Майор Пронин и профессор в подвале - Лев Сергеевич Овалов
Между тем, в 1959-м году Овалов, не побоявшись упрёков в «абстрактном гуманизме», публикует в «Москве» «Маленького принца» Экзюпери. Впервые по-русски, в переводе Н. Галь… После «Москвы» Овалов недолгое время работал в АПН; распространяться об этом он не любил. Вскоре со службой было покончено — и глава большой семьи стал свободным художником. Из его детей и внуков уже можно было составить если не футбольную, то баскетбольную команду.
Мы знаем Пронина по следующим произведениям Овалова: «Рассказы майора Пронина» («Синие мечи», «Зимние каникулы», «Сказка о трусливом чёрте»), «Рассказы о майоре Пронине» («Куры Дуси Царёвой», «Agave mexicana», «Стакан воды»), повесть «Голубой ангел». Также Пронин действует в романах «Медная пуговица» и «Секретное оружие» и подразумевается в повести «Букет алых роз». «Что ж, немного. Но в умелых руках…» — так говаривал Пронин, извлекая из карманов матёрого шпиона Роджерса всего лишь два пистолета. Овалов признавался, что мог бы щёлкать детективные рассказы и повести о майоре Пронине как орешки, но критика того времени в штыки воспринимала коммерческий дух «сериальности». Только старый ценитель Пинкертона и Ника Картера Валентин Катаев понимал, что хороший детектив с популярным героем стоит публикации в журнале «Юность».
Как известно, Лев Сергеевич (как и сэр Артур) снисходительно относился к своим детективам, не считал их «отчётными» в собственной литературной биографии. Но к «Голубому ангелу» писатель подошёл с должным уважением, подарив повести не только хитроумную интригу, но и лирическую выразительность. Чего стоит оваловское стихотворение «Голубой ангел», которое Виктор Железнов выдаёт за свой перевод известной шансонетки. Мистика, печаль, блоковская символика:
Мы ничего не знаем, не видим божьих сетей,
Не знаем, что это ангел уносит лучших людей,
И вечером одинокие беспечно ложимся спать,
И в пропасти сна глубокие падаем опять…
Так не спите ночью и помните,
что среди ночной тишины
Плавает в нашей комнате свет голубой луны.
Воистину, прав был майор Пронин — разведчик в этом мире обязан уметь многое: «Разве ты не знаешь моей теории о том, что чекист должен быть и жнец, и швец, и на дуде игрец?». Вот так-то.
Впервые весь шпионский канон Льва Овалова мы собрали в «единый могучий» двухтомник. Интерес к героическим советским временам не ослабеет: без той закваски мы просто не сумеем выжить. И майор Пронин еще послужит Родине. Он — нашенский герой, Иван Николаевич Пронин. Незаменимый. Хотя и один из многих.
Самое известное прижизненное издание «Приключений майора Пронина»
Детективный цикл Льва Овалова начался с «Рассказов майора Пронина» (1939 г.). Первый рассказ — «Синие мечи» — он опубликовал в журнале «Вокруг света». В то время Овалов редактировал этот почтенный журнал. Публикация проходила непросто. Шли споры — нужен ли нам советский Шерлок Холмс, нужен ли чекистский детективный рассказ? Но, как говорится, успех превзошёл ожидания. И цикл был продолжен на страницах журнала «Знамя». Тогдашний редактор журнала Всеволод Вишневский даже ко всесильному Молотову обращался за поддержкой прежде, настолько дерзновенной казалась «чекистская» публикация.
В первом цикле из трёх рассказов майор Пронин выступает в роли рассказчика. Он вспоминает молодые годы, когда будущий ас контрразведки только учился премудростям чекистской науки. Это — «Синие мечи», «Зимние каникулы», «Сказка о трусливом чёрте».
Второй цикл хронологически продолжает рассказы Пронина, только теперь автор повествует о нём, глядя на майора со стороны. Вышло еще три рассказа — «Куры Дуси Царёвой», «Agave mexicana», «Стакан воды». «Рассказы о майоре Пронине» (1940). Во всех рассказах — атмосфера того времени, подъемного и тревожного. Написаны они искренне и не без изящества. В каждом рассказе можно разглядеть и политический подтекст.
У шести рассказов есть сквозной сюжет — и это не только превращение Пронина в проницательного контрразведчика, не только воспитание молодого чекиста Виктора Железнова… Дело в том, что нашим героям противостоит изобретательный враг, один из лучших шпионов того времени, британец по фамилии Роджерс. Он долго оставался неуловимым, ускользал от чекистов… Но Пронин терпеливо продолжал борьбу. В финале последнего рассказа Роджерс всё-таки попадает в ловушку, расставленную Прониным.
Лев Овалов сознавал, что в детективе необходимо создание особой, современно-романтической атмосферы, чтобы у читателя захватывало дух от опасной и шикарной работы контрразведчика. Шикарной — потому что Пронину и его коллегам приходилось иметь дело с «элементами сладкой жизни» — коварными иностранцами, театральными администраторами, гостиничными портье… Что это — уступка массовому вкусу, требующему зрелищ в стиле «красивой жизни»? Думается, писатель осознанно формировал каноны легкого жанра, в котором назидательность ненавязчиво сочеталась с детективными красивостями вроде отличного армянского коньяка, который пьется неторопливыми, маленькими глотками. А еще в «Голубом ангеле» пьют кахетинское (в те времена — почти монопольное винное название — кахетинское и номер). Достойные напитки, которыми гордится страна… Очень уютную, просто образцовую обстановку мы, вместе с читателями 1941 года, находим в квартире холостого майора Пронина. Редкие вещицы напоминают о прежних делах, о подвигах, которые поразили бы любого из нас, но скромный майор скуп на воспоминания… Зато автор-рассказчик, оказавшись в квартире майора, жадно смотрит на эти вещицы, наматывая на ус и запоминая. Подобно Конан Дойлу, Овалов щедро рассыпает по пронинским страницам свидетельства о громких делах, которые, к сожалению, так и не были описаны… Это интригует читателя, заставляет фантазировать в ожидании новых рассказов и повестей о героическом майоре.
Кстати — почему холостяк? Неужели майору Пронину просто не повезло с женщинами или времени не было узаконить свои отношения с мимолетными возлюбленными? В тридцатые годы в СССР возрождался культ семьи — и
