Фридрих Незнанский - Воронежские страдания
— Так я слушаю. Что вы собираетесь мне предложить? Только учтите, я — прямиком из зоны, и все мое богатство — вон, — Щербатенко кивнул на свой небольшой рюкзак, стоящий на полке под вешалкой. — Поэтому не представляю, на что вы можете рассчитывать…
— Да, я знаю, — кивнул незнакомец. — Но ведь это еще ни о чем не говорит, верно, Николай Матвеевич? Вспомните тот день, когда было произведено задержание Георгия Витальевича Корженецкого, вашего ближайшего друга, соратника и родственника — по линии вашей же бывшей теперь супруги Валерии Порфирьевны. Это произошло одиннадцатого сентября одна тысяча девятьсот девяносто второго года. Вы же и представили следствию доказательства прямой причастности господина Корженецкого к организации убийства вашего третьего партнера, господина Басова. А накануне, проверяя активы фирмы, господин Корженецкий не обнаружил весьма крупной суммы, — не будем сейчас ее уточнять, достаточно того, что нам она известна, — которая якобы была перечислена конкретно вами на личный счет господина Басова. Поскольку он, как вы должны помнить, окончательно отошел от вашего общего дела и должен был получить соответствующую компенсацию. За акции, которые он продал партнерам. То есть вам с Корженецким. Так ведь? Ну конечно. В разговоре с Корженецким господин Басов факт перевода денег на его счет отрицал, и это обстоятельство, как впоследствии выяснилось, и стало причиной трагического происшествия на площади. Последующие ваши действия привели к аресту и осуждению вашего второго партнера. Но потом, благодаря усилиям защитника, было произведено новое расследование, после которого судебное решение было пересмотрено и осуждены уже вы. На полный срок по соответствующей статье закона. Теперь вы на свободе. А где в настоящий момент находится та сумма со многими нулями, нетрудно догадаться. Так что давайте не будем темнить и изображать из себя сильно обиженного.
Этот сукин сын, понял Щербатенко, знает слишком много для простого исполнителя. Но откуда? И кто он на самом деле? Неужели Жорка действительно ждал этого момента все пятнадцать лет? Мало ему досталось, гниде?..
А исполнитель, в свою очередь, заметив огонек недоверия, мелькнувший во взгляде «клиента», с иронией произнес:
— Вы наверняка подумали, откуда мне все это известно? Даже те факты, что не фигурировали в суде? Отвечу. Сегодня, о чем вы наверняка еще не знаете в силу известных причин, споры подобного рода, конфликты, не имеющие перспективы мирного решения, реализуются чаще не профессионалами-одиночками, а соответствующими профильными фирмами. Они заключают договора, принимая на себя заказы подобного рода, и выполняют их. Однако и сами, не желая в последующем становиться «козлами отпущения», оставляют за собой право и возможность проверки тех или иных сведений, которыми оперирует заказчик. Это вызвано тем, что нередко заказчик бывает не совсем, скажем так, чистоплотен, рассчитывая пользоваться услугами беспредельщика-отморозка, как это было прежде. И это обстоятельство дает нам право, — извините за некоторые частности, которые я открываю вам исключительно с одной целью: показать, что у нас все абсолютно прозрачно, — ну да, дает нам право определенного маневра. Как, не станем расшифровывать, произошло и с заказом в вашем случае. Мы не суд, чтобы выносить окончательный вердикт: виновен — не виновен, и не органы охраны правопорядка, мы — деловые люди, не отбрасывающие при этом и — он открыто улыбнулся — несколько ветхозаветный принцип справедливости. К тому же нам импонировало то, что вы повели себя по-мужски: проиграл так проиграл. Не стали обжаловать приговор, не искали снисхождения на зоне. Мы приветствуем такое поведение. Именно по этой причине я и пришел к вам, чтобы предложить встречный вариант. Итак, вы готовы выслушать?..
Щербатенко молчал, медленно, слишком медленно переваривая услышанное.
Да уж, колония никак не способствует развитию пытливости и быстроте мыслительной реакции, — видел посетитель.
— В противном случае я уйду, — и он даже привстал.
— Нет-нет, я слушаю, — спохватился Щербатенко.
— Ну, хорошо. Перевод стрелки, на который мы в данном случае согласны, обойдется вам вот во что…
Посетитель достал из внутреннего кармана куртки авторучку и на краешке газеты, лежащей на столе, быстро написал несколько цифр. Подвинул Щербатенко. Тот прочитал: 500 000. И значок доллара.
— Сумасшедшая сумма… — пробормотал Щербатенко. — Где же я возьму такие деньги? — он безнадежно пожал плечами.
— В Цюрихе, Николай Матвеевич, — доброжелательно подсказал убийца. — Там, куда вы перевели те, последние тринадцать миллионов. На ваши сбережения в швейцарском банке российский дефолт девяносто восьмого года решительно никакого влияния не оказал, верно? Так что не будем скромничать, мы же деловые люди, лишнего нам не надо.
