Эд Макбейн - Послушаем за глухого!

— Ну что ж, отлично, — сказал Карелла и положил трубку, испытывая какое-то непонятное разочарование. Он погрузился в раздумья.

В отделе было тихо, и лишь в раскрытое окно врывался шум машин. Нет, это не похоже на Глухого. Если Карелла его тогда верно понял, хотя гарантировать это, конечно, нельзя, тонкий симбиоз состоял из ряда пересекающихся компонентов, из хитрого сцепления факторов. Причем наиболее важным фактором был сам Глухой. Теперь стало очевидно, что он имел привычку работать с разными командами. Так известный джазист на гастролях пользуется услугами местных музыкантов. Попадая в руки полиции, его сообщники понятия не имели, кто он на самом деле. В одном случае он представлялся как Эль Сордо, в другом Морто Орекьо. Первое слово означало по-испански «глухой» второе словосочетание — уже по-итальянски — гласило «мертвое ухо». Слуховой аппарат мог быть фальшивкой, хотя сам он любил подчеркнуть, что неважно слышит. Кто бы он ни был, его операции носили немалый размах, отличались выдумкой и были связаны с попыткой получения крупных сумм.

Но помимо грандиозности замыслов, для почерка Глухого всегда было характерно желание держать полицию в курсе своих намерений. Карелла поначалу отнес это на счет его чудовищного эгоцентризма, но потом понял, что Глухой, скорее, пытается использовать полицию в качестве вспомогательной силы, чтобы облегчить усилия основного ядра. Правда, он дважды до этого терпел неудачи, но в этом были виноваты обстоятельства, капризы Фортуны. Глухой был хитрее, чем сыщики, он ловко использовал их в собственных преступных целях и не стеснялся дать им это понять. Это выступало важным элементом его «симбиоза».

Неужели на сей раз он пошел на обман? Странно… Поступок не достойный преступника его масштаба.

Сыщики чувствовали, что Глухой беззастенчиво их эксплуатирует, хотя не понимали, как именно. Они отдавали себе отчет в том, что он умышленно делится с ними своими планами. Они не сомневались, что он выполнит все, что обещал, хотя и в своей неповторимой манере.

Иначе говоря, полицейским отводилась роль простофиль, комических болванов, которые суетились, волновались, не знали, куда бежать. Их поведение лишь укрепляло Глухого в убеждении, что от полиции ничего путного ждать не приходится. Он становился еще наглее, еще беззастенчивей, что сильно нервировало его оппонентов, заставляя их спотыкаться на ровном месте.

Но нынче он все же, видимо, пошел на обман. Поведение недостойное человека с его амбициями! Самый жалкий воришка в районе мог бы объявить, что ограбит банк в одиннадцать — и устроить налет на полтора часа раньше. Тоже называется хитрость! Гнусная жалкая ложь! Главное, с какой стати повторять это дважды? Глухой не жалел усилий, чтобы вдолбить в головы сыщиков Восемьдесят седьмого, что, где и когда он решил ограбить. Зачем он посылал эти проклятые дубликаты? Неужели он не сомневался, что задуманное им ограбление войдет в историю, покроет его неувядаемой славой? Неужели поэтому он и трубит о своих планах, повторяя одно и то же, как на афише: «50 ТАНЦОВЩИЦ 50»?

Карелла пододвинул стаканчик, отхлебнул остывшего кофе. Но, допивая остатки, он вдруг чуть не поперхнулся: столь внезапной и меткой была мысль, пришедшая вдруг ему в голову. Нет, Глухой ничего не повторял! Дубликаты он, конечно, посылал, но ведь он четко и ясно дал понять, что ограбление состоится в одиннадцать. И на этом поставил точку. Где второй снимок футболистов? Его нет! Карелла вскочил, надел пиджак, вынул из кобуры старый револьвер, который носил, когда еще работал патрульным. Да, рукоятка успела стать непривычной… Хорошо бы ему не понадобилось пускать в ход оружие в ближайшие часы или даже минуты. Карелле очень хотелось ошибиться. Часы в отделе показывали десять сорок пять. Теперь Карелла понял, почему последний снимок прибыл в единственном экземпляре. Он также понял, что все это удвоение не имело ни малейшего отношения ни к его близнецам, ни к тщеславию Глухого.

Он вошел в банк без десяти одиннадцать и, подойдя к охраннику, предъявил значок со словами:

— Я детектив Карелла из Восемьдесят седьмого участка. Мне надо поговорить с мистером Алтоном.

Охранник посмотрел на значок, пришпиленный к внутренней стороне бумажника, потом сказал: «Прошу вас, сэр» — и двинулся первым к кабинету управляющего. Он учтиво постучал в дверь.

