Алексей Макеев - Успеть раньше смерти
– Знаете что! – вдруг объявил Колядкин. – Все правильно. С вашей стороны поступил сигнал, и мы на него обязательно отреагируем. Полагаю, все будет оформлено документально, как положено? Нет, конечно, это сделаем попозже. Сейчас важно действие! Знаете, у меня будет только одно условие – мне бы хотелось лично убедиться, что пакет существует. Тут я настаиваю. И прошу вас не обижаться. В конце концов, я здесь должностное лицо, не так ли?
– Но это же бессмыслица! – рассердился Гуров. – Вы мне не верите, что ли? Я похож на шутника? Время уходит – вы понимаете это?!
– Пока я сам не удостоверюсь, – с гордым видом сказал Колядкин, закладывая руки за спину, – ни о какой операции и речи быть не может!
Он, видимо, оправился от неожиданной новости, которую ему преподнес Гуров, и нашел линию поведения, его устраивающую. Гуров ничего не видел за упрямством Колядкина, кроме желания оттянуть неприятный момент, связанный с возможным возобновлением следствия. Подоплеку всей этой расчетливости он тоже угадывал. Все, что было как-то связано с кладбищем, тут старались замазать. Гуров с отвращением вспомнил самоуверенное жирное лицо Веревкина. «Такой не только кладбище сметет! Если его не остановить, он и полгорода разрушит, чтобы появилась возможность освоить огромные деньги!»
Однако теперь Колядкин не собирался сдаваться. Он уперся, как говорится, рогом и требовал показать ему тайник. Риск был велик, но Гуров прикинул, какая возможна потеря времени, если Колядкин разведет волокиту и скрепя сердце согласился. Они взяли такси и опять поехали к Петровне. По дороге Гуров то и дело посматривал на часы – с тех пор, как он ушел от старухи, прошло около часа. Кто знал, когда мог нагрянуть за своими вещами Шигин? Досада брала Гурова необыкновенная.
Может быть, именно с досады он заметил Колядкину:
– Все равно вы поставили не на ту лошадь! Власть властью, прокурор прокурором, но общественное мнение... У вас тут очень активная организация «Наследие», я слышал. И вот она поддерживает Булавина.
Колядкин презрительно засмеялся.
– Наивный вы, оказывается, человек, Лев Иванович! «Наследие»! Они потому так себя и назвали, что аппетиты у них, как у богатых наследников! Раскручивают они Булавина на бабки, а он, чудак, этого не понимает!.. Ну что же, человек столичный, уверен, что все к его услугам. А у нас народец тоже не простой, ох, не простой! Если хотите знать – это я только вам по секрету, – этих «наследников» давно уже Веревкин купил со всеми потрохами! Вот увидите – в самый решающий момент они Булавина и кинут! И все общественное мнение на этом закончится...
– Значит, все-таки существует такая идея – захватить кладбищенские земли? – ядовито спросил Гуров. – И Веревкин ее вдохновитель, а вы все – послушные исполнители?
– Ну это уж вы преувеличиваете, – пробормотал Колядкин, поняв, что сболтнул лишнее. – Я вам личное мнение высказываю, не более того.
Гуров мог бы всесторонне прокомментировать «личное мнение», но не стал этого делать. Еще из такси он увидел толпу соседей, теснящуюся около ворот Петровны, и его охватило недоброе предчувствие. Он поторопил таксиста, на ходу сунул ему деньги и выскочил из машины. Колядкин, нахмуренный и встревоженный, побежал за ним следом.
С соседями Гурову говорить не пришлось. Он вдруг увидел, как со двора выходит участковый Кружков и сердито кричит на толпу:
– Все, которые просто из любопытства, валите-ка отсюда! И без вас голова кругом идет! Слышали, что я сказал! Ничего тут интересного нету, а мне бригаду вызывать надо!.. А, вы здесь, товарищ полковник? Вы тоже уже слышали?
– Что я слышал? – выпалил Гуров, едва удерживаясь от того, чтобы не схватить участкового за грудки. – Что тут еще случилось? Он вернулся?
Кружков, невольно подавшись назад, ответил с удивлением:
– Кто вернулся? Не знаю, вроде никто не возвращался. Просто я только с делами разделался и к себе зашел, бумаги кое-какие взять, – а тут звонок – срочно вызывают, сигнал поступил. Одним словом, соседка пошла к Петровне проведать. Они тут после смерти Константина по очереди к ней все ходили. Ну, как говорится, соболезнование выражали. Нужно оно ей или нет, это другой вопрос. А тут, короче, соседка зашла, а Петровна лежит в сенях и уже не дышит. Эта в крик, соседей звать, в милицию звонить, в «Скорую»... Одним словом, вот такие дела, товарищ полковник. Не на много она племянника пережила. Но, судя по всему, ничего криминального – видимых следов нет. Скорее всего, сердце прихватило.
