Джон Криси - Инспектор Уэст в одиночестве
— У меня в голове какая-то путаница.
Она протянула свою тонкую и белую руку и положила ее рядом с его рукой.
— Думаю, что он всегда прав, — сказала она мечтательно. — Рэй чувствует, что, привлекая к работе вас, принял самое важное из всех своих решений. Это открыло перед ним новые возможности. Он никому не передоверит вас, даже мне. — Она непринужденно рассмеялась. — Рэй прекрасно разбирается в людях. Мне часто кажется, что он может даже читать мысли. Думаете, это плод моей фантазии? Возьмите сегодняшний вечер. Рэй заранее знал вашу реакцию на Слоуна. Он понимает, что стоит вам преодолеть этот барьер, и все у вас пойдет прекрасно. И очень заинтересован в этом.
— И вы поможете мне преодолеть этот барьер?
— Совершенно верно, — ответила она и наклонилась к нему поближе, взяв его руку в свою. — Я помогу вам, покажу настоящее будущее, и вы поймете, каким оно будет. Вы когда-нибудь испытывали бедность?
— До некоторой степени.
— Нет, настоящую бедность — голод, безденежье, когда не на что купить одежду и еду.
— Нет, — ответил он.
— А жаль. Если бы вам довелось испытать крайнюю нужду, вам легче было бы понять это состояние. А мы прошли через нее. Рэй говорит, что начисто забыл о тех днях, но это не так. Именно поэтому он и поставил себе целью разбогатеть. Мы были на «дне», а теперь поднимаемся к самым вершинам. На деньги можно купить все, Чарлз: красоту, любые вещи, возможность путешествовать — все, кроме жизни. И мы стремимся к этому. Рэй ненавидит прошлое и живет будущим. Он очень щедр, и вы знаете об этом. А разве Рэй не был щедр к вам? Может быть, вам чего-либо не хватает?
— Нет, — ответил Роджер.
Она взяла, его руку и нежно прижала к своей груди.
— Так что, либо вам придется выполнять то, что он хочет, и в конечном счете вы будете иметь все, что захотите, либо вас просто-напросто не станет. Однако, если вы умрете, пострадают и другие. Рэй заберет у вашей жены детей — это будет очень жестоко. Она никогда не узнает, где они. Ваша жена кончит свои дни в страшной нищете. Он сможет сделать и это. А ваши друзья — Лессинг, Слоун — они тоже окажутся в его черном списке и будут вычеркнуты из жизни, хоть это тоже жестоко. Да, он может быть безжалостным, если стремится к цели. Так что, Чарлз, их судьба в ваших руках. Не глупо ли брать на себя такую ответственность? — Немного помолчав, она добавила: — Ну, хватит с вас. — И, закрыв глаза, приблизила к Роджеру губы. Он поцеловал ее…
— Так вы пошлете за Слоуном? — спросила она тихим голосом.
Он стоял возле бара, приглаживая взлохмаченные волосы.
— Хорошо.
— Сегодня вечером?
— После двух покушений Слоун вряд ли откликнется на таинственное приглашение, да еще вечером. Днем он еще может себе позволить риск.
— Слоун должен прийти сам.
— Я не могу поручиться за его поступки. — Роджер налил шампанского. Оно шипело, пузырилось и искрилось в стаканах. Руки его слегка дрожали.
Дверь открылась — вошел Кеннеди. В его прищуренных глазах, как и прежде, светился серебристый огонь. Он нахмурился.
— Что я слышу?
Роджер заметил мимолетный взгляд, который дама в зеленом бросила в сторону Кеннеди, и прочел в нем триумф.
— Чарлз собирается послать за Слоуном, — сказала она. — Он внес несколько ценных предложений…
— Спокойной ночи, — произнес Кеннеди уже в дверях. Перси стоял возле своего «даймлера».
— Спокойной ночи, — ответил Роджер.
— Надеюсь, завтра утром вы сообщите Слоуну этот адрес.
Роджер пошел к машине, Перси открыл дверцу не слишком любезно. Он и раньше не навязывал Роджеру свою дружбу.
— Я пойду пешком, — сказал Роджер.
— Нет, не пойдете! — сорвался Перси.
Не сказав ни слова, Роджер повернулся и спокойно двинулся по улице. Он не смотрел на Перси, хотя и догадывался, что тот послал сигнал Кеннеди, который, вероятно, был еще у дверей. На углу Роджер обернулся. Из дома вышел человек и быстро двинулся за ним. Роджер сделал вид, что не заметил его, и спокойно продолжил свой путь.
Была теплая лондонская ночь. Он не спешил. Человек, державшийся в некотором отдалении, тоже шел не торопясь. Минут двадцать, пока Роджер добирался до Лайм-стрит, человек шел следом. Роджер задержался в подъезде, закурил сигарету, взглянул вправо, потом влево. Его «тень» остановилась в дверях магазина на углу, делая вид, что не обращает на него внимания.