— Да? — послышался голос управляющего.

— Это я, Корриган.

— Войдите.

Охранник вошел в кабинет, коротко обменялся репликами с его хозяином, потом вышел со словами:

— Прошу вас, мистер Карелла.

Посетитель вошел.

Мистер Алтон, сидевший за столом, при появлении гостя поднялся.

— Здравствуйте. Прошу…

— Здравствуйте. Я детектив Карелла из Восемьдесят седьмого участка. Как вы себя чувствуете после всего случившегося?

— Сейчас уже лучше. Чем могу быть вам полезен, мистер Карелла?

— Я не отниму у вас много времени. Просто, если не возражаете, я бы показал вам наш вопросник.

— Это еще что такое?

— Не буду морочить вам голову нашими бюрократическими правилами, но дело в том, что, хотя с налетчиками разобрались детективы из Восемьдесят шестого участка, формально мы продолжаем нести ответственность за дело о налете на ваш банк.

— Боюсь, плохо вас понимаю.

— Мы отвечаем за это дело.

— Ясно, — сказал Алтон, хотя по глазам его трудно было в это поверить.

— Тут список вопросов, суть которых состоит в том, чтобы мы могли потом констатировать, что Восемьдесят шестой участок все сделал, как надо. Буду с вами честен, мистер Алтон. Это наша страховка на случай каких-то претензий со стороны больших начальников.

— Ясно, — сказал мистер Алтон, на сей раз, похоже, и впрямь входя в курс дела. — Ну, в чем заключаются ваши вопросы?

— Сию минуту, — сказал посетитель, вынул из кармана сложенный листок, развернул и выложил на стол.

— Сколько сотрудников полиции находилось в банке в момент ограбления?

— Четверо.

— Вам известны их имена?

— Отчасти.

— То есть?

— Главным у них был детектив Шмитт. Фамилии остальных я не знаю.

— Я узнаю их в Восемьдесят шестом, — сказал гость и записал на листке: «Шмитт». — Скажите, они держались с вами вежливо?

— Да, в высшей степени.

— Отлично. — Он написал что-то напротив соответствующего вопроса и перешел к следующему. — Скажите, кто-то из сотрудников полиции имел доступ к наличности во время нахождения в банке?

— Да, когда они заменили кассиров…

— Наличность потом пересчитывалась?

— Нет.

— Когда будет произведен учет?

— Сегодня после ланча.

— Вы мне не позвоните после этого? Наш номер Фредерик 7–8025.

— Обязательно.

— С тем чтобы я мог удостовериться, что все в порядке.

— Конечно, конечно.

— Так, еще один вопрос. Кто-либо из сотрудников полиции заходил в хранилище?

— Нет.

— Скажите, а сколько именно денег наличными вы получили сегодня утром?

— Пятьсот тысяч триста долларов.

— Деньги пересчитывались?

— Да.

— Кем?

— Моим заместителем, мистером Уоршоу.

— Все деньги оказались в целости и сохранности?

— Совершенно верно.

— Стало быть, злоумышленники ничего не взяли?

— Ни единого цента.

— Так, мне нужно получить письменное подтверждение мистера Уоршоу, что он произвел подсчеты наличности после провала попытки ограбления и после того, как сотрудники полиции покинули банк.

— Но он считал, пока они еще тут находились.

— Он не входил в хранилище?

— Нет.

— Отлично. Мне нужно, чтобы это было им подтверждено. Так, а теперь мы не могли бы войти в хранилище?

— В хранилище? Зачем?

— Чтобы выполнить просьбу моего шефа.

— В чем состоит просьба вашего шефа, детектив Карелла?

— Он хочет удостовериться, что вся наличность на месте.

— Я же вам говорил…

— Он требует, чтобы я мог констатировать это сам.

— Как?

— Пересчитав собственноручно.

— Но это же абсурд! — воскликнул Алтон, поглядел на часы и сказал: — И вообще деньги уже должны поступить кассирам. А подсчеты займут у вас слишком много времени…

— Я буду считать быстро, мистер Алтон. Ну так вы не возражаете, если мы с вами пройдем в хранилище?

— Возражаю.

— Почему?

— Видите ли, я всегда готов оказать содействие полиции, но ваша просьба заметно нарушит график нашей работы, а мы и так сегодня выбились из колеи…

— Сэр, это не прихоть начальства. Чтобы расследование по делу о налете считать законченным, наш лейтенант…

— Я, пожалуй, сам сейчас свяжусь с вашим лейтенантом, — сказал мистер Алтон и протянул руку к телефону. — Итак, какой, вы сказали, у вас номер?

— Не снимайте трубку, мистер Алтон, — внезапно услышал он.