— А за сколько он меня заказал? Если не секрет.
— Секрет, Николай Матвеевич. Но, чтобы успокоить вашу совесть, скажу: сумма меньше, правда, ненамного. Собственно, то, что я вам назвал, по сегодняшним расценкам — не бог весть что, нормальная цифра, не стоящая внимания серьезных деловых людей. Вы ведь собираетесь возвратиться в бизнес, не так ли? Или у вас иные цели? Между прочим, господин Корженецкий именно против вашего возвращения категорически возражает. Кажется, и ваша бывшая супруга Валерия Порфирьевна — тоже. У нее сегодня совсем другие интересы, да и семья, в общем, весьма благополучная, дети-подростки. Но, как говорится, совсем не вашими молитвами. Таков расклад.
— Я могу обдумать ваше предложение? — угрюмо спросил Щербатенко. — Ну хоть какое-то время. Это ж для меня неожиданно.
— Естественно, из-за этого я и побеспокоил вас. Есть время, но немного. Сроки, как вы понимаете, нам поставлены жесткие. Сейчас, — посетитель посмотрел на ручные часы, — начало десятого… Не будем мелочиться, пусть — десять. Итак, ровно в шесть утра я вам звоню сюда, и вы говорите мне одно слово — на ваш выбор: да или нет. После этого, если «да», я вам назначу следующую встречу для заключения контракта и продиктую номер банковского счета, на который должен будет лечь наш гонорар. Вот и все необходимые формальности. Да, и еще. Надеюсь, вы понимаете, что мы с вас не спустим глаз, и любая ваша попытка связаться с органами правопорядка — что, впрочем, не в ваших интересах, — тем не менее, будет расценена как попытка обмануть нас. Выводы последуют незамедлительно и уже без предупреждения.
— Это понятно, — брезгливо бросил Щербатенко. — Только вот отпущенное мне время меня не устраивает. Мало. Я только что прибыл в Москву. Надо найти кое-кого, связаться с банком, где, как вы считаете, прячутся мои миллионы. — Он насмешливо хмыкнул. — Их же надо как-то получить, верно? И вы хотите, чтоб я успел до шести утра? Смотрите на вещи реально.
— Но я же не сказал вам, что сумма должна быть перечислена завтра, ровно в шесть утра. К этому времени вы должны только сообщить о своем решении. Да или нет. Договорились?
— Ну, если так… А что мне остается? Конечно… — Щербатенко тяжело вздохнул. — А как скоро вы могли бы выполнить, раз уж на то пошло, встречный заказ? Ну если б я его сделал?
— Скоро. После заключения контракта. Ваш бывший партнер, кстати, недавно приезжал в столицу из Воронежа. Это от него мы получили сведения о вас, помимо прочих источников. Просто к вашему сведению. Но Корженецкого сейчас нет на месте, и мы знаем, где он готовит себе алиби. Пусть вас это не волнует, наши проблемы — это наши проблемы, как говорится, — гость хмыкнул.
— Так справедливость, говорите? — с непонятной иронией негромко произнес Щербатенко, не спуская, между тем, с незнакомца настороженного, тяжелого взгляда, что не ускользнуло от того.
— Вот именно, — сухо подтвердил собеседник и поднялся. — В течение пяти минут оставайтесь на месте, Николай Матвеевич, — серьезным тоном предупредил он, — во избежание неприятных неожиданностей. Думайте. До звонка.
И незнакомец быстро вышел.
Не утерпел Щербатенко, вскочил и осторожно выглянул за дверь. Но в длинном коридоре было пусто. Да, профессионал, ничего не скажешь…
Ему, опытному «сидельцу», и в голову бы не пришло, что киллер, оставив его в номере и закрыв за собой дверь, тут же вошел в соседний, который с номером Щербатенко разделяла совсем не капитальная стена. Отсюда, с помощью достаточно простой аппаратуры, приобретенной, кстати говоря, на радиорынке в Митине, можно было отлично слышать, чем у себя в номере занимается оставленный в томительном раздумье клиент.
А у клиента в настоящий момент была только одна забота. Почему-то из всех возможных вариантов у него просматривался пока только один: надо было каким-то образом срочно отыскать того следователя, который в свое время, грубо говоря, и посадил его.
Не имел сейчас к нему претензий Щербатый, что правда то правда, но нутром чувствовал, что тот, хотел бы он того или нет, все-таки оставался каким-то образом причастным к судьбе своего «крестника». Мужик он был вроде не злой, не должен отказаться от базара по делу. И он стал вспоминать все адреса и номера телефонов, которые вынес, покидая зону. В тамошних разговорах фамилия его следака Турецкого, случалось, мелькала, и тот проходил как хитрый, падла, но не продажный, а «справедливый мент».
