Джон Сэндфорд - Безмолвный убийца
Когда они вошли, звякнул колокольчик. Грузная женщина подняла голову от гроссбуха, захлопнула его и тяжело поднялась им навстречу.
— Чем я могу помочь?
У нее была веселая желтозубая улыбка и невероятный акцент жительницы гор Западной Виргинии. Взглянув на Лукаса, она проговорила:
— Ого, у вас такой вид, будто вы попали в серьезную переделку.
— Мы из полиции, — сказала Фелл, приподняла клапан сумки и показала свой значок. — Вы Роза Арнольд?
Улыбка женщины увяла, и она нахмурилась.
— Понятно. Чего вы хотите?
— Мы ищем одного человека и решили, что, возможно, вы сумеете нам помочь, — ответил Лукас.
— Я здесь не так давно…
Лукас сунул руку в карман, достал зажим для денег, вытащил оттуда свои права и протянул Арнольд.
— Барбара из полиции Нью-Йорка, — сказал он, кивком показывая на Фелл, — а я нет. Я из Миннеаполиса. Меня пригласили, чтобы я помог им отыскать выродка по имени Беккер, который убивает людей.
— Правда? — Арнольд никак не отреагировала, только разглядывала его своими маленькими глазками, как курица, подозревающая, что ей сейчас свернут шею.
— Да. В нашем городе он убил мою подружку. Возможно, вы об этом читали. Я собираюсь поймать его и прикончить.
Женщина кивнула и спросила:
— А при чем тут я?
— Мы думаем, что он получает то, что ему необходимо, — наркотики и медицинское оборудование — из Беллвью. Мы знаем, что вы торгуете самыми разными вещами, принадлежавшими раньше этой больнице.
— Чушь, я даже не притронулась…
— Две недели назад вы вывезли оттуда пятьсот упаковок белой копировальной бумаги фирмы «Хэммермил бонд», заплатили за них по доллару за упаковку и продали все магазину товаров для компьютеров по три доллара за штуку, — перебила ее Фелл. — Мы могли бы вас арестовать, если бы хотели, но нам нужна помощь.
Роза Арнольд молча смотрела на них, и Лукас увидел, что в ее глазах светится острый ум. Она просчитывала варианты. Он представил себе, как она вытаскивает из ящика какую-нибудь старую железку, что-нибудь вроде ржавого «ивер джонсон» тридцать второго калибра, какие еще попадаются в горных деревнях, и наставляет ему на грудь. Но если не считать шороха мух, бьющихся в витрину, ничего не произошло.
— Убил твою подругу? — повторила она и наклонила голову, искоса поглядев на него.
— Да, — ответил он. — Это очень личное.
Она еще пару минут обдумывала его слова, затем спросила:
— Чего ты хочешь?
— Мне нужно имя человека, который крадет из Беллвью разное оборудование.
— Мое имя всплывет?
— Ни в коем случае.
Она еще немного подумала, а затем пробормотала:
— Лью Уайтчерч.
— Лью…
— Уайтчерч, — повторила женщина.
— Кто еще?
— Он единственный работает там.
— А существует ли вероятность того, что он торгует наркотиками?
— Думаю, да. Я к ним не прикасаюсь, но у Лью… у него есть такая проблема. Он иногда нюхает.
— Спасибо. — Лукас достал из кармана визитку, перевернул и написал номер своего телефона в отеле. — Ты не продавала контрольные приборы для отделения «скорой помощи»? Или, может, знаешь кого-нибудь, кто это сделал?
— Нет, — уверенно ответила она.
— Поспрашивай своих знакомых. Если найдешь кого-то, пусть он мне позвонит. Клянусь на Библии, что, кроме меня, никто ничего не узнает. Я этим занимаюсь только потому, что Беккер перерезал горло моей подруге.
— Перерезал горло?
Женщина прикоснулась к своей шее.
— Ножом для хлеба, — уточнил Лукас и подпустил горечи в следующую реплику: — Послушай, каждый, кто имеет дело с Беккером, может закончить свои дни привязанным к операционному столу и узнать, что такое, когда тебе выкалывают глаза и вырезают сердце, пока ты еще живой… Ты же читаешь газеты.
— Смотрю телевизор.
— Тогда ты все знаешь.
— Он проклятый псих, вот кто он такой.
— Поговори со своими друзьями. И позвони мне.
Когда они вышли на улицу, Фелл сказала:
— Сукин сын! Иногда ты меня пугаешь. Ты использовал свою подружку…
— Она мертва, ей все равно, — ответил Лукас и пожал плечами. — Но простые люди, родившиеся в горах, понимают, что такое месть.
— Напомни мне имя.
— Лью Уайтчерч. И она думает, что он торгует наркотиками.
— Давай займемся им, — согласилась Фелл.