Роджер поднялся по лестнице, оставив входную дверь незапертой. Когда он слегка сдвинул штору и выглянул на улицу, человек стоял уже напротив его дома.
Харри, как всегда, спокойный и апатичный, осведомился у Роджера, не будет ли он обедать.
— Я бы перекусил, — ответил Роджер.
— Очень хорошо, сэр, — и Харри направился в кухню. Роджер поставил пластинку — Вагнер как нельзя лучше соответствовал его настроению, тихая музыка не мешала думать. Мысли его снова вернулись к Кеннеди. Надо же так подсластить пилюлю. Он до сих пор не оставил попыток подавить его волю, подчинить его разум. Поймать в ловушку Слоуна — это серьезная проверка! Вероятно, Кеннеди считает ее последней. Если она удастся, тогда он получит доступ к самому сердцу Ярда; если же нет — женщина в зеленом (он даже не узнал ее имени) скажет: «Я же вам говорила». В общем, бесполезно спорить об этом. Если удастся — Кеннеди поднимет перед ним завесу тайн. В противном случае Роджеру придется умереть, и страшные последствия обрушатся на Джанет и его мальчиков.
Женщина в зеленом начала было рассказывать ему о том, чем собиралась заняться этим вечером, но не договорила. Но Роджер все же понял, что они должны уехать за город, вероятно, и жена Кеннеди присоединится к ним. Почти наверняка их повезет Перси. Ночью домой они наверняка не вернутся. Следовательно, никого в доме на Маунтджой-сквер не будет. Перси — тоже.
Кеннеди убежден, что Роджеру неизвестен адрес дома на Маунтджой-сквер. Они с сестрой уверены, что Роджер «сыграет в их игру». Посланный за ним наблюдатель — дело обычное, просто не надо давать ему шанса в столь большой игре. За Роджером будут следить, за каждым его шагом и до тех пор, пока Слоун не угодит в ловушку. Одним словом, свободы действий ему не дадут. Остается одно — пойти на крайние меры, решиться на отчаянный шаг, который приведет либо к полному успеху, либо к окончательному поражению. Значит, Роджеру нужно пробраться в дом на Маунтджой-стрит, 27. При этом ему понадобится опытный взломщик. При необходимости он сможет найти такого. Роджер рассмеялся…
Если он подчинится Кеннеди, выманит Слоуна и завлечет его в ловушку, тогда успех предприятия будет в значительной степени облегчен. С другой стороны, следовало бы подождать: он слишком далеко зашел, и Слоун, конечно, не простил бы ему этого. Слоун — единственный, кто по-настоящему поймет сложившуюся обстановку. Но… остается один фактор, предвидеть который невозможно. Если он заманит Слоуна, как при этом поступит с ним Кеннеди? Использует его в своих целях? Убьет? А сумеет ли Кеннеди использовать Слоуна, ведь у него уже есть все, что нужно?!
Внезапно Роджер поднялся с кресла.
— Он его убьет… — начал он вслух, но в этот момент: дверь из кухни бесшумно распахнулась, и в комнату вошел Харри с подносом в руках.
— Вы что-то сказали, сэр? — На его болезненного вида лице не отражалось никаких эмоций.
— Так, говорил сам с собой. Просто у меня такая привычка, Харри.
— У меня тоже сложилось такое мнение, если позволите заметить, сэр. — Харри опустил поднос и снял серебряную крышку с гриля. — Это лучшее, что мне удалось сделать для вас в такое позднее время, мистер Уэст.
Он немного отступил назад. Его карие глаза заблестели. Казалось, Харри ожил. Произнеся имя Уэст, он словно швырнул в Роджера гранату.
— Считай, что я ничего не слышал, — с расстановкой произнес Роджер.
— Нет, слышали, сэр. В комнате воцарилась напряженная тишина.
— Насколько ты осведомлен обо всем этом, Харри?
— Немного, сэр. — Он снова выглядел, как обычно, блеск в глазах погас, но все же в его облике было что-то такое, чего раньше Роджер не замечал. — Я получил инструкции сообщать обо всех ваших передвижениях и телефонных разговорах, сэр. Я честно выполнял свои обязанности, за исключением… — он не договорил.
Это было новой формой пытки. Как догадаться, что у него на уме?! Роджер чувствовал себя словно в эпицентре чудовищноговзрыва. Однако голос Харри был спокойным. Роджер знал этого человека почти два месяца и изучал его, однако заметил только то, что Харри был хорошо вымуштрованным автоматом, послушным приказам и никогда не возражающим.
Сейчас он превратился в человека, располагающего опасными сведениями.
— За исключением чего? — Роджер крепко впился руками в подлокотники кресла.
Харри нервно проглотил слюну. Он сам начал разговор и теперь, испугался. Напряжение, возникшее в комнате, было хрупким и опасным.