– Не похожа она на сердечницу! – сказал Гуров, оглядываясь по сторонам. – Я тебе вот что скажу – посторонних гнать отсюда нужно, и бригаду следственную вызывать. Тут очередным убийством пахнет...
– Лев Иванович! – негромко, но с упреком сказал Колядкин. – Мы же не в Москве. Вы сказали – с вас взятки гладки, а старлею нагорит. Если по каждой старушке следственную бригаду вызывать, у нас никаких бригад не хватит... И побойтесь бога, откуда здесь убийство! Участковый же говорит – никаких видимых следов.
– Значит, нужно искать невидимые! – с раздражением бросил Гуров. – Вскрытие поскорее произвести, причины смерти установить. Ну-ка, позвольте...
Он отстранил Кружкова и решительным шагом двинулся к сараю. В груди у него будто лежал холодный камень. Недоброе предчувствие превратилось почти в уверенность.
– А вы разве на тело посмотреть не хотите? – с недоумением крикнул ему вслед Кружков.
Гуров отмахнулся.
– Никого не пускать! – властно распорядился он.
У сарая его догнал Колядкин и вежливо, но неодобрительно заметил:
– А вы, можно сказать, в роль вошли, Лев Иванович! Из простого свидетеля превратились в главное действующее лицо сыска! Только все-таки не забывайте – полномочий у вас пока не очень много... Не хочу ни в чем упрекать, а все-таки это непорядок...
Гуров мельком обернулся, взглянул на неприятное треугольное лицо Колядкина, не удержался и сказал:
– Наверное, в детстве дворником мечтали стать, а, Павел Данилович? Все о порядке печетесь. А у вас под носом уже которое убийство...
– Помилуйте, откуда вам эти убийства мерещатся?! Умерла старушка от естественных причин. Сплошь и рядом старушки умирают, а вы сразу – убийство... Да, кстати, про ваше обещание-то мы едва не позабыли, верно? Тайник, сверток...
– Вы, может быть, и позабыли, а я нет! – отрезал Гуров. – Только...
Больше он ничего не стал объяснять, прошел в сарай, быстро осмотрел темные углы, нахмурился и полез туда, где совсем недавно лежал пакет со смертоносным содержимым. Теперь пакета не было.
Гуров молча слез, отряхнул руки. Колядкин смотрел на него с большим любопытством.
– Что? Пусто? – со скрытым злорадством спросил он. – В самом деле ничего? Какая жалость! Нет, серьезно? Может быть, вы спутали место?
– Помолчите! – буркнул Гуров. – Пакет забрали. Не следовало мне выпускать из виду... Эх! Ну что же, что выросло, то выросло. Нужно искать Шигина. Он был здесь совсем недавно. У вас в городе служебные собаки имеются?
– Есть парочка, – кивнул Колядкин. – Но сами понимаете, чтобы их задействовать, нужны основания. Вряд ли смерть от сердечной недостаточности...
Гуров махнул рукой и, не слушая, двинулся к выходу. Он действительно был будто связан здесь по рукам и ногам. Ясное дело, Колядкину нужно уводить внимание подальше от кладбищенских разборок. А смерти, которые тут случились, неизбежно возвращают внимание в прежнюю сторону. Вряд ли удастся что-то изменить, ведь Колядкин притащился в гостиницу неспроста. Его направил Веревкин, возможно, через своего приятеля городского прокурора. Наверняка не обошлось без звонка сверху. Их всех тут интересует только лакомый кусок земли, на котором можно освоить бабки, а то, что в этой земле покоится прах их предков... Вот и «Наследие», если верить словам Колядкина, – это всего лишь мыльный пузырь. Правда, дорогостоящий мыльный пузырь. За молчание этому пузырю тоже кое-что отвалили. Получается, что мой родственничек тут как бы один против целой армии, и надежды никакой нет. Одна надежда на меня, но меня он выгнал, а сам... Гуров еще раз задумался – видел ли он сегодня на кладбище Булавина, и действительно ли Булавин так бесцеремонно расправился с людьми Веревкина. Картина с избитыми архитекторами или строителями – кто они там, неважно – как-то не очень вязалась с образом одинокого благородного воина.
«Сплошной туман! – сердито подумал Гуров. – Может, я и в самом деле зря в это ввязался?».
Полковник вышел из сарая и на секунду зажмурился от яркого солнца. Открыв глаза, он убедился, что участковый Кружков неплохо справляется со своими обязанностями – почти все зеваки разошлись, только две-три соседки судачили по другую сторону забора. Видимо, это были свидетельницы или просто самые упорные дамы, на которых авторитет участкового не действовал.
Завидев Гурова, Кружков двинулся ему навстречу, но тут в кармане у Гурова зазвонил телефон. Он махнул Кружкову рукой, призывая подождать, и отошел в сторонку. При этом он мельком заметил, что следователь Колядкин тоже вытащил мобильник и, выйдя за ворота, принялся озабоченно кому-то названивать.
