Хищный зверь - Вито Франкини
Сабина не знала, что и сказать. Какой там Бэтмен — она имела дело с настоящим фанатом совершенства в любом деле. И в очередной раз заметила, что этот человек просто создан для нее.
Через несколько секунд настройки вокруг них зазвучал аудиосигнал жучка. Молодежь в красном «Ярисе» спокойно разговаривала, и связь установилась как раз на веселом смехе Киры. После нескольких реплик приглушенными голосами Сабина уловила в голосе Джордано едва сдерживаемое напряжение. Она взглянула на Нардо, и они улыбнулись друг другу, чтобы сгладить драматичность момента. Сабина подумала, что, несмотря на длинную монашескую бороду, этот человек, в сущности, не нес в себе никакого зла. Более того, побыв с ним рядом и немного привыкнув к его упрямому и дерзкому лицу, она почувствовала, что он начинает ей нравиться гораздо больше, чем дозволено.
От этих мыслей ее отвлек ядовитый вопрос Джордано:
— А своего распрекрасного Марко ты тоже сюда приглашала для первого поцелуя, любимая?
Кира не ответила. Сабина представила себе, что она старается быстро вспомнить все, чему ее учил Нардо. Видимо, вспомнила, потому что спокойно заговорила:
— Джо, ты же умный парень, зачем тогда задаешь мне такие идиотские вопросы? Брось, ты настоящий мужик, ты столько лет сводил меня с ума, у меня и сейчас кружится голова рядом с тобой, так что ж ты себя так унижаешь и падаешь так низко? Смелее!
Нардо довольно улыбнулся. Джордано, видимо, растерявшись, замолчал на несколько секунд. Потом снова начал, но уже без прежней уверенности:
— Ах, у тебя головка кружится? Ты что, за придурка меня держишь? Если у тебя от меня голова кружится, что ж ты гуляешь с этим красавчиком Марко?
Кира убежденно отозвалась:
— Разве я сказала, что ты меня больше не привлекаешь? А самое главное, кто тебе сказал, что я гуляю с Марко?
Сабина не старалась представить себе реакцию Джордано, которого никогда не видела, но который, вне всяких сомнений, перед артистически упакованными ответами Киры должен был выглядеть, как дохлая рыбина на рыночном прилавке. После нескончаемой паузы он снова приободрился:
— Мне не нравится, когда ты надо мной издеваешься, Кира. Ты хочешь заставить меня поверить, что уже несколько месяцев встречаешься с парнем и вы разговариваете о философии? Брось! Вы целовались, я уверен, и еще черт знает чем занимались у меня за спиной… Мамма миа, я просто охреневаю!
Послышался глухой удар. Наверное, парень стукнул кулаком по приборной доске. Сабина вскочила, приготовившись выскочить из машины, но Нардо жестом остановил ее.
— Сиди спокойно. Кира молодец. Он на пределе; чувствуешь, как ищет повода, чтобы взорваться? «Развитой» части его мозга удается наблюдать за «глубинной», базовой, которая только и ждет, чтобы Кира дала ему возможность почувствовать собственное превосходство. Но она его все время нейтрализует. Подожди пока.
— Но она правда не гуляла с этим Марко?
— Ага, как же… Гуляла и с Марко, и с другими, и правильно делала. Кстати, она слишком много лет отдала этому типу, у которого мозги как медуза. И самое главное, что он этого не понимает. Вот увидишь, сейчас речь пойдет о снах…
— Ты уверен в том, чего не было, Джордано. Я не знаю, что мне еще сделать, чтобы ты поверил, что у нас с Марко ничего не было. Я была честна, я уже все тебе сказала. Мы слишком отдалились друг от друга, и это меня пугает. Я всегда любила только тебя, я тебя обожаю, ты мужчина моих снов, а ты хоть раз подумал о моих снах?
Джордано снова замолчал. Эти паузы казались бесконечными, и Сабину охватывала тревога, а Нардо, наоборот, радовался. Оба тайком вслушивались в разговор, затаив дыхание.
Джордано снова заговорил, теперь вполголоса:
— Кира, что ты от меня хочешь? Что тебя во мне не устраивает? История с татуировками? То, что я много пью? Что забросил учебу? Так это же тоска зеленая! Опять начнешь говорить, чтобы я больше не играл в компьютерный футбол?
— Ты мой милый толстячок и всегда им будешь, Джорда́! Я просила тебя сделать шаг навстречу, но ты не сделал. Ни разу, даже по ошибке. И тогда я поняла, что переделывать тебя — это просто-напросто несправедливо. И позволила тебе идти своей дорогой. Когда ты мне рассказал о Саманте, с которой у тебя была история, я много плакала, знаешь… ты же меня тогда видел. Ты ведь видел, как я плакала. Вспомни!
— Да помню я, помню… Ну, была эта хрень с Самантой, без всякого продолжения!
Нардо вполголоса отпустил комментарий:
— Молодец, девочка, браво! А теперь подведи итог.
— Саманта меня не интересует. И тебя не должны интересовать ни Марко, ни Антонио, ни Паскуале, ни все те, кого ты воображаешь себе в фильмах, но которые для меня не существуют. С Марко мы просто проводим время, это моя компания, и в ней ничто не должно тебя смущать. То, что происходит между нами, выше всего, я тебе всегда это говорила и говорю еще раз. Ты любишь меня, Джо?
— Смертельно, Кира.
— Тогда в чем дело, что не так? Я здесь, с тобой. На нашем месте. И говорю, что ты для меня номер один, и я тебя жду, чтобы увидеть, что ты действительно держишься, если хочешь чуть-чуть измениться ради меня. Я не закрыла свою дверь, Джорда, я всего лишь попросила тебя дать время мне и дала время тебе, чтобы ты подумал, чего хочешь в нашей с тобой жизни. Я все время, все время думаю о тебе.
Нардо посмотрел Сабине прямо в глаза:
— Слышишь, Сабина? Кира просто феномен. Она заставляет его поверить, что еще есть надежда, хотя на самом деле это неправда, и она его таким образом усмиряет. И самое главное — дает ему понять, что заново открытая дверь будет зависеть от его усилия измениться. Это очень важно. Однако остерегись, потому что Джордано прекрасно знает, что никогда не изменится, но тогда и права обижаться на нее у него нет. Ни на нее, ни на кого-нибудь третьего. Мы все норовим перекладывать вину в наших бедах на других: это проще и быстрее, чем самим разбираться в собственных проступках и упущениях. С точки зрения психологии это позволяет сглаживать углы.
Сабина кивнула. Снова воцарилось молчание, на этот раз настолько долгое, что она забеспокоилась:
— Он не знает, что сказать, Нардо. Он больше не знает, что сказать!
— Да. Кира была великолепна. Наступает самый трудный момент.
— То есть?
— Если у тебя нет слов, ты переходишь к действиям. Распрощайся
