Джон Кризи - Красотки инспектора Уэста
— Кто-то потеряет покой и сон, — заметил Тернбул. — Настоящая красотка.
Уэст смерил коллегу испытующим взглядом и занялся изучением синяков на шее девушки. Их было много — темные, посветлей — все они указывали на то, что совершено зверское убийство. Он осмотрел голову Бетти, обнаружил, что кое-где с корнем вырваны волосы, — очевидно, когда девушку тащили в укрытие, ее волосы цеплялись за кусты. На лодыжках тоже были синяки от пальцев.
— Обрати внимание: несколько спущенных петель на чулках, но ни одной рваной дыры, — сказал Тернбул. — Знаешь, о чем это говорит?
— О чем?
— О том, что у этого типа холеные руки. Физическим трудом он не занимается. Вероятно, коротко подстригает ногти, может, даже обкусывает их. Попробуй-ка взять ее за лодыжки и потащить. — Тернбул продемонстрировал все наглядно, точно перед ним было не человеческое тело, а пластиковая модель. — Обязательно останутся на чулках дыры, здесь же их нет. Да в ней не меньше десятка стоунов[1]. Ядреная кобылка, однако…
— Он мог быть в перчатках, — бесстрастным голосом констатировал Уэст.
— В перчатках и такие синяки? — Тернбул указал пальцем на шею девушки. — Уверен, ты сам так не считаешь. — Он фыркнул. — К тому же ночь была теплая. Да, не слишком густо, а?
Они еще полчаса провели в комнате морга наверху, разглядывая фотографии и слушая рассказы о родителях девушки, ее коронации на конкурсе красоты в Южном Лондоне, ее надеждах, планах, о приятеле по имени Хэролд Милсом и о прочих подробностях из биографии, казавшихся значительными для местных полицейских и скучными для Тернбула. Потом поехали на пустырь, который на самом деле был небольшим парком без ворот и ограды.
Пышная зелень дышала свежестью — в том году в мае выпало много дождей, сейчас только начался июнь. Под теплым солнцем нежились заросли рододендронов, усыпанные розовыми, красными и багровыми цветами. Полицейские образовали веревкой полукруг, в котором оказались и рододендроны. Его стерегли шесть констеблей в форме, а толпа глазела на переодетых сыщиков, обследовавших цветущие кусты, куда наведалась смерть.
Уэст зашел за ограждение, Тернбул следовал за ним по пятам. Они разглядывали место, где лежало тело — оно могло пролежать там много часов и даже дней, если бы не шустрая собачонка и ее старый хозяин, решивший, что песик нашел носовой платок.
Они видели следы, оставленные телом девушки, когда его волокли, — за колючие кусты куманики и боярышника цеплялись ее волосы…
— По-моему, давно пора побеседовать с этим ее приятелем, Милсомом, — изрек Тернбул с едва скрываемым нетерпением. — Она получила титул королевы красоты, что вовсе не удивительно с такой фигурой и внешностью, и бросила этого парня, верно?
— Возможно, ты прав, — кивнул Уэст. Он определенно никуда не спешил.
Тернбулу пришлось сделать над собой усилие и умерить свой пыл.
— Вовсе не в наших интересах, чтобы он смылся, а?
— Ты так думаешь? — Впервые за все время в глазах Уэста появились насмешливые искорки. — Что это, обвиняющий перст?
— Ты сам знаешь, что убийца — опасный тип. Если это на самом деле Милсом, нам бы не мешало знать, где он сейчас.
— Мы узнаем об этом в самое ближайшее время, — пообещал Уэст. — На самом же деле… — Он не договорил, поскольку полицейский, охраняющий территорию за веревкой, оставил отчаянно жестикулирующего мужчину и направился к ним. — А, да ладно, это не столь важно, — бросил Роджер Тернбулу и шагнул навстречу полицейскому.
Он не спускал глаз с мужчины, который продолжал что-то говорить и размахивать руками. Тот был молод и приметен — распухшие губы, заплывший глаз, поцарапанный лоб и разорванное ухо. Роджер обратил внимание, что у мужчины тонкая шея и большое адамово яблоко.
— Прошу прощения, сэр, тут один человек хочет вам что-то сказать, — доложил констебль.
— Вы его знаете?
— И да, и нет, — ответил констебль. — Его фамилия Картер, Тик Картер. — Казалось, констебль вот-вот ухмыльнется. — Здешний старожил. Он говорит…
Тик Картер вдруг перепрыгнул через веревку и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, поспешил в их сторону.
— Я знаю, кто это сделал! — заорал он так громко, точно вокруг были глухие. — Это свинья Милсом, вот кто! Вчера вечером они здесь поскандалили! Еще как поскандалили. И он… он чуть меня не убил. Взгляните на мое лицо! Нет, вы только взгляните…
— Успокойся! — рявкнул констебль.
— А я что говорил? Я его унюхал! — ввернул Тернбул.
— Я бы на твоем месте говорил потише, — посоветовал Уэст Тику Картеру. — Ну-ка, расскажи подробней.
Тернбул уже держал наготове блокнот и ручку. Ручка тут же быстро забегала по бумаге. На его физиономии появилось выражение, можно сказать, злорадного удовлетворения.
Через десять минут Уэст, Тернбул и один из местных полицейских держали путь в магазин на Тэлхем Хай-стрит, где работал Милсом. А еще через десять минут они уже знали, что он сегодня там не объявлялся.
Милсом снимал квартиру по соседству. Хозяйка беспокоилась, что жилец не ночевал дома.
— Мистер Хэролд Милсом скоро окажется у нас в руках, — уверенно заявил Тернбул. — Мы отправили за ним погоню, и он от нас никуда не уйдет. — Тернбул улыбнулся Роджеру. — Я был уверен в этом с самого начала.
— Интуиция? — снисходительно поинтересовался Уэст.
— Слишком громко сказано… Сам знаешь, что это такое. Ты тоже определяешь их на нюх.
Тернбул сидел рядом с Роджером в машине и самодовольно улыбался. Они застряли в пробке часа «пик». Теплый вечерний воздух был пропитан выхлопными газами и бензиновыми парами, косые лучи заходящего солнца золотили городской пейзаж. Их машина двигалась по крайней полосе — Роджер собрался свернуть влево и выбраться из пробки.
Тернбул — импозантный парень, размышлял он. Такие пользуются успехом у женщин. У него золотисто-каштановые, волнистые волосы, гладкая кожа и бронзовый загар — похоже, любит проводить время на солнце. Часто улыбается, обнажая при этом крупные белые зубы. Болтают, будто Тернбул — сын богатого австралийца, решивший сделать карьеру в Ярде и стремительно восходящий по служебной лестнице. Так оно или нет, на самом деле никакого значения не имеет. Тернбул ездит на мощном «ягуаре», а такую машину может позволить себе разве что помощник комиссара Скотленд-Ярда.
Впереди медленно полз автобус.
— Фью! — громко свистнул Тернбул, и Роджер от неожиданности резко повернулся к нему. Мотор заглох.
Он тут же его завел, успев приметить сворачивающую за угол девушку. Тернбул, разумеется, тоже на нее глазел. И она того стоила. На девушке было ярко-синее платье, схваченное в талии широким белым поясом, большая белая шляпа с низко свисающими полями и огромная белая сумка в руках. Ее фигуре позавидовала бы любая манекенщица, и она, черт возьми, об этом знала. Как и о том, что почти каждый встречный мужчина глядит ей вслед.
— Да, ну и штучка, — отметил Тернбул, не сводя с девушки глаз. — Но та кошечка, держу пари, еще смазливей.
— Какая?
— Малышка