Алексей Макеев - Криминальная мистика
Выслушав ее, Илона уперла руки в бока и язвительно рассмеялась прямо ей в лицо.
— Это ты-то меня берешься учить нравственности и морали? Да, я трахаюсь с мужиками. Но я не замужем и никому клятв верности не давала. В отличие от некоторых, подставляющих свой передок всякому желающему, имея нормального мужа.
Лицо Марианны покрылось пунцовыми пятнами, и она, опасливо покосившись в сторону молчаливо стоявшей Тамары Федоровны, выпалила:
— Что ты этим хочешь сказать?
— А что говорить? — все так же язвительно переспросила Илона. — Ты вчера вечером где была? Стоп! Я знаю, что ты сейчас скажешь: у своей подруги Рины Костинец. Да? А вот фигушки! Ты ездила на случку с зубным доктором Калиниченко. А еще у тебя любовники — Жалавян, Ребров, Парфенов Колян, сотрудник прокуратуры. Ну, опровергни меня! Молчишь? И ладно бы, мужа не было…
— Заткнись! — стиснув кулаки, затряслась от ярости Марианна. — Муж… Был бы муж — как муж… А то — название одно. А я — живой человек! И я имею право…
— Ой, держите меня семеро! — перебил тираду язвительный смех Илоны. — Я ща со смеху помру! Это папа Женя — хреновый муж? Это он-то никчемный мужик? Уж насчет этого ты, давай, не свисти. Мужик он — о-го-го какой! Уж я-то в мужиках разбираюсь!
При этих словах глаза Марианны стали большими и круглыми. Она раскрыла рот, судя по всему, не находя ни слов, ни сил, чтобы что-то сказать, и, прошептав:
— Неужели ты и он… — замолчала, не зная, как закончить фразу.
— Да! Представь себе! — гордо вскинула подбородок Илона. — Только не он, а я сама. Это было в сентябре, когда ты укатила на море к своим кобелям. Ну, ты же обожаешь бархатный сезон, темпераментных абхазов… И вот вечером, смотрю — папа Женя такой грустный, такой несчастный, что мне его жалко стало. Вот я и пришла к нему ночью. Он спросонья подумал, что я — это ты. Ну, и… Знаешь, мне очень понравилось. Да! Это было здорово! Суперский кайф! Правда, когда он включил ночник и увидел меня, то из-под одеяла выскочил как ошпаренный. Я так смеялась! А он подошел к окну и сказал, что мы живем на перекрестке тьмы, что отсюда надо бежать. Бежать, куда глаза глядят…
Внимая снохе и внучке, Тамара Федоровна лишь ошеломленно качала головой и время от времени крестилась, бормоча:
— Господи! Прости им грехи их тяжкие!..
А вот Гуров в этом скандальном диалоге сразу же уловил то главное, что мгновенно натолкнуло его на неожиданную мысль, и он убежденно произнес:
— Вот и разгадка исчезновения Евгения Перлинова! Его никто не похищал. Он уехал сам. Только вот — куда? Тамара Федоровна, ну-ка припомните, куда и к кому мог уехать ваш сын? Может быть, у него была какая-то первая любовь, например?
В этот момент из бытовки вышел Стас, поправляя свою кожанку. Он укоризненно посмотрел на Илону и сокрушенно покрутил головой:
— Ремня тебе хорошего не хватает!
— Стасик, ты предлагаешь заняться садомазо? — простирая к нему руки, расцвела улыбкой Илона. — Давай попробуем! Признайся, тебе сегодня ночью было хорошо? Ну, хорошо же? Со мной ведь правда лучше, чем со всякими там старыми кошелками? Чего молчишь? Кстати, как говорят в таких случаях — а поцеловать?! Не хочешь? Или стесняешься?
Уши Станислава зацвели маковым цветом. Он стоял, пряча взгляд и не зная, куда деть руки. Неожиданно Илона подошла к нему и, обхватив его шею руками, звонко чмокнула. В очередной раз перекрестившись, Тамара Федоровна шлепнула ее ладонью по спине:
— Перестань! Хоть каплю стыда-то поимей! Знаете, Лев Иванович, да — была у Жени подружка, когда он еще учился в институте. И вроде бы все у них было всерьез. А потом чего-то они рассорились. Она сразу же вышла замуж за другого, а он встретил Марианну. Я как-то ездила в Липецк, была в нашем Заречном, и мне кто-то говорил, что бывшая подружка Жени родила именно от него. Тот, за которого она вышла замуж, детей иметь не мог. Они лет десять прожили вместе, а потом развелись. Но там ли она сейчас живет — я не знаю.
— Как ее звали? — спросил Лев, покосившись в сторону Крячко, который, пытаясь вызволить свою шею из объятий Илоны, что-то протестующе нашептывал ей.
— По-моему, Наташа… Точно! Наталья Князева. — Вспомнив имя, Тамара Федоровна огорченно добавила: — Вот только как теперь она по мужу пишется, не знаю, и где проживает — тоже. Это все, чем могу помочь… Илонка! Черт ты липучий! Да отвяжись от человека! — не выдержав, сердито прикрикнула она.
