Тайна чёрной «Волги» - Сергей Анатольевич Савинов
Отпустив явно замотанного сверхурочной работой Матвеича, который привез их к отделению, сыщики направились прямиком в пятый кабинет, которым заведовал Михаил Яковлевич Либерман, пожилой сотрудник в старомодных очках и с ярко выраженными семитскими чертами лица. Как и большинство советских людей, он оказался трудоголиком и тоже находился на своем рабочем месте в субботу, чем значительно облегчил им задачу.
Заварив всем троим крепкого чая, Либерман выложил на столе архивные папки с подшитыми материалами по серии исчезновений парней в семьдесят девятом. Валерий, Эдик и Вера распределили между собой подборку и принялись внимательно изучать — каждый свой фронт работы. Пожелтевшие от времени листы бумаги сухо пересказывали события почти десятилетней давности. Тогда их тоже объединили в одно общее дело, которое вел следователь с неприметной фамилией Петров. Всего подтвержденных случаев исчезновений Валерий насчитал четырнадцать, и все пропавшие действительно оказались молодыми парнями в возрасте не старше двадцати пяти.
И каждый раз в деле фигурировала чертова двадцать первая «Волга» с таинственными пассажирами — все, как и сейчас. Правда, с двумя, но весьма существенными отличиями. Во-первых, жертвы заметно отличались половым и возрастным составом. Ведь если тогда, в семьдесят девятом, пропадали исключительно парни, причем относительно взрослые, то сейчас преступники действовали менее избирательно. А во-вторых, девять лет назад жертв заманивала та самая загадочная девушка, о которой говорил Матвеич и которая, как оказалось, действительно существовала в реальности.
Очевидцы описывали ее как весьма привлекательную с длинными темными волосами ниже плеч. Кто-то даже сравнил ее с панночкой из фильма «Вий», и Камышев, внимательно рассмотрев нарисованный милицейским художником портрет, с такой аналогией согласился. И вправду, ни дать ни взять, молодая Наталья Варлей.
Он отложил в сторону рисунок и вновь погрузился в чтение. Деталей было много, и каждую из них Валерий так или иначе узнавал — черная «Волга», бесследные исчезновения и все та же безнаказанность неизвестных бандитов, описание которых, к слову, ему не встретилось ни разу. Нашлось и еще кое-что любопытное, что отметил для себя Камышев — исчезновения резко прекратились, когда очередной жертвой стал Артем Прасолов, сын тогдашнего секретаря райкома. И все, будто ножом отрезало. Камышев отвлекся от кипы бумаг, помассировал набрякшие веки и поделился этим фактом с коллегами.
— Мне кажется, что этого парня, Прасолова, похитили случайно, — предположил он. — А потом пожалели о своем просчете, потому что убийство сына видного партработника — это вызов всей советской власти. Думаю, из-за этого они и затаились почти на целых десять лет…
— А что тут думать! — воскликнул Эдик. — В одном помещении с нами находится человек, который может нам рассказать дополнительные детали, так что предлагаю отвлечься от копания в бумажках. Михаил Яковлевич, — он повернулся к хозяину кабинета, — что вы можете рассказать о деле, которое вел Петров?
Либерман, расхаживающий между стеллажей, остановился, покачался с пяток на носки и, немного подумав, неспешно заговорил.
— Сам Толя, конечно же, поведал бы больше, — вздохнул он. — Вот только он уже умер. К счастью, естественной смертью, уже будучи на пенсии. Он тогда был одним из наших ведущих следователей, перевелся в Андроповск из Казахстана и сразу же повысил раскрываемость. Работал честно, я бы даже сказал — самоотверженно. Семьи у него не было, так что Толя полностью отдавал себя службе. Потому-то и дело это отдали ему.
— Скажите, а почему тогда дело закрыли? — спросил Камышев. — Наш коллега так и не смог выйти на след преступников?
— К сожалению, так оно и было, — Либерман кивнул. — Несмотря на высочайшую квалификацию Толи и его рвение, бандиты как в воду канули после пропажи сына Прасолова. Будто бы не было ни их, ни пресловутой «Волги», ни той самой девицы, которая всех приманивала. Дело перешло в категорию висяков, и тогдашний начальник милиции Шолохов принял решение отправить его в архив. Толя тогда, помню, очень сокрушался — для него поимка преступников была делом чести. Все-таки четырнадцать пропавших, которых так и не нашли…
— Я заметила, что никто из свидетелей не описал даже примерную внешность бандитов, — подала голос Вера. — Во всех показаниях фигурирует только «Волга» и та самая девушка.
— Их никто и не видел, — развел руками архивариус. — Лишь один мальчишка, я помню, что-то рассказывал про человека в темной одежде. Но так как он оказался единственным, кто о таком говорил, ничего особенного это Толе не дало.
— Очень странно, — Камышев покачал головой, а потом по очереди посмотрел на Эдика и Веру. — Дети их хоть как-то описывают, а взрослые не видят. Да что там говорить — я когда сам с ними столкнулся возле ворот отделения, тоже не смог разглядеть. Занятное совпадение.
— Бандиты хорошо прячутся, а дети, как мне кажется, фантазируют, — предположил Апшилава. — Вот и получается, что взрослые серьезные люди не могут описать внешность преступников — просто нечего описывать.
— И еще есть очень важный момент, Михаил Яковлевич, даже два, — Валерий внимательно посмотрел на Либермана. — Вдруг вы знаете — были ли среди пропавших тогда, в семьдесят девятом, воспитанники местного детдома? И отмечались ли у кого-то проблемы со здоровьем?
Камышеву не давала покоя странная особенность преступников, которые отбирали слабых, одиноких или просто людей с хроническими болезнями. Было ли это так же в то время? Или он все же придает значение не тем фактам, а на самом деле здоровье жертв тут не главное? Тем более что про парней из семьдесят девятого таких подробностей нет.
— Дайте-ка подумать, — Либерман тем временем напряженно всматривался в фотографии пропавших, силясь вспомнить нужные Валерию детали. — Про одного, пожалуй, точно могу сказать — вот этот. Да, Бусыгин Володя, он был детдомовским. А касательно всех остальных — это можно узнать у Сыромятника, нашего городского цивилиста. Сегодня он вряд ли на месте, а вот в понедельник советую к нему заглянуть. И еще… Чтобы ускорить ваши поиски по историям болезни, обратитесь к Зиновию Абрамовичу Валькенштейну. Это главврач нашей ЦРБ, мой старинный друг. Сошлитесь на меня, и он поможет вам быстрее, нежели по официальному запросу.
За окном резко забарабанил дождь, напомнив присутствующим, что на дворе осень, с каждым днем все увереннее заявляющая о своих правах.
— Скажите, Михаил Яковлевич, — Камышев задумчиво посмотрел на пожилого эксперта, — у Петрова были хотя бы какие-то предположения о личностях преступников? Кто они? Откуда взялись?
— Я одно могу точно сказать, — Либерман блеснул стеклами очков. — Та девушка не из Андроповска. Толя тогда перелопатил всю картотеку, портрет подозреваемой висел по всему городу и
