Алексей Макеев - Мужское дело
– Станислав, ты думаешь, пленка подлинная? – с сомнением спросил Веселов. – Что-то мне не верится, чтобы Лев Иванович…
– Все мы человеки, – усмехнулся Крячко. – И пленочка несомненно подлиная. Иначе Гуров бы на нее не купился. Вот только не верю я, что Лева не на службу пошел, а по девкам шлялся. Можно подумать, его наркотой накачали. Только вот как им это удалось?
– Может, подсыпали чего? – предположил капитан.
– Хрен его знает, – пожал плечами Станислав. – Найдем Гурова и спросим. Да не стой ты столбом! Поезжай на квартиру.
Едва Веселов ушел, Крячко попросил дежурного привести к нему задержанного курьера. Самоуверенности у парня явно не убавилось. Когда конвойный ввел его в кабинет, курьер вновь смотрел на Станислава как хозяин жизни, этакий колосс, на чернь у него под ногами.
Станислав поморщился от отвращения. Он понял, что курьер разгадал его натуру. Раз мент не приказал избить его сразу, то и потом применять физическое воздействие он не станет. Самое интересное, что Станислав действительно не мог приказать избить курьера в камере.
Злость на посыльного бандитов у него почти прошла. Тогда, в машине, Крячко мог изуродовать курьера. Но сейчас те же принципы, какие постоянно срабатывали и у Гурова, удерживали его. К тому же Станислав понимал, что, находясь под физическим воздействием, человек может придумать что угодно, лишь бы его мучители прекратили истязание.
Подобные фантазии могли только запутать следствие. У Крячко было слишком мало времени, чтобы кататься по Москве по ложным наводкам и искать несуществующих людей, которые, по словам курьера, послали его к Марии. Действовать нужно было наверняка. Чтобы не было ни единой осечки. Гурову могла угрожать смертельная опасность, и нужно было найти людей, которые шантажировали сыщика. Крячко бросил взгляд на документы курьера.
– Садитесь, Евгений Петрович, – предложил он, едва конвойный вышел из кабинета. – Нехорошо у нас с вами получилось. Ударили должностное лицо при исполнении служебных обязанностей. Кроме того, пытались шантажировать известную актрису…
– Не знаю, как вас там, – брезгливо перебил Крячко курьер, – но вы говорите полную ерунду. Ну по фейсу я вам, в натуре, прошелся. Дурак был, психанул. Не люблю, когда мне мешают. Но шантаж, начальник, вы мне не пришьете! Я ни с кого бабок никогда не просил, блин. Наоборот, могу вам за поврежденный фасад заплатить. В натуре, сколько хотите? Пять штук вам хватит? И разойдемся, как в море корабли.
– Пять штук баксов? – заинтересованно спросил курьера Станислав.
– Во, в натуре, ты хватил, командир! – курьер разинул от удивления рот. – Да за такой куш мне твой фейс на блюдечке принесут. А тебе новый приставят…
– Ну тогда и разговора быть не может! Мне солнцевские в неделю больше платят, – придав своему лицу многозначительное выражение, проговорил Крячко. Курьер решил, что с ментом можно договориться, и уже открыл рот, но Станислав не дал ему возможности что-то сказать.
– Ты пленочку видел? – спросил он курьера.
– А на хрена мне, блин, это надо? – посыльный насторожился. – Попросили отдать ее телке, я и понес.
– Шестеришь, значит, – кивнул Станислав.
По реакции посыльного на предыдущий вопрос Крячко понял, что поторопился. Не следовало так рано спрашивать курьера о пленке. Нужно было еще подольше строить из себя дурака. Теперь приходилось менять тактику допроса.
– Ты че, блин, начальник, сдурел, что ли? – психанул курьер. – Соображаешь, в натуре, с кем говоришь?
– Я тебе, козел, сейчас «сдурею»! – Крячко вскочил с места. Посыльный отшатнулся, и Станислав на секунду вновь увидел страх, промелькнувший в его глазах. – Еще раз, урод, со мной в таком тоне заговоришь, я тебе язык под ножку стола засуну. Кто тебя просил передать Строевой пленку?
– Не знаю, – опустил лицо курьер.
– В глаза смотреть! Встать смирно! Почему ширинка не застегнута! – заорал Крячко.
Курьер вскочил со стула и испуганно посмотрел на свои брюки. Там все было в порядке. Посыльный поднял на Крячко полные удивления глаза. В этом взгляде Станислав прочитал, что курьер счел его сумасшедшим. Крячко едва не рассмеялся, видя перед собой его перекошенную физиономию. Неожиданно полковник сменил тон.
– Не знаешь, говоришь? – задумчиво спросил Станислав.
– Не знаю, – курьер сделал еще шаг назад.
– Нет?
