Интимные пули - Николай Иванович Леонов
– Честно говоря, не особо, – хмыкнул Станислав. – Блажил и бил копытом он не хуже молодого жеребца.
– Это все напускное, Стас. – Сыщики двинулись вниз по лестнице. – Ты знаешь генерала не хуже меня. Он боится. Боится за свое место, боится за свое будущее… Кризис переходного возраста, когда человек начинает думать о том, что он окажется не у дел. Доживешь до его дней – поймешь…
Они спустились на второй этаж. Дверь в рабочий кабинет была приоткрыта.
– Я уже давно пережил кризис переходного возраста, – ответил Крячко. – В четырнадцать лет. С тех пор я никогда не думал, что могу остаться не у дел… Ну а что с расследованием, Лева? Мы правда все спускаем на тормозах?
– Ни в коем случае, – категорично заявил Гуров. – Тем более теперь, когда мы знаем, что ФСБ ведет какую-то грязную игру. Они в нас стреляли, Стас. В представителей власти.
– Думаешь, хотели убить?
– Вряд ли. Хотели бы – убили бы. Скорее, брали на испуг.
Сыщики вошли в кабинет. Конев оторвался от компьютера и потер глаза. Белки лейтенанта были слегка красноватыми от напряжения, зато губы растянулись в счастливой улыбке.
– Я, кажется, кое-что раскопал, Лев Иванович. – Он поднялся навстречу старшему по званию, но Гуров заставил его опуститься на прежнее место, положив руку на плечо. – Это, конечно, не стопроцентная версия, но… Такие совпадения исключены.
– Эй, а где пицца? – Крячко поочередно раскрыл две пустые коробки на своем столе.
– Извините, товарищ полковник… – смутился лейтенант. – Я увлекся… И был голоден.
– Даже пару кусков не оставил. А ведь просили, как человека.
– Извините. Хотите, я закажу еще?
– Подожди, Толя, – остановил его Гуров. Он придвинул стул и сел рядом с лейтенантом. – С пиццей вы разберетесь позже. А у меня будет для тебя поручение посерьезнее… Но сначала показывай, что там у тебя.
– Я проработал все возможные контакты убитых на дне рождения Бушманова. В том числе и контакты Губенко, – приосанившись, заговорил Конев. – Там, может, и есть множество подводных камней, но с ними еще нужно разбираться и разбираться. Ничего определенного. А вот женщины меня заинтересовали гораздо больше. Хотя я отрабатывал их в последнюю очередь…
– Какие женщины? – подал голос Станислав.
– Из числа убитых. – Лейтенант быстро застучал пальцами по клавиатуре. – Вот, смотрите. Лариса Велиханова. Девяносто второго года рождения. Домохозяйка. Конечно, мне сразу стало понятно, что по факту никакая она не домохозяйка. Простых домохозяек на юбилее у Бушманова быть не могло… Так оно и вышло. В действительности Лариса Велиханова – жена трижды судимого криминального авторитета по кличке Шерхан. Он, кстати, и сейчас сидит, а Лариса вела кое-какие его дела на воле. В основном под патронажем Бушманова.
– И что? – Крячко тоже подошел к ним, остановился за спиной Гурова и склонился к экрану. – Какие у тебя к ней претензии, лейтенант?
– К ней – никаких, – не поворачивая головы, откликнулся Конев. – Тем более что она уже мертва, товарищ полковник. Дело в ее личном водителе. Василий Ломакин… Он же Лом… После смерти Ларисы Ломакин исчез. Дома не появлялся, в офисе тоже. То есть с юбилея Бушманова его никто больше не видел. Не женат, детей нет… Но есть его фото. Смотрите. – Он вывел картинку на экран. Перед взорами сыщиков появилось мужественное скуластое лицо с колючим взглядом. – Сходство с фотороботом, составленным со слов портье, не идеальное, но оно есть. Вам так не кажется?
Гуров внимательно присмотрелся, склонив голову набок.
– Честно говоря, не особо, Толя. У этого и лицо шире, и разрез глаз другой. Что-то есть, конечно, но… А имеется фотография в полный рост?
– Есть и такая. – Конев сменил картинку.
– Не думаю, что это тот человек, который стрелял в Шустрого, – покачал головой Лев. – Тот был пониже ростом…
– И худее, – добавил Крячко. – Я тоже его разглядел. А этот парень по сравнению с ним – настоящий жиробас.
– Фото могло устареть, товарищ полковник, – не согласился Конев. – Но я не стану с вами спорить, так как это всего лишь рабочая версия… Если предположить, что Ломакина и Велиханову связывали какие-то личные отношения… Он мог возжелать возмездия… И так далее и тому подобное… Я на всякий случай объявил его в розыск, но… Все это меркнет на фоне того, что я обнаружил относительно второй жертвы женского пола. – Лейтенант вновь склонился над клавиатурой. – Альбина Кротова. Девяносто восьмого года рождения. Сотрудница эскорт-сопровождения. Она тоже была убита в перестрелке.
На экране появилось миловидное личико с миндалевидными голубыми глазами и чуть вздернутым носиком. На фото девушка радостно улыбалась.
– Симпатичная, – оценил Крячко. – Одна из девочек мадам Бордо?
– Так точно. Из родственников у нее только отец. Хотите взглянуть?
– Слышь, Толя, – нахмурился Станислав, – хорош тянуть кота за все подробности, показывай уже!
Конев щелкнул мышью, выводя на экран фотографию черноволосого коротко стриженного мужчины с легкой щетиной на щеках и подбородке. Под правым глазом виднелся едва заметный шрам.
– А как вам этот? Не похож на фоторобот?
Гуров откинулся на спинку стула, прищурился.
– Этот больше похож, Толя. Определенно… Ты как считаешь, Стас?
– Вроде да, – протянул Крячко, но стопроцентной уверенности в его голосе не было. – Похож.
– Кто он такой? – спросил Лев.
– А вот это самое интересное, – продолжал интриговать коллег лейтенант. – Виктор Кротов. Боец элитного спецподразделения ВДВ. Сержант. Почти за двадцать лет карьеры побывал едва ли не в каждой горячей точке мира. Жена умерла при родах. Альбину фактически воспитывала бабушка, мать Виктора. Он сам виделся с дочерью нечасто, в перерывах между спецоперациями. Бабушка умерла, когда Альбине было пятнадцать. То есть три года назад. А Виктор по-прежнему появлялся наездами. Девушка осталась сама по себе… Так что неудивительно, что она оказалась в службе досуга… Но и это еще не все. Последнее известное местонахождение Виктора Кротова – военная база на границе Ингушетии. Но на следующий день после смерти дочери Кротов самовольно покинул базу. Проще говоря, дезертировал.
Сыщики переглянулись.
– Похоже, это и есть наш загадочный стрелок,
