Александра Маринина - Реквием
Как хорошо, что она сумела сохранить эту тайну.
Разве могла она предвидеть, какие гадости о ней станут говорить? Ей и в голову не приходило, что ее поведение со стороны выглядит так отвратительно. Слава Богу, хоть эти косметички не догадываются, что предмет их оживленного обсуждения лежит прямо перед ними с витаминной маской на лице.
Она вынесла эту пытку до конца, не шелохнувшись.
Она вытерпела. Наташа сняла маску и наложила крембазу:
– Все, девушка, можете вставать. Одевайтесь и садитесь в кресло. Что-то вы бледненькая. Вы всегда такая?
– Да, – процедила Лера сквозь зубы.
– Тон сделаем потемнее, чтобы лицо выглядело здоровым, хорошо?
– Все равно.
– Макияж дневной или вечерний?
– Поярче.
Ей было трудно говорить, челюсти словно свело от душевной боли. Домработница! Неужели Игорь сам так о ней говорил? Неужели это с его слов теперь повторяют, что у него есть прислуга, работающая не за деньги, а за короткие минуты торопливого, снисходительного, бездушного секса? Нет, не может быть, не может, это все девки его, глупые и завистливые. Они же видят, как Лера красива, не могут не видеть, у них глаза есть, вот и сочиняют, что она маленькая, страшненькая и глупенькая. Дряни, паршивые дряни! Она обязательно скажет Игорю, какой грязью поливают ее его случайные любовницы, пусть ему станет стыдно.
– Какой у вас будет костюм?
– А? – непонимающе откликнулась Лера. – Какой костюм?
– Я спрашиваю, макияж к какому костюму делать? – терпеливо повторила Наташа. – К темному, светлому? Прическу менять будете?
– Нет-нет, все будет как сейчас. Я просто хочу яркий макияж. Как можно ярче.
– Экстравагантный?
– Да.
Ей инстинктивно хотелось стать непохожей на саму себя, потому что ее обуял ужас: а вдруг кто-нибудь ее узнает? Уже пол-Москвы знает, что у Вильданова есть домработница, прислуга, осталось только, чтобы хоть один человек из тех, кто видел ее у Игоря, узнал ее на улице – и конец. Все начнут пальцем показывать и смеяться. Боже мой, какой позор!
Когда Лера вышла из салона, уже начало темнеть. Надо выпить кофе где-нибудь поблизости и идти в анатомичку готовиться к завтрашней пересдаче. Она понуро брела по Комсомольскому проспекту в сторону метро "Фрунзенская", боясь поднять глаза. А вдруг ей попадется кто-то из знакомых Игоря?
Переступив порог здания института, Лера почувствовала, что ее немного отпустило. Здесь не могло быть подружек Игоря, здесь никто не знает о ее позоре. Оставив шубку в гардеробе, она вытащила из пакета свой халат и отправилась в анатомичку.
– Привет, – окликнул ее сокурсник, тащивший в руках поднос с черепом, – вы когда Тункину сдаете?
– Сегодня сдавали, – неохотно ответила Лера.
– И как он? Сильно зверствует?
– Да нет, не сильно, – ей не хотелось быть несправедливой, – в меру. Я сама виновата, плохо отвечала.
– А ты что, зачет не получила? – изумился сокурсник. – Ты же всегда в передовиках производства ходила.
Она молча пожала плечами и отошла. Не станет же она каждому встречному-поперечному объяснять, почему не сдала зачет, почему постоянно отвлекалась и из-за чего нервничала. Кто они такие, чтобы Лера перед ними отчитывалась и оправдывалась? Они мизинца ее не стоят, примитивные создания.
Взяв поднос с препаратами и пристроив его на широком мраморном столе, вокруг которого стояли студенты с точно такими же подносами и раскрытыми учебниками, Лера поставила сумку рядом с собой на пол и стала снимать кольцо с бриллиантом. Она всегда снимала кольцо, прежде чем натянуть перчатки, и вешала его кулоном на золотую цепочку. Привычно подняв руки и нащупывая замочек цепочки, она вдруг вспомнила своего недавнего знакомого, который рассказывал такие интересные вещи про поля и излучения. Кулон на цепочке носить вредно, так он говорил. А вдруг правда? Может быть, все ее неудачи с Игорем как раз оттого, что она неправильно носила кольцо? Ведь раньше никакого кольца не было, и Игорь заметил ее и сделал своей возлюбленной, а потом кольцо появилось, и все пошло наперекосяк.
Лера решительно достала из сумки кошелек и положила туда кольцо. Не стоит рисковать, когда и без того все из рук вон плохо. Настроение было – хуже некуда, но девушка попыталась сосредоточиться на лежащих перед ней препаратах желудка и кишечника. Беда бедой, но завтрашний зачет сдавать все равно придется, Преподавателю дела нет до душевных травм студентов.
