Джеффри Линдсей - Дорогой друг Декстер

После ужина мы с Ритой потягивали кофе, а дети получили по порции мороженого. Несмотря на то что кофе считается стимулятором, я не смог придумать никакого выхода из создавшейся ситуации. Не видел способа выскользнуть из дома хотя бы на несколько часов, поэтому об избавлении от пожизненного счастья, которое, подкравшись со спины, железной рукой схватило меня за горло, говорить вообще не имело смысла. Казалось, что я медленно распадаюсь по краям, переплавляясь в свой вымышленный образ. Скоро наступит день, когда резиновая маска счастья полностью срастется с моим подлинным лицом, и я окончательно стану тем, кем притворялся. Начну водить детей на футбол, покупать цветы, когда выпью слишком много пива, сравнивать достоинства и недостатки стиральных порошков и стараться урезать расходы вместо того, чтобы срезать плоть со скверных людей. Такие мысли вгоняли меня в депрессию, и я бы почувствовал себя совсем несчастным, если бы не раздался звонок в дверь.

— Это, наверное, Дебора, — сказал я, надеясь, что появление сестры избавит меня от внутренних голосов. Я поднялся, приблизился к двери и распахнул, чтобы узреть перед собой весьма приятного вида женщину с длинными светлыми волосами.

— О, — сказала она. — Вы, должно быть… мм-м… А Рита дома?

Вполне вероятно, что я действительно — «мм-м», хотя раньше об этом не догадывался. Я позвал Риту, и та подошла с улыбкой на лице.

— Кэти! — воскликнула она. — Рада тебя видеть! Как мальчики? Кэти живет в соседнем доме, — пояснила мне Рита.

— Ага.

Я был знаком с большинством ребятишек в округе, чего нельзя сказать об их родителях. Нас, видимо, осчастливила визитом мамаша обитавшего по соседству довольно противного одиннадцатилетнего парнишки. Его старший брат почти всегда отсутствовал, и я его практически не знал. Поскольку это означало, что она скорее всего не принесла с собой бомбу или флакон с микробами сибирской язвы, я улыбнулся и вернулся к столу, за которым сидели Коди и Эстор.

— Джейсон в музыкальном лагере, — произнесла посетительница, — а Ник слоняется по дому, ожидая, когда достигнет половой зрелости, чтобы можно было отрастить усы.

— О Боже, — вздохнула Рита.

— Ник — урод, — прошептала Эстор. — Он просил меня снять трусики, чтобы посмотреть.

Коди с помощью ложки превращал мороженое в кашу.

— Рита, прости, что я беспокою тебя во время ужина, — продолжила Кэти.

— Мы только что закончили. Выпьешь кофе?

— О нет. Я ограничиваю себя одной чашкой в день. По рекомендации доктора. Но я хотела спросить тебя о нашей собаке. Ты не видела Плута? Он пропадает уже пару дней, и Ник тревожится.

— Нет, не видела. Сейчас спрошу у детей.

Услышав слова матери, Коди взглянул на меня, встал со стула и молча вышел из комнаты. Эстор тоже поднялась.

— Мы его не видели, — произнесла девочка. — С тех пор, когда он на прошлой неделе свалил мусорный бак. — И они с Коди вышли из комнаты. Съеденный наполовину десерт они оставили на столе.

Рита удивленно следила за тем, как удаляются ее детишки. Затем, повернувшись к соседке, она проговорила:

— Прости, Кэти. Боюсь, его никто не видел. Но мы будем держать глаза открытыми. Хорошо? Уверена, собака объявится. Передай Нику, чтобы не волновался.

Они поболтали еще с минуту, а я смотрел на мороженое.

Дверь закрылась, и Рита вернулась к своему остывающему кофе.

— Кэти — прекрасная женщина, — сообщила она. — Но ее мальчишки могут достать кого угодно. Она разведена. Ее бывший купил дом в Исламораде. Он, кажется, адвокат. Парень торчит там постоянно, и Кэти приходится растить мальчиков одной. Мне кажется, она далеко не всегда проявляет достаточную твердость. Кэти работает медсестрой у ортопеда — он специализируется на лечении стоп — в университете.

— А какой у нее размер ноги? — поинтересовался я.

— Ты полагаешь, что я занимаюсь пустой болтовней? Прости. Просто я немного беспокоюсь… Уверена, это всего лишь… — Декстер, ты когда-нибудь… — Рита покачала головой.

Я так и не узнал, что она хотела выяснить, поскольку зазвонил мой сотовый телефон.

— Извини. — произнес я и направился к столику у двери, на котором оставил аппарат.

— Только что звонил Доукс, — забыв поздороваться, сообщила Дебора. — Парень, с которым он хотел пообщаться, пустился в бега. Доукс намерен проследить за ним, но ему требуется поддержка.

