Николай Леонов - Пуля из прошлого
– И сколько эта дама пробыла у Костырева? – спросил Гуров. – Хотя бы примерно?
– Ну, часа два где-то, – подумав, сказала Галина. – Не меньше.
– А когда это было? – снова спросил полковник.
– Двенадцатого, – тут же ответил Владимир Петрович. – У меня как раз в тот день машина сломалась, потому и пришлось пешком в магазин идти. А покупали много, так что у нас сумок полные руки были.
По предъявленному снимку оба супруга сразу же опознали женщину в модном коротком платье.
– А вы не слышали, может быть, Костырев как-то обращался к ней? – поинтересовался Гуров. – Ну, называл каким-нибудь именем?
– Нет, никак он ее не называл – при нас, во всяком случае.
– А этого рыжего парня в тот день не видели поблизости?
– Ой, вроде бы нет… – неуверенно произнесла женщина. – Да мы бы и внимания не обратили! Мы все на эту кралю смотрели, как она идет да в машину садится. Костырев рядом с ней, конечно, никак не смотрится. Что хотите со мной делайте, но только никакая не любовь у них! Она по каким-то своим делам приезжала. Только какие с ним дела могут быть? Ну, это уж не мое дело, это по вашей части разбираться.
«Разберемся», – подумал Гуров и спросил:
– Вы видели ее только один раз?
– Да, – сказала Галина, а муж подтвердил ее слова.
На последующие вопросы полковника супруги отвечали, что Костырев жил довольно тихо, что получал какую-то военную пенсию, которая и позволяла ему не протянуть ноги с голоду. Что когда-то давным-давно был женат, но с женой развелся, и она уехала куда-то. А детей у него нет и не было. И он действительно служил в Чечне, в середине девяностых, в самый разгар войны. После этого и с женой развелся. Кому он мог помешать и почему его убили, соседи не имели ни малейшего представления. Галина, правда, высказала версию, что его «поди, зарезали по пьянке», но полковника подобная версия никак не устраивала.
Закончив расспросы, он откланялся и вышел на улицу. Задумчиво достал снимок с изображением женщины на фоне автомобиля и посмотрел на дом. Без сомнения, снимок делался перед домом Костырева. А значит, репортер Артемов был здесь в тот день, когда неизвестная красотка приезжала к нему.
Крячко понуро шел по коридору, когда его сзади окликнул Гуров. Вот у того вид был совсем другим: деловым и бодрым. Правда, несколько нервным, но так было всегда, когда у Гурова намечалась ниточка и он брался за работу с утроенной силой.
– Вернулся? – обрадованно спросил Лев.
Крячко молча кивнул. Гуров внимательно посмотрел на него, все понял и сказал:
– Пошли к нам.
Они прошли в свой кабинет, минуя вотчину Орлова, Гуров сел за стол и, побарабанив пальцами по нему, спросил:
– Голяк?
– Могу вкратце пересказать нашу беседу с командиром части, но она тебе ничего не даст. Не видел Костырева уже два года. И никто не видел. Как он уволился – так и все! Остальное ты знаешь, – мрачно произнес Стас и тут же поинтересовался: – А где Петр?
– Куда-то отлучился полчаса назад, мне не доложил, – усмехнулся Лев.
Крячко вздохнул, но, как показалось Гурову, с облегчением. В этот момент у него зазвонил телефон. Лев ответил и услышал голос Николая Ивановича, главного редактора газеты «Вестник».
– Э-э-э… товарищ Гуров? Простите, я забыл ваше имя-отчество…
– Лев Иванович, – подсказал Гуров, удивившись, что главный редактор говорит нормальным, трезвым голосом, и язык у него не заплетается.
«Наверное, проспался в своем кабинете, – мелькнула у него мысль. – Хорошо, что взял себя в руки!»
– Лев Иванович, я вспомнил кое-что, – продолжал главный редактор. – И сразу же решил позвонить вам. Это вы оставили мне записку?
– Ну, а кто же еще? – улыбнулся полковник.
– Так вот, вы спрашивали, поручал ли я что-нибудь писать Артемову… Я вспомнил! Правда, это было уже около двух недель назад, и у меня просто вылетело из головы. Не знаю, важно ли это, но вы просили позвонить, даже если вспомнится хоть какая-то мелочь…
– Да вы не разбегайтесь, прыгайте! – подбодрил его Гуров и пояснил: – Я хочу сказать – говорите уже.
– Я ему посоветовал написать о дедовщине в армии. Дело в том, что меня тогда просто атаковал Комитет солдатских матерей! Мы однажды уже писали об этом, как-то давно, и по этой причине солдатские матери начали считать нас «своими». Так вот, как какой-нибудь очередной неприглядный эпизод происходил с кем-то из солдат, они сразу начали звонить нам и требовали дать статью. А материала не хватало. И вот в тот день у меня телефон буквально разрывался от их звонков, а тут еще Артемов достал, постоянно за мной таскался. Ну, я ему и сказал в сердцах – что ты все ходишь и ноешь? Вон, напиши о проблемах дедовщины, а то меня эти мамаши скоро съедят! Он, к моему удивлению, загорелся и тут же убежал. И знаете, в последние дни уже не так ко мне приставал.