Ей удалось немного отвлечься от своих переживаний, когда над склоненными головами пронесся громкий голос:
– Минуточку внимания, господа медики! Посмотрите, пожалуйста, чья это сумка!
Обернувшись на голос, Лера взглянула в сторону двери и увидела незнакомого мужчину, державшего в высоко поднятой руке дамскую сумочку. ЕЕ сумочку. Да нет, не может быть, ее сумка стоит внизу, еще минуту назад, кажется, Лера чувствовала ее ногой. Опустив глаза, она обнаружила, что сумки на полу нет. Как же так?
– Это моя! – закричала она изо всех сил, боясь, что ее не услышат, и высоко вскинула руку в резиновой перчатке. – Это моя сумка!
Она стала торопливо протискиваться между заполнившими анатомичку студентами, испугавшись, что мужчина с ее сумкой сейчас исчезнет. Но он и не думал никуда исчезать, он спокойно стоял у двери и смотрел на приближающуюся девушку.
– Значит, сумка ваша? – переспросил он, когда Лера оказалась рядом с ним.
– Моя. Зачем вы ее взяли? Вы ее украли?
– Да нет, что вы, – рассмеялся мужчина, – то есть ее действительно украли, но не я, а вот этот субъект.
Он указал рукой куда-то за дверь. Лера выглянула в коридор. Там стояли двое высоких парней, которые крепко держали за предплечья третьего, невзрачного дядьку лет сорока, невысокого и субтильного. "Такой в любую щелку пролезет", – машинально отметила про себя Лера.
– Понимаете, – весело продолжал мужчина, – я работник милиции. Проходил мимо вашего института, вижу – выходит из дверей этот типчик, а в руках у него женская сумочка. Непорядочек, верно? Если мужчина несет сумочку, значит, где-то рядом должна быть его дама, а дамы я никакой что-то поблизости не наблюдаю. Глаз у меня наметанный, и я его сразу под узду взял. Чья, спрашиваю, сумка? Где хозяйка? Он хлипкий оказался, стал плести, что нашел на улице и теперь заходит во все учреждения подряд и спрашивает, не потерял ли кто сумку. Короче, обычная песня, все ворюги ее поют, когда их с поличным поймаешь. Вы же свою сумочку не теряли и не забывали нигде?
– Нет, конечно, – Лера немного успокоилась и даже постаралась улыбнуться как можно приятнее. Этот мужчина ей начинал нравиться, от него исходило какое-то спокойствие и невозмутимость, но не мрачная, а веселая, каждую секунду готовая взорваться шуткой и смехом. – Я принесла сумку в анатомичку и поставила рядом с собой на пол. Мне кажется, я еще несколько минут назад ее видела.
– Ну, насчет нескольких минут вы, пожалуй, преувеличиваете, – покачал головой работник милиции, – с момента кражи прошло как минимум минут десятьпятнадцать, а то и все двадцать. Но это и понятно, вы же занимаетесь, время бежит незаметно.
– Спасибо вам. – Лера протянула руку, чтобы взять сумочку, но не тут-то было. Мужчина держал ее крепко и отдавать, судя по всему, не намеревался.
– Одну минуточку, – строго сказал он. – Я не могу вернуть вам сумку просто так. Мы должны с вами проехать в отделение и оформить все официально.
– Что оформить? – не поняла Лера. – Это же моя сумка, я могу это доказать. В ней мои документы.
– Я верю вам, верю, – успокоил ее работник милиции. – Но ведь вор совершил преступление, и он должен быть привлечен к ответственности. А для этого мы должны определить размер похищенного, его стоимость, понимаете? От этого зависит квалификация содеянного и объем вменения.
Она, конечно, ничего этого не понимала, потому что не знала таких понятий, как "квалификация" и "объем вменения". Но не показывать же такому симпатичному мужчине, что она неграмотная!
– Да, конечно, – она с серьезным видом кивнула, – я понимаю. Мне нужно сдать препараты…
– Мы подождем.
Лера сдала поднос с препаратами, получила назад свой студенческий билет и вернулась к мужчине с ее сумкой. Тот терпеливо ждал возле двери.
– А где остальные? – спросила она, оглядываясь.
– В машине, – коротко ответил он. – Пойдемте.
До отделения милиции добрались быстро. Задержанного воришку везли в одной машине, а Леру посадил в свой "жигуленок" мужчина, задержавший вора. Помещение милиции девушке сразу не понравилось. Оно было холодным и некрасивым, стены выкрашены масляной краской, на полу драный линолеум, а сразу от входа открывался вид на зарешеченную "клетку", где с угрюмыми лицами сидели какие-то неопрятные мужчины и даже одна женщина. Женщину Лера узнала, это была молодая цыганка, частенько отирающаяся в сквере между медицинским и химико-технологическим институтами и отлавливающая доверчивую молодежь, желающую узнать о своих грядущих радостях и неприятностях.