— У тебя по поводу случившегося здесь инцидента претензии есть? — строго поинтересовался Гуров, взглянув на Стаса.
— Ладно, будем считать, что ничего не было! — отмахнулся тот.
— Как это не было? — тут же возмутилась Илона. — Было, и еще как было! И поэтому, как всякий честный человек, ты обязан на мне жениться! Ну, или хотя бы позвонить. Как, позвонишь?
— Хорошо, хорошо, позвоню… — закивал Крячко, вполголоса пробормотав Льву: — Давай быстрее делать ноги, а то и в самом деле женит на себе — век воли не видать!
…Выруливая с улицы Радостной, Гуров с непонятной улыбкой покосился в сторону приятеля.
— Ну, рассказывай, жертва похищения, как тебя угораздило вляпаться в такую ситуацию?
— А-а! — досадливо поморщился Станислав. — Даже вспоминать неловко…
…Когда ему позвонила Илона, он уже ехал из Одинцова к себе домой. Дальнейшую работу с обнаруженным арсеналом и обыском офиса взял на себя Вольнов, и поэтому Стас, ощущая изрядную усталость, решил хотя бы этой ночью отоспаться. В дороге он известил Юлию, что их рандеву не состоится. Однако едва дал отбой, как его телефон запиликал, извещая о том, что поступил звонок от неустановленного абонента. Представившись, Илона поинтересовалась результатами поисков ее папа́ и неожиданно предложила:
— А хотите, я вам покажу, где он сейчас находится? Что уж вы будете мучиться?
Она назвала место, где предполагала встретиться с Крячко, и он решил рискнуть — а вдруг в самом деле удастся узнать что-то дельное? Когда он приехал, Илона уже ждала его в своей машине. Пояснив, что туда, где якобы находится Перлинов, нужно ехать только на ее авто, она предложила его «мерина» спрятать где-нибудь невдалеке от дороги. Когда он сел в ее машину, Илона закурила сигарету и протянула пачку ему. Чтобы не обижать девушку отказом и поддержать доверительные отношения, Стас, не подозревая ничего дурного, тоже достал тонкую, как соломина, «дамскую» сигарету и закурил.
Однако всего после пары затяжек он вдруг почувствовал, как его тело отчего-то стало вялым и непослушным. Илона, не обращая внимания на происходящее с ним, лишь прибавила газу, и вскоре Стас увидел себя в подвальном гараже ее дома. Явив недюжинную силу, девушка в одиночку затащила его в шоферскую бытовку, где раздела и приковала руки пластмассовыми наручниками, скорее всего, купленными где-нибудь в секс-шопе, к трубам отопления. После этого влила ему в рот чего-то жгучего, отчего в голове сразу же посвежело, и вернулась чувствительность рук и ног.
— Что же было дальше? — с трудом сдерживая смех, поинтересовался Лев, не отрывая взгляда от дороги.
— Тебе все в деталях расписать? — язвительно спросил Крячко. — Что было — ты и сам должен бы догадаться.
— Нет, меня больше интересует, как ты воспринимаешь случившееся. Это и в самом деле для тебя было чем-то неприятным, унизительным, отталкивающим?
— Гм… — Стас громко засопел носом. — Если по совести, то все совсем наоборот. Ну, хватит об этом! Кстати, Петру давай скажем, что я «завис» у Юлии и попросил ее соврать, будто меня там нет. А то… Да надо мной весь Главк будет ржать! Одно хреново — к Юлии теперь я, наверное, больше не поеду. Думаю, о моих приключениях она узнает уже сегодня — Илонка, этот черт протокольный, сама ей поспешит обо всем рассказать. Вот такие пироги!
Повествуя о своем приключении, он утаил, что, когда минувшей ночью закончился «сеанс любви», устроенный Илоной, у него вдруг появилась предательская мысль — а не продолжить ли этот «банкет»? Нет, внешне Крячко реалистично изображал из себя подневольного пленника, недовольно морщась и убеждая свою «мучительницу» прекратить «валять дурака», тогда как на самом деле воспринимал происходящее совсем иначе.
Что говорить о его «сопротивлении», если удерживавшие его запястья наручники, несмотря на особо прочный сорт пластмассы, он мог бы порвать одним рывком?! Однако почему-то не сделал этого. А когда Илона, тяжело дыша, спрыгнула на пол и накинула на себя халат, после чего, достав ключ, отстегнула один наручник, он не стал немедленно отстегивать второй, только, глядя на то, как «мучительница» уносит из бытовки его одежду, лишь проформы ради «возмутился»:
— А это куда понесла? Ты чего удумала?
Оглянувшись, Илона рассмеялась:
— А это — чтобы ты раньше времени не убежал. Без штанов — куда денешься? Будешь моим пленником столько, сколько я захочу. Здесь нормально — тепло, сухо, есть туалет, душ, холодильник с продуктами. Спи! Утром зайду, проведаю.