– То есть он готовил материал? – уточнил Гуров.
– Этого я не знаю, потому что, честно говоря, сам не верил, что Артемов напишет его. Да мне особо и не нужен был этот материал – я сказал просто, чтобы отвязаться сразу от всех: и от Артемова, и от бьющихся в истерике мамаш. Сообщил им, что статья готовится, – и распрощался.
– Понятно. Что ж, спасибо, что позвонили, Николай Иванович.
Гуров отключил связь и очень внимательно посмотрел на Крячко, который в родном кабинете успел привести свое настроение в норму и теперь уже не выглядел как в воду опущенный.
– Ты мне вообще скажи… – медленно проговорил Лев, ослабляя узел галстука. – Что это хоть за часть такая?
Крячко поднялся со стула, поклонился и, слегка кривляясь, с артистическими интонациями произнес:
– Войсковая часть номер 31254, командир части – полковник Павел Афанасьевич Лемешев…
– Подожди! – вдруг остановил его Лев. – Какой, говоришь, номер?
– Часть номер 31254, – повторил Крячко. – Лева, даже я его наизусть запомнил.
– Постой, постой… – Гуров покусывал губу, думая о своем. – А ведь где-то мне встречался этот номер. И причем совсем недавно.
– Так я, наверное, тебе его и говорил… – начал было Крячко, но Гуров его уже не слушал.
Он поднялся со своего места, прошел к сейфу, стоявшему в углу кабинета, и достал папку архивных дел – тех самых, что листал два дня назад, еще до перестрелки в кафе «Бумеранг». Теперь его движения были быстрыми и четкими.
– Помнишь, я тебе говорил о деле об убийстве офицера? – перебирая стопку, сказал он. – Мы еще купаться тогда собирались?
Крячко не очень уверенно кивнул.
– Куда ты его сунул, помнишь?
– Да куда-то в эту кучу, – ответил Станислав. – А зачем оно тебе понадобилось?
– Есть! Нашел! – воскликнул Гуров, доставая одно из дел и быстро просматривая его.
Крячко замолчал, ничего пока не понимая. Гуров перелистал все страницы и повернулся к нему.
– А фамилия командира части, говоришь, Лемешев?
– Ну да… Павел Афанасьевич. Что-то не так?
– Вот, послушай. – Гуров вернулся на свое место, держа в руках дело. – Три года назад в этой самой части произошел один инцидент. Офицер, служивший в ней, некто майор Романенко, был найден в собственной квартире задушенным. Кроме того, в квартире царил настоящий погром. Выглядело как типичное ограбление, потому это дело и попало к нам, иначе им бы занималась военная прокуратура. Но убийцу Романенко так и не нашли.
– И что? – равнодушно бросил Крячко, он очень скептически относился к архивным делам.
– Но ведь Костырев тоже служил в этой части! И его тоже убили…
– Ну, тут совсем другой случай! Того задушили – этого застрелили. Того в квартире – этого в кафе. Того ограбили – у этого брать нечего. Нет, Лева, думаю, что это просто совпадение.
– Я не очень верю в совпадения, Станислав, ты знаешь. Командиром части тогда тоже был Лемешев. Он должен знать об этом деле. Эх, жаль, я раньше не узнал номер! Расспросить бы его заодно и про Романенко…
– Ну, ему всегда можно позвонить, – успокоил друга Крячко. – Или даже съездить повторно. Мне, кстати, в части понравилось: аккуратно так все, чисто. Обедом предлагали накормить халявным. Так что рекомендую!
Открылась дверь, и в кабинет стремительно вошел генерал-лейтенант Орлов. Судя по его виду, он ездил не в ресторан и не в боулинг… Генерал-лейтенант обвел обоих сыщиков жестким взглядом и произнес, чеканя каждое слово:
– Значит, так! С этого момента все посторонние дела побоку. И плотно занимаетесь двумя фигурами. Ты – немкой, – палец Орлова уперся в Крячко, – а ты – Богатенко, – палец переключился на Гурова.
– Петр, мы только что получили вести из редакции… – начал было Гуров.
– Хватит! – взорвался Орлов. – Хватит уже! Я больше не желаю слышать ни о каких журналистишках! Ни о каких бомжах и даже просто сильно пьющих людях! У вас было достаточно времени, чтобы проверить всех! Я сказал: тебе – немка, тебе – Богатенко! И всё! Иначе я… я за себя не ручаюсь! – Орлов грохнул кулаком по столу Гурова.