– Нет! – казалось, что посыльный сейчас забьется в истерике от страха перед ненормальным ментом. – Мужик какой-то в вестибюле попросил передать. Он увидел, что я Марии цветы несу. Не знаю я его, в натуре!
– Тогда пошел вон! – рявкнул на него Станислав и вызвал конвойного. – Вспомнишь, сам попросишься на допрос. Мне спешить некуда.
Спешить на самом деле было куда. Тяжлов сообщал, что Гуров так и не появился у себя дома. От Веселова, прибывшего на конспиративную квартиру, известие пришло такое же. Сыщик словно сквозь землю провалился.
Едва конвойный увел посыльного, Крячко связался с дежурным. Услышав голос Станислава, майор пошутил, что если Крячко снова попросит его о чем-нибудь, то уже одной бутылкой не отмажется.
– Будет тебе литр, сделай только еще одно доброе дело, – пообещал Станислав. – У тебя какая самая буйная камера?
– Седьмая, – непонимающе ответил майор. – Там наркоша бешеный сидит. Мужик один пьяный. Коммерческий ларек пытался бомбануть. Его взяли, так он до сих пор успокоиться не может. Грозится всех поубивать. И еще парочка интересных клиентов с начала недели парятся. А что?
– Слушай, помести моего клиента туда для психологической обработки, – попросил дежурного Крячко. – Он еще не сидел. Ему учиться нужно.
– Да ты что? – активно возразил майор. – Там же мест больше нет…
– А это вообще прекрасно! – обрадовался Станислав. – Значит, долго он там не продержится. Как только начнет из камеры ломиться, веди его ко мне…
Около двенадцати позвонила Мария. Ее голос прозвучал в трубке взволнованно, но Крячко что-то наврал ей бодреньким голосом. Крячко не помнил, что именно. Кажется, говорил об очень срочной и важной работе.
Не зря говорят, что женское сердце не обманешь. Мария недоверчиво заставляла Станислава вновь и вновь объяснять, что с ее мужем все в порядке. Он ведет контроль над операцией на месте, а Крячко посадил в кабинете координировать действие групп. Марию его объяснения не устраивали, и Станислав решил применить последнее оружие.
– Да не волнуйся ты, Машенька! – проговорил он в трубку с нажимом на последнее слово. – Все с твоим мужем тип-топ…
– Так, значит? – с угрозой в голосе спросила Строева. – Теперь я тебе еще и Машенька? Я вижу, ментам пить вредно. У вас и так мозгов с горошину. А водка вам еще и память отшибает. Попробуй еще хоть раз к нам в холодильник за «Столичной» залезь. Я тебе ее об голову разобью. Понял? Чтоб к утру оба дома были!
Строева повесила трубку, а Станислав облегченно вздохнул. Разговаривать с женой друга, которого, может быть, уже нет в живых, было утомительно…
«Что ты мелешь, пенек дубовый?! – заорал на себя Крячко, поняв, что подумал о Гурове, как о мертвом. – Все будет нормально!»
Вопреки ожиданиям Станислава, курьер продержался почти до пяти утра. Когда его во второй раз привели в кабинет Крячко, от внешнего лоска посыльного мало что осталось: под глазом багровел огромный синяк, белоснежная рубашка была разорвана, а от костюма подозрительно воняло.
– Вы что творите, мать вашу?! – заорал он, едва переступив порог кабинета. – В натуре, охренели. Меня к этим ублюдкам посадить?
– Сержант, уведите заключенного обратно, – коротко приказал Станислав.
– Не-ет! – заорал курьер, едва конвойный взял его за руку. – Я поговорить пришел.
– Тогда бросьте костюм на пол в коридоре. А то от него воняет, – презрительно проговорил Крячко. – И ведите себя по-человечески.
– Хорошо! – поспешил согласиться курьер и выполнил приказание Станислава. – Можно сигарету?
– Да хоть десять, – усмехнулся Крячко и сделал конвойному знак подождать за дверью. – Но только после того, как расскажете мне все про пленочку.
Еще раз просить курьера не пришлось. Видимо, психологическая атмосфера камеры научила не спорить с ментами. Да тем более с такими сумасшедшими, как Крячко.
Знал курьер немного. Судя по его рассказу, он действительно был у бандитов простой шестеркой, но мнил себя особой, приближенной к императору. Ничего нового курьер к догадкам Станислава не добавил.
Как и предполагал Крячко, руководил преступной группой, в которую и входил курьер, некий «папа», которого посыльный никогда и в глаза не видел. Сам он подчинялся непосредственно Чернову. Выполнял мелкие поручения. Например, наведывался к должникам и напоминал им, что пришла пора платить. Ни в каких серьезных делах курьер не участвовал, и того, чем занимается банда, он не знал. Считал, что основной вид ее деятельности – банальный рэкет.
