Фридрих Незнанский - Большая зачистка
И Западинский вынужден был согласиться с партнером по бизнесу. После чего они приступили к обеду.
Олег Скляр казнил себя за слабость.
Шел к Виталию, чтобы со всей прямотой и резкостью высказать ему прямо в глаза все, что накипело в душе. Хотя бы словесно расквитаться за дочь, о связи которой с шефом не знает только ленивый, а потому все сочувствующе и неприязненно поглядывают на него, Олега, — мол, вот откуда у тебя и своя передача, и гонорар немалый, и условия работы сносные. На родной дочурке карьеру строишь! Обидно было и за Вадима, талант которого откровенно эксплуатировал Западинский. В общем, давно нагорело, а получился пшик. И коньячку тяпнули, вроде как на мировую, да еще и при свидетельнице этой, натуральной шлюхе. И ушел из кабинета шефа будто оплеванный…
Сам плюнул на все съемки, отменил режиссера и уехал в Дом журналистов. А там встретил старых приятелей. Те поняли, что у мужика не все в порядке, что есть проблемы. Выпытывать не стали, но хорошо посидели, вспоминая добрые старые времена с их цензурой и тупым начальством, прямо надо сказать, с легкой ностальгией. Ну да, дураки, жесткие рамки, зато какие девочки были! Так вот и набрался…
Пришлось даже машину у Домжура оставить, иначе — до первого постового….
Домой, на Кутузовский, приехал на троллейбусе глубоко за полночь. Дождь вроде кончился, но было сыро. И фонари окуталась этаким радужным сиянием. И еще — они определенно двоились. Но это понятно почему, надо просто сосредоточиться и сказать себе: спокуха, парень, арка одна, а не две, и не асфальт выскальзывает из-под твоих ног, а это ты сам неустойчив на данной планете…
Олег Николаевич, придерживаясь рукой за стену под аркой, ведущей в полутемную глубину двора, неспешно двигался в эту темноту. Его подъезд был далековато. Можно было сократить путь, если двигать прямо через двор, по тропинке между деревьями. Гипотенуза всегда короче двух катетов, сказал он себе. Но тут же поправился. Катеты освещены лампочками у подъездов, а вот гипотенуза — темная и извилистая, а еще там часть двора обтянута сеткой — зимой у ребятни каток. И эту сетку тоже придется огибать в темноте. А это опасно. И Олег решил смириться с желанием поскорее добраться до подушки. Он пошел мимо подъездов.
Вдоль всего тротуара впритык стояли припаркованные на ночь машины. Их было очень много. А некоторые, которым не нашлось места в общем ряду, заезжали задом на газон, под деревья.
В очередной арке у последнего подъезда курили, держа сигареты в кулаках, двое мужчин. Они были в длинных темных плащах и вязаных шапочках. Услышав шаги позднего прохожего, один из них выглянул из-под арки и кивнул второму. Тот плюнул на сигарету, смял ее и отшвырнул на улицу. Другой рукой он достал из-за пазухи пистолет с длинным, навинченным на ствол глушителем и осторожно передернул затвор.
Олег медленно брел по проезжей части, бурча себе под нос незамысловатого «Мишку» — того еще, из прошлого. У которого улыбка, полная задора и огня. Углубленный в себя, Олег ничего не понял. Он услышал, как вдруг почти рядом с ним ударила автоматная очередь. А потом чьи-то жесткие руки ухватили его под бока и грубо затолкали в машину. Он рухнул головой под чьи-то ноги, которые тут же прижали его лицом к полу. И машина дернулась.
Какое-то время он пробовал сопротивляться, кого-то хотел оттолкнуть ногами, но ему чувствительно врезали пониже спины, и Олег просто устал бороться. А уставши, взял да и заснул. Хоть и было очень неудобно в этой позе…
Потом ему показалось, что он плывет по реке, он стал вспоминать, как она называется, но почему-то не мог, хотя она была очень знакомой — узенькой, неглубокой и тенистой. Но солнце ухитрялось палить даже сквозь густую листву, странное такое солнце.
С трудом разлепив глаза, Олег Николаевич понял, что река никакого отношения к нему не имеет. Просто кто-то вылил ему на голову не меньше ведра воды. И солнца не было, а в глаза ему светила сильная лампа, вроде тех, что закрепляются у чертежников на столах с помощью длинных ног. А сам он сидел на стуле, руки его были связаны за спиной и притянуты к спинке. Тех, кто находился в комнате, он не видел, слишком яркий был свет, он ослеплял.
— Ну, пришел в себя? — сказал чей-то хрипловатый голос. — Это ж надо уметь так надраться! — послышался сдержанный смешок.
— Где я?..
— На этом свете! Не бойся, Олег Николаевич. А мог бы вполне оказаться и на том.
— Почему я здесь? — упрямо качнулся вперед Олег. — Кто вы?
— Поговорим, — без всякой угрозы пообещал голос. — Не успели тебя шлепнуть те двое, что в арке затаились. Поэтому ты и оказался здесь. За что это они тебя?