— Поспешим, Ватсон, игра начинается, — проговорил я, но Дебора была не в том настроении, чтобы интересоваться литературой.

— Я заеду за тобой через пять минут, — объявила она.

ГЛАВА 19

Торопливо объяснив Рите свое поведение, я вышел из дома и стал ждать на улице. Дебора сдержала слово, и через пять с половиной минут мы уже мчались на север по шоссе.

— Они сейчас где-то в Майами-Бич, — предположила Дебора. — Доукс сказал, что встретился с Оскаром и рассказал о происходящем. Оскар попросил время, чтобы подумать, и Доукс согласился. Но он остался наблюдать за домом, и через десять минут парень, выйдя из дверей с дорожной сумкой в руках, сел в машину.

— Но почему он вдруг решил удрать?

— А ты бы не смылся, узнав, что на тебя охотится Данко?

— Нет, — ответил я, радостно размышляя о том, как бы поступил, встретившись с доктором лицом к лицу. — Я придумал бы для него какую-нибудь ловушку и стал бы ждать его появления. «А затем…» — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Что ж, Оскар — не ты.

— Очень немногие из нас — такие, как я. Куда он направляется?

Дебора нахмурилась и, покачав головой, ответила:

— В данный момент он просто кружит по дорогам. Доукс висит у него на «хвосте».

— И куда он может нас привести?

Дебора обогнала старый «кадиллак», набитый орущими тинейджерами.

— Не имеет значения, — проговорила она и, вдавив педаль газа в пол, рванула по эстакаде. — Оскар — по-прежнему наш лучший шанс. Если он попытается покинуть регион, мы задержим его, останемся с ним и узнаем, что произойдет.

— Очень интересно. Идея потрясающая. Но что, по нашему мнению, должно случиться?

— Понятия не имею, Декстер! — выпалила сестра. — Нам известно, что этот парень рано или поздно станет целью. Теперь он тоже знает об этом. Может, перед тем как смыться окончательно, проверяет, нет ли за ним слежки. Черт! — воскликнула она и рывком объехала старый грузовик без бортов, уставленный клетками с курами.

Грузовик тащился со скоростью тридцать пять миль в час, а на клетках, держась за шляпы и за груз, восседали три человека. Дебора включила сирену. Ее рев, однако, не произвел на грузовик впечатления. А парни на клетках даже не мигнули.

— В любом случае, — продолжила она, возобновив движение по прямой и надавив на педаль газа, — Доукс хочет, чтобы мы прикрывали его со стороны Майами. Оскар может не очень надрываться. Мы будем двигаться параллельно ему по противоположному берегу залива Бискейн.

В этом был смысл. Пока Оскар находился в Майами-Бич, он не мог скрыться в каком-либо ином направлении. Если он решит проскочить по дамбе или двинется на север к дальнему краю Холовер-парка, чтобы пересечь залив, мы его обязательно перехватим. Если у него не припрятан вертолет, то мы загнали его в угол. Я доверил Деборе вести машину, и она помчалась на север, никого при этом не убив.

У аэропорта мы свернули на восток. Движение тут было погуще, и Дебора, сосредоточившись на вождении, постоянно бросала автомобиль то вправо, то влево. Я держал свои мысли при себе, а она демонстрировала результаты многолетней практики езды в Майами, немного выигрывая в игре, похожей на скоростные гонки без правил. Не покалечившись, мы добрались до перекрестка с федеральной дорогой и уже с нее съехали на бульвар Бискейн. Я набрал полную грудь воздуха и очень осторожно выдохнул его, когда Дебора, влившись в городское уличное движение, снизила скорость до нормальной.

В радиоприемнике послышался щелчок и раздался голос Доукса:

— Ваше местонахождение, Морган?

Дебора взяла микрофон:

— Бискейн на уровне дамбы Макартура.

Последовала короткая пауза, а затем Доукс произнес:

— Он свернул к разводному мосту на Венецианской дамбе. Прикройте вашу сторону.

— Вас поняла.

— Я ощущаю себя официальной личностью, когда ты так говоришь, — не удержался я.

— Что это означает?

— Абсолютно ничего.

Она обратила на меня суровый взгляд копа, но ее лицо еще было юным, и мне вдруг показалось, что мы снова дети, сидящие в патрульной машине Гарри и играющие в полицейских и грабителей. Различие состояло в том, что сейчас я выступал в роли хорошего парня, что, признаюсь, выводило меня из равновесия.

— Это не игра, Декстер, — сказала Дебора, поскольку, естественно, разделяла мои воспоминания. — На кону жизнь Кайла. — Когда она продолжила, ее лицо вновь обрело свойственное ему выражение глубокомысленной большой рыбы: — Я понимаю, ты скорее всего считаешь это чепухой, но Кайл мне небезразличен. Я чувствую, что… Черт! Ты вот-вот женишься, но по-прежнему ни черта не способен уяснить.