Игорь Алимов - Клокард
Когда немного развиднелось, моему восхищенному взору предстало изрытое ямами поле, на котором в живописном беспорядке застыли подбитые танки. Из вертолетов – гранатометчик Леклер по-прежнему не утратил остроты глаза – остался один, да и тот спешно улепетывал в сторону горизонта. Наступление естественным образом захлебнулось, и остатки живой силы противника, попрятавшись за уцелевшими танками, вели по нам нестройный огонь. Впрочем, насчет живой силы – уверенности никакой как раз не было. По крайней мере, никто не заорал: «Это грубо!» по сартиевским обычаям, хотя сейчас даже я бы согласился с тем, что – да, это было грубо. Грубовато. Но как эффективно!
С нашей стороны выстрелы смолкли. Что толку расходовать боеприпасы, коли враг и так деморализован и, скорее, мертв, чем жив?
Приободрившись, я выпил еще бутылку пива и поменял ленту в «Минигане». Пока все складывалось более чем удачно, и если у Люлю с Тальбергом припасено еще несколько подобных шуточек, или где-нибудь в доме спрятана небольшая установка для запуска ракет хотя бы класса «земля-земля», то мы, пожалуй, запросто победим. В атаку перейдем, конечно, вряд ли – вот еще: бегать! – но определенно будем иметь твердый шанс стереть в порошок все, что движется в радиусе пары километров от домика.
Я поднял к плечу винтовку и стал разглядывать врага в оптику. Враг залег, но недостаточно тщательно: я хорошо различал точащие стволы и головы в касках. Голов хватало – всех из одной снайперки, пожалуй, не перечпокаешь…
Тут из-за ближнего танка высунулся тип с очень мужественным лицом и с гранатометом на плече: он целил прямо в мой грузовик; я плавно нажал на курок – пуля ударила стрелка в шею, он дернулся, заваливаясь, и граната улетела в чистое небо; однако смертельно раненный с виду противник тут же вскочил и шустро спрятался за танком.
Значит, все-таки металлические, неживые, с грустью понял я.
– Ну что там у вас? – вопросил наушник голосом Шоколадки. – Лезут?
– Нет, Люлю, залегли.
– Да? Ну славно, славно. Пока держитесь, уже скоро.
За обломками возникло движение: снова поперли.
На смену технике пришла пехота. Противник двигался зигзагами, перебегая и падая, – но целеустремленно. Мы снова взялись стрелять: пули сбивали нападающих с ног, очереди опрокидывали, а огонь из «Минигана» даже выводил из строя, но все равно наши выстрелы оказались далеко не так эффективны, как хотелось бы и – каким был взрыв у отметки «два». Лучше всех дела шли у Леклера, у которого еще не закончился запас «Мух»: в его секторе все кипело и бурлило от взрывов, поэтому нападающие сосредоточились на направлении Юллиуса, огрызавшегося всего лишь из «хеклера-коха». Вполне разумное решение.
Когда вороги приблизились достаточно, Тальберг – подобно миномету – забросал их гранатами и на его участке возникла пауза: противник начал перегруппировываться. Мы с Леклером продолжали стрелять, но упрямые механизмы неотступно отвоевывали метр за метром. Их все же оставалось на удивление много.
Становилось жарковато.
К тому же из-за горизонта показалась целая стая вертолетов. Первый издали выпустил пару ракет – похоже, с нами решили больше не церемониться, – и они летели прямиком в грузовик.
Расстреляв остатки магазина в равнодушную рожу пилота, я покинул свою позицию и вкатился в дом; прижался к стенке – и тут же сильно грохнуло: грузовик Леклера перестал существовать. И вместе с ним запасы пива. Я успел прихватить всего две бутылки. А это уже плохо. Очень плохо! Потому что какая же это война – при ограниченных запасах пива? Да что объяснять, вы и так все сами должны понимать.
– Люлю! – позвал я в микрофончик. – Люлю, эй, Люлю! Где ты там! – Осторожно выглянул: в разрывах дыма были видны наступавшие, они бежали, уже не скрываясь, в полный рост. – Пора подумать о том, как смотаться! – Дом сотряс еще один взрыв, и в дверной проем, чуть не сбив меня с ног, влетел Тальберг: Юллиус прижимал к груди левую, обмотанную клетчатым платком руку. – Люлю, черт возьми!
– Да, Сэм! Что-то у вас там шумно! – весело отозвался наконец Шоколадка. – Опять полезли?
– Не то слово! Они нас собираются убивать! Насмерть!
– Неужели? Злые, жестокие люди! Так, срочная эвакуация! Жак! Жак! Бросай все и мотай в дом!
– Я бы не возражал… – раздался спокойный голоса Леклера; бухнул выстрел, – …если бы меня кто-нибудь, например, прикрыл… – Снова выстрел. – Малохольные!
– Двигай к двери! – скомандовал я Леклеру, и мы с Юллиусом, высунувшись, разразились стеной огня и расшвыряли в стороны оставшиеся гранаты.
Откуда-то сверху спрыгнул Леклер и, паля из дробовика от пояса, величавыми, исполненными достоинства шагами, спиной вошел в дверь.
– Люлю, мы готовы!
– Так дуйте в подвал! Крышку люка за собой только завинтите.
Крыша оказалась основательная, толстая и железная. С чувством захлопнув ее за собой, я быстренько закрутил запирающий ворот и запрыгал через две ступеньки вослед Юллиусу и Леклеру.
В подвале суетился Люлю: выдергивал одни провода и подключал другие. Мадам Цуцулькевич, совершенно абстрагировавшись от окружающего мира, полностью погрузилась в диалог с компьютером – армейским ноутбуком, заключенным в бронированный ящик, который, я слышал, был способен запросто, без ущерба для себя выдержать прямое попадание снаряда малого калибра.
Люлю покончил с проводами, вытащил из бокового кармана пиджака небольшую коробочку, на что-то нажал – и из коробочки выскочила короткая блестящая антенна, а на корпусе замигали желтые и красные лампочки.
– Как у вас, мадам? – обратился он к Цуцулькевич.
Я воспользовался паузой и открыл пиво.
– Уже все, – счастливо улыбнулась Жужу. – Было очень клёво. Правда! Мне так понравилось!
Наверху раздались шумы и последующий грохот взрыва: противник ворвался в дом и активно пытался преодолеть крышку люка.
Люлю выдернул из ноутбука сетевой шнур, захлопнул ящик и щелкнул замком.
– Ну все, хорошенького понемногу! Пошли! – Он шагнул в угол, врезал ногой по системному блоку, сыгравшему в этой истории такую важную роль: под ним обнаружился очередной люк.
Опять под землю?!
Судьба…
Преследуемые грохотом кованых ботинок по каменной лестнице, мы, заперев люк, стали спускаться по железной лесенке в узкий бетонный колодец – довольно, надо признать, длинный. Шоколадка подгонял нас криками «быстро! быстро! быстро!», так что вниз мы ссыпались как спелые бананы, практически друг на друга.
В небольшую квадратную комнатку, из потолка которой смотрел черный зев колодца (Люлю поспешно закрыл отверстие массивной крышкой), выходили две обстоятельные двери, посередине стояли четыре длинных зеленых ящика. Голый бетонный пол, голые бетонные стены, забранные решеткой яркие лампы над дверями, и лишь одинокая кнопка на деревянной дощечке – рядом с Тальбергом. От кнопки отходили провода и исчезали в свежепросверленной дырке недалеко от люка.
– Давай, Юлли! – скомандовал Люлю, но тут уж я не выдержал и схватил потянувшегося было к кнопке Юллиуса за плечо:
– Можно?
– А давай! – разрешил щедрый от природы Шоколадка. – Юлли, ты что, порезался? Дай посмотрю.
Я с удовольствием до предела вдавил кнопку вниз – наверху раздался страшный грохот, стены вздрогнули, а на головы нам посыпалась бетонная крошка.
– Жить будешь, Юлли. – Люлю опустил на пол бронированный ноутбук. – Да отпусти ты кнопку, Сэм! Наверху больше нет зарядов. И домика нашего нет. Там теперь большая груда камня и свалка из этих придурков. Пойдем дальше! А то новые понабегут. – И он открыл компьютер. Пощелкал сноровисто клавишами.
В правую дверь глухо стукнули, потом что-то за ней отчетливо зашипело и запахло нагретым металлом и гарью.
– Ишь ты! – восхитился Люлю, снова закрывая компьютер. – Как торопятся! Дверь режут. Хочут нас живьем взять! – Повернулся к мадам Цуцулькевич, смотревшей на него вопрошающе. Кивнул. – Все нормально, мадам. Залинковалось как надо. – И засунул ноутбук в походный рюкзак.
Леклер нахмурился и перезарядил «USAS», я выхватил «слона»: на правой двери появилось узкое пятно раскаленного металла.
– Не беспокойтесь! – беспечно махнул рукой Шоколадка и показал нам свой пультик с антенной. – Мы с мадам хорошо потрудились, в четыре руки… Ну что, прекратим это безобразие? – Нажал на кнопочку.
Шевеление за дверью мгновенно стихло, и что-то там глухо стукнулось об пол.
Люлю шагнул к двери и стал смело вращать ее вентиль, потом, стараясь не задеть на глазах остывающую и оттого темнеющую полоску, с натугой потянул и – открыл.
У порога валялась пара баллонов и одиноко шипела брошенная газовая горелка. А немного поодаль, в узком коридоре стояли недвижимо хорошо вооруженные люди в знакомых синих комбинезонах и глядели мимо нас пустыми глазами: не функционировали.
– Ну? – Люлю нагнулся и завернул горелку. Шипение стихло. – Разве мы не молодцы?