Когда они ловили такси, она сказала:
— Если я сама поймаю Беккера, я получу звание детектива первого класса до того, как выйду на пенсию.
— Это было бы здорово.
Сквозь поток машин к ним направлялось такси.
— Более высокая пенсия. Тогда я могла бы себе позволить работать обычной официанткой и мне не пришлось бы танцевать топлес.
— О-о, — разочарованно протянул Лукас. — А я собирался прийти на твою премьеру.
— Может быть, мы что-нибудь придумали бы, — ответила она и села в такси, прежде чем Лукас успел ответить.
Полицейские нашли Льюиса Уайтчерча, который толкал перед собой тележку с инструментами, в подвальном коридоре Беллвью. Его начальница, заместитель главного администратора больницы, указала на него и с беспокойством осталась стоять неподалеку. Она сообщила им, что люди Кеннета уже побывали здесь и разговаривали с двумя другими служащими.
— Кто вы? — спросил Уайтчерч.
Фелл показала ему свой значок, а Лукас перекрыл путь к отступлению.
— Нам нужно поговорить с вами наедине.
Уайтчерч покачал головой.
— Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Мы можем побеседовать здесь или я вызову наряд и мы отправимся в Южный участок.
— О чем? — спросил Уайтчерч, бросив быстрый взгляд на свою начальницу.
— Давайте найдем другое место, — предложил Лукас.
Они устроились в мастерской госпиталя и уселись на видавшие виды офисные стулья. Уайтчерч поворачивался то к одному, то к другому.
— Клянусь Богом, я не знаю…
Полицейские рассказали ему про пятьсот упаковок бумаги.
— Я не собираюсь ничего такого обсуждать, — заявил Уайтчерч. У него был густой, точно майонез, акцент жителя Нью-Джерси. — Хотите поговорить про того типа, Беккера — я помогу вам, чем смогу. Но мне ничего не известно ни о нем, ни о медицинском оборудовании. Я к этому дерьму ни за что не стану прикасаться… — Он взял себя в руки. — Послушайте, я ничего отсюда не выношу, но даже если бы и выносил, приборы я бы не трогал. Ну, вы же понимаете, потому что люди могут умереть.
— Если мы поймаем того, кто связался с Беккером, он пойдет вслед за ним, как соучастник. Его ждет «Аттика»,[22] и вот что я тебе скажу, приятель: никакого залога для того, кто помогал этому мерзавцу, не будет.
— Господи, я бы вам сказал, — заныл Уайтчерч, отчаянно потея. — Послушайте, я знаю несколько человек, которым, возможно, известно…
— И что ты думаешь? — спросила Фелл.
— Он неплохо держался. Я не знаю. В любом случае, у нас есть имена. А к нему мы еще вернемся. Пусть немного поварится в собственном соку…
Уайтчерч назвал им еще двоих человек, оба сегодня работали.
— Джейкс — санитар, он должен быть где-то здесь, — сказала помощница главного администратора. Ее захватила охота, и она заговорила лаконичными фразами, невольно подражая Фелл. — Уильямс… насчет него я выясню.
Они нашли Харви Джейкса в прачечной, где он вынимал из машины простыни.
— Я не в курсе, — с беспокойством ответил он. — Послушайте, понятия не имею, почему вы пришли ко мне. Я никогда ничего такого не делал, ничего не брал. Кто вам назвал мое имя?
Уильямс оказался и того хуже. Он работал в прачечной и оказался совсем тупым.
— Что вы говорите?
— Мы говорим, что вы тащите отсюда самые разные вещи и…
— Что вы сказали?
Лукас внимательно посмотрел на него, затем перевел взгляд на Фелл и покачал головой.
— Он не притворяется.
— Что? — спросил Уильямс, и его отправили назад, в прачечную.
— Мы влезли в дела черного рынка — здесь многое зависит от случайности, все пользуются возможностями, которые им представляются, и таких трудно прижать, — сказала Фелл, когда они шли по коридору. Как и все остальное в Нью-Йорке, интерьер Беллвью представлял собой сплошные заплаты, более светлые пятна на темном фоне. — Выглядит это все не слишком убедительно. Уайтчерч может быть крупной рыбой, если он сумел найти грузовик, чтобы вывезти отсюда столько бумаги. Джейкс и Уильямс — мелочь, если они вообще что-то воруют.
— Примерно так, — согласился Лукас. — Но Уайтчерча надо взять на заметку.
— Хочешь к нему вернуться?
— Надо бы, — сказал он, засунув руки в карманы. — Но у меня все болит…
— Ты постоянно трогаешь щеку. — Фелл легко прикоснулась к его синяку, он даже боли не почувствовал. — И что же мы будем делать?
— Я возвращаюсь в отель. Мне нужно поспать, я отвратительно себя чувствую.