— Меня? Убить? — равнодушно спросил Олег. — Не знаю. Развяжите руки, больно.
— А ты буйство не учинишь?
— Зачем? Если вы поговорить, давайте, только я…
— Да видим, видим! Развяжите его и свету сделайте поменьше. Но ты не вставай со стула, Олег Николаевич. Чего тебе дать — водки, коньяку? Чего нынче пили-то?
— Водяру.
— Ну вот, как велел классик, надо лечить подобное подобным. Принесите грамм сто для начала.
Олегу подали полстакана водки и еще полный стакан, запах из которого точно указывал, что там налит капустный рассол. Операция несколько оживила мозг. Да и тяжесть из организма куда-то задевалась.
— Ну, пришел в себя, телезвезда? — насмешливо спросил все тот же голос. Видимо, обладатель его не собирался представляться Олегу, оттого и свет в лицо. Может, он имел на то основания. После всего, что произошло, если это не туфта, тут всякое можно ожидать.
— Так с кем я имею честь? — спросил Олег.
— Ты лучше скажи, Олег Николаевич, какого хрена ты к Западинскому поперся? Чего тебе было неясно? Или ты считаешь, что с дочерью тебя кто-то разыграл? Так мы тебе ее сегодня покажем. Она сейчас спит, отдыхает. И так будет до тех пор, пока ты не ответишь на заданные тебе вопросы. Если не ответишь, боюсь, что больше отдыхать ей не придется. Все в твоих собственных руках. Ясная картинка? Или еще раз объяснить?
— Да уж куда яснее… А я как раз за этим и пошел к Виталию…
— Умнее ничего не придумал?
— Так я ж не знаю ни хрена! — почти завопил Олег. — Хоть это-то вы можете сообразить?
— Ну и что же он? Посочувствовал? Или послал куда подальше?
— Да ничего он мне так и не сказал…
— Тебе, похоже, да. А вот своим бандитам — даже больше, чем мы ожидали.
— Ну так раз вы уже сами все знаете, отпустите Ленку! Девочка вам зачем?
— Девочка — это разговор будет отдельный. На нее, оказывается, уже достаточно претендентов. Так твой шеф полагает. А на тебя, Олег Николаевич, как это ни грустно, он просто положил, понимаешь? Ты для него не представляешь ни малейшего интереса.
— Вообще говоря, — философски заметил Скляр, — я мог бы об этом догадаться и без подсказки. Все мы, к сожалению, грешим завышенными самооценками.
— Мудрено, но, в общем, верно, — усмехнулся невидимый собеседник. — Ну и какие же выводы ты, Олег Николаевич, готов сделать?
— Послушайте! — воскликнул Скляр. — Черт вас возьми, что это за амикошонство? Почему на «ты»? Я что, имел честь с вами свиней пасти? Или хлебал из одного корыта?
— Молодец! — засмеялся собеседник. — Наконец-то пришел в себя! Еще налить или хватит?
— Можно налить, — разрешил Олег. — Но я хочу видеть лицо того, с кем разговариваю.
— Не возражаю, теперь пожалуйста. Погасите лампу.
Яркий свет погас, и Скляр увидел перед собой невзрачного худощавого человека, смотревшего на него вполне дружелюбно.
— Как вас зовут? — спросил Олег.
— Николай. Можно Коля, — улыбнулся худощавый. — Предлагаю вам, Олег Николаевич, по-честному выпить на «ты». Есть возражения?
— В принципе нет. Это вы меня спасли от убийц? Но ведь я их даже и не видел. Может, врете, а? Давайте и в самом деле по-честному?
— Ваших убийц мы просто сами замочили. Они и рыпнуться не успели. А знаете почему? Потому что мы в курсе того, что ваш друг Западинский дал команду своим киллерам немедленно убрать вас. Чтобы полностью изолировать Вадима. Ну а Лена — она должна была стать своеобразной наградой одному из главных его киллеров. Это известный в Москве уголовный авторитет, кстати большой приятель вашего друга, Формоза. Его еще Абу зовут. Абушахмин, главарь и фактический создатель матвеевской оргпреступной группировки. Есть еще вопросы?
— А вы-то кто? Откуда появились неожиданные благодетели? И какую цену они ожидают за свои благодеяния?
— Тут все просто. С подачи Западинского ваш сынок Вадим влез в сети нескольких очень секретных американских научно-исследовательских институтов и выкачал их информацию. Теперь Западинский собирается сделать себе на этом крупный бизнес. Но методы его, как вы сами видите, Олег Николаевич, преступны. Он должен быть наказан. Мы предлагаем вам, кстати за достаточно приличную сумму, помочь нам совершить справедливый суд. Наши условия, как вы видите, просты. Вы нам помогаете добыть дискеты Вадима, а мы обеспечиваем вашу с Еленой безопасность плюс гонорар, который вам позволит наконец почувствовать себя вполне независимым человеком. Думайте. Еще выпить хотите?
