нас из всех ты самый умный! – язвительно воскликнул Крячко и без стука открыл дверь кабинета Щукиной, с поклоном пропустив туда сыщика.
Хозяйка кабинета сидела за своим рабочим столом. Она, видимо, не привыкла, что к ней вламываются именно таким образом – не постучав и не спросив разрешения. Щукина резко подняла голову, оторвавшись от книги, которую читала, и выпрямилась на стуле, откинувшись на спинку. От этого зрелища мужчины на секунду замерли.
Не сговариваясь, оба сыщика представляли профессора от психиатрии, учитывая информацию о том, что женщина отказывается от практической работы и полностью погружена в научную, этакой страшненькой старушкой в огромных очках и с «дулей» на макушке. Реальность оказалась диаметрально противоположной! Марина Щукина была женщиной удивительной красоты, которую большинство людей, не задумываясь, назвали бы исконно русской. Большие выразительные глаза, чуть припухшие губки, ямочки на щеках, заметные даже тогда, когда женщина сердилась, как сейчас, а не улыбалась, красивые русые волосы ниже плеч, уложенные в аккуратную прическу. Плюс правильной формы высокая грудь, которая нацелилась на мужчин, когда Щукина откинулась на спинку стула. Все это не могло не восхитить даже Гурова, который преклонялся перед своей Марией. А Станислава, дамского угодника, тем более!
– Я так понимаю, что вы и есть те самые полицейские, которые хотели проконсультироваться со мной? – Это прозвучало, скорее, утверждением, а не вопросом. – Однако странно! Короваева мне описывала одного из вас как очень галантного и вежливого мужчину. Вот только вежливые мужчины обычно стучат в дверь к женщине и спрашивают разрешения, прежде чем войти в комнату.
– О-о, простите нас, сударыня! – мгновенно нашелся Крячко. – Просто у нас с другом возникла дискуссия, во время которой мы напрочь забыли, где мы находимся и к кому идем, поэтому и вломились в кабинет, посчитав его своим собственным. У нас даже двери похожи! Мы готовы искупить свою вину. Сейчас выйдем и начнем наше знакомство сначала, как и положено вежливым, культурным и галантным полицейским.
Стас начал пятиться к двери, но женщина со смехом его остановила.
– В этом нет необходимости, – улыбаясь, проговорила Щукина. – Можете остаться. Зато теперь вам и представляться не нужно. Вы, мой говорливый, Станислав Крячко. А вы, товарищ серьезный полицейский, легендарный Лев Гуров.
– Ну, до легендарного мне еще далеко, хотя преступники действительно кое-какие байки про меня рассказывают, – улыбнулся в ответ Гуров. – А вы, я смотрю, успели о нас справки навести?
– Плохим бы я была психиатром, если бы не постаралась заранее узнать хоть что-то о людях, с которыми мне предстоит общаться, – пожала плечами Марина. – Проходите, присаживайтесь. С интересом хочу узнать, чем именно я могу вам помочь.
Крячко открыл было рот, собравшись выдать свой очередной набор фраз для флирта с привлекательной женщиной, но под взглядом друга сделал вид, что закашлялся. От взгляда Щукиной этот нехитрый трюк не ускользнул, и она чуть заметно улыбнулась. Гуров прекрасно понимал, что психиатра сейчас переполняет чувство собственного превосходства, поскольку она уверена, что читает поведение своих гостей, как ту открытую книгу, что лежит у нее на столе.
У сыщика возникло горячее желание сделать что-то такое, что никак не уложилось бы в рамки представления Щукиной о нем, но Гуров сдержался. В конец концов, неважно, что эта женщина чувствует! Главное, чтобы визит к ней помог поимке преступника. И поэтому, вместо того чтобы поставить в тупик Марину и выбить ее из равновесия, сыщик сделал именно то, чего она ожидала, – спокойно, сдержанно и кратко изложил причину, по которой они обратились за консультацией к этому специалисту. После окончания его рассказа на несколько секунд повисла тишина. Щукина сидела в некоторой задумчивости, а потом заговорила:
– Процесс формирования серийного маньяка начинается еще в раннем детстве. Психиатры обычно выделяют три основные причины – тяжелое детство, неблагоприятные социальные обстоятельства и физиологические проблемы. Но все может быть и сложнее. Желание убивать – такая же зависимость, как наркомания или алкоголизм, только последствия куда страшнее. Так называемый синдром абстиненции. Поведение преступника полностью подчиняется компульсивному влечению, в рамках которого происходит борьба мотивов между необходимостью совершить убийство и страхом перед наказанием, но патологическое влечение побеждает. После этого убийца становится этаким «охотником за жертвами». А тут еще и религиозный аспект! Вашего преступника можно считать дезорганизованным миссионером.
– Что этот термин значит? – оставаясь спокойным, поинтересовался Гуров.
– То, что мотивом для него служит одержимость религиозной идеологией, а полу своих жертв он предпочтения не отдает – убивает и мужчин, и женщин. Убивает в основном вечером, – ответила Щукина. – Правда, из этого правила могут быть и редкие исключения. Например, раннее утро, когда еще темно. Вот только на сто процентов ваш персонаж этому определению не соответствует, поскольку дезорганизованный миссионер прячет тела своих жертв, а также обычно не готовится заранее к убийствам. Но другие типажи серийных убийц вашему фигуранту подходят еще меньше. Так что, думаю, вы столкнулись с неким уникумом. Мне бы хотелось пообщаться и поработать с ним, если вы его все же сможете поймать.
– Поймаем, не волнуйтесь! – бодро заявил Крячко.
– То есть какие-то черты, присущие только этому серийному убийце, вы нам назвать не можете? – с некоторой долей скепсиса поинтересовался Гуров.
– Ну почему? Кое-что я даже на основании такого маленького объема данных могу сказать. Ваш убийца – в быту добрый и отзывчивый человек, вежливый, всегда готовый прийти на помощь, – пожала плечами Марина. – К тому же и он, и его семья очень религиозны. Наверняка они регулярно ходят в церковь, и уж он-то мимо храма, не перекрестившись, не пройдет!
– А была же такая теория, что серийного убийцу можно распознать по строению черепа! – решил блеснуть знаниями Станислав.
– Это бред собачий! И эта теория уже давно опровергнута! – горячо воскликнула Щукина. – Вычислить маньяка на улице или среди своих
