Запах смерти - Джеффри Бартон
– Хотя чего я взъелся на старикана… Может, и я буду выделывать то же самое, если доживу до его лет. Все лучше, чем просиживать в одной из этих богаделен сутки напролет, чередуя трик-трак с головоломками в ожидании костлявой. – Эннис продолжал посвящать меня в детали поиска пропавшего постояльца. – Сейчас второй офицер шерстит местные бары – вдруг старикан забурился туда, – ну а мне досталась короткая соломинка, так что я здесь с тобой. Без обид. Сам понимаешь: звонок в дом престарелых – полная хрень. Если ты кого-то мочканул и утащил в лес, разве станешь ты заморачиваться и звонить насчет этого хозяевам? Так что все это ерунда, пустая трата времени. Но есть должностная инструкция… – Эннис раздраженно поскреб щеку. – Я, видимо, пройдусь по тропинкам, погляжу в лесу налево и направо: кому захочется тащить на себе тело дальше, чем нужно?
– Годится, – сказал я. К чему спорить с парнями, у которых бицепсы крупнее твоей головы. – Я пойду за собаками в лесной массив, и мы проберемся до оврага в том месте, где он упирается в холм Ноб.
– Хорошо, что ты знаешь этот район.
– Я в свое время с той горки на покрышках катался. – В самом деле, когда-то зимней порой мы часто ходили туда с Микки. Хорошие были времена. Можно сказать, лучшие дни. – Если ничего не найдем, то срежем через другую сторону и тронемся вдоль троп обратно.
Мы с Эннисом обсудили логистику. Он звякнул мне на сотовый, чтобы у нас зафиксировались номера друг друга, на случай если один из нас что-нибудь найдет или вспомнит какой анекдот. Я показал ему свой свисток из нержавейки, который носил на шее, как рефери, – чертовски громкий, я его использую для оповещения на более крупных охотах, – на что Эннис скептически покачал головой.
– Замаешься искать источник звука. – Он показал свою трубку. – Звони лучше на смартфон и сообщай координаты: типа, подножие холма или середина оврага.
– Хорошо. – Я кивнул. – Если тело где-то там, собаки его найдут.
Глава 27
Неприметный залег под одной из многочисленных сосен, обступивших поляну. Сосны обозначали то место, где в Гомсруд-парке заканчивался лес. За счет изгиба деревья выходили из тени и могли получать столь нужное им солнце.
Для засады место было идеальным.
Неприметный был весь в черном, совсем как тогда в ночном лесу, возле трейлера Собачника, – черные джинсы, ботинки, толстовка и лыжная маска. Рядом в плоском рюкзаке лежали кепка «Джон Дир», короткий парик и темные очки, в которых он пришел с того места, где оставил арендованную машину – за парковкой жилого комплекса, меньше километра от холма Ноб, откуда он с одноразового телефона позвонил директрисе Федорчак. Телефон после этого был раскурочен каблуком и выброшен в ливневку.
Аренда машины требовала водительских прав и кредитки. И вот в ходе своих странствий Неприметный наткнулся на одного чертовски одаренного художника из Манилы – парня, которого он прежде не встречал и теперь уже никогда не встретит, – чьи ксивы убедили бы даже ваших собственных родителей, что вы не тот, кого они растили с рождения. И хотя тот парень с Филиппин снабдил его сразу несколькими айдишками и кредитными картами, которых хватало для бронирования номера или проката машины в те дни и ночи, когда Неприметный расслаблялся, – тем не менее он всегда рассчитывался наличностью.
Так надежней.
Уэстон Дэвис спокойно лежал в каких-нибудь сорока метрах. Местом упокоения ему было плоское дно подлеска по центру поляны, за которой земля начинала спуск в овраг. Застылые руки обхватывали чекушку с водкой, которая, конечно же, обнаружилась в правом переднем кармане старого пьяницы. Дэвис в смерти смотрелся почти безмятежным, если не задерживать взгляда на торчащем из грудины ноже или на черном бархатном колье, облегающем сейчас его шею.
Окаменелые глаза безучастно взирали на солнце.
Последние минуты старика Неприметный слегка продлил.
В сравнении с кончиной Дэвиса Человек-Собака уйдет сравнительно легко.
Рядом с правой рукой Неприметного лежал неизменный «ЗИГ». Возле левой – увесистый баллончик спрея от медведей. Если таким можно с десяти метров нейтрализовать трехсоткилограммового гризли, то нежелательное поведение собак Райда можно пресечь тем более.
Если те действительно хороши, то хозяина они выведут прямиком к останкам Уэстона Дэвиса. И пока Человек-Собака будет прикидывать, что это за нож торчит из груди мертвеца и что значит чокер вокруг его шеи, а в голове у него будет царить сумятица насчет сличения с почерком Чампайнов, Неприметный сделает свой ход.
Он выскользнет из-под древесной сени и подберется как можно ближе, прежде чем внимание собак переключится с мокрой крови убитого на незнакомца, близящегося к ним сзади. Он опрыскает все вокруг, включая Райда (средство устрашения медведя возбудило потребительское любопытство Неприметного), и пока Человек-Собака и его клыкастая свора будут кататься и корчиться, исходя соплями, слюнями и кашлем, он перебьет всех собак, которые посмели хотя бы на свой животный манер проявить к нему непочтительность.
Ну а затем настанет черед их хозяина: он выстрелит ему в живот.
И, стоя над дергающимся, околевающим Райдом, он снимет с себя маску, являя Человеку-Собаке свое подлинное лицо…
Вот какая будет ему награда.
Глава 28
Вира шла посередине, Мэгги – в полусотне метров слева, Дельта – на таком же расстоянии справа. Я держался позади, неторопливо наблюдая, как мой золотистый ретривер и две колли работают в команде. Они бывали в Гомсруде и раньше, на акрах леса за парком – все те разы, когда мне было лень таскать их в какие-нибудь более сложные места для тренировок.
Я люблю этих моих сестренок колли, несмотря на то что иногда они из кожи вон лезут, чтобы свести меня с ума. Эти двое настолько не разлей вода, что им впору было родиться сиамскими близнецами. Временами я подлавливаю их на том, как они на что-то пялятся, затем искоса бросают друг на дружку взгляд и возвращаются к изначально заинтересовавшему их предмету. Это превращает меня в параноика, заставляя думать, что их собачий дуэт знает намного больше, чем показывает внешне. Скажем, на прошлой неделе я по дороге домой прихватил на ужин пару хороших гамбургеров. Нырнув на минуту в туалет, вернулся на кухню за стол, но сестрички уже сидели там с хитрыми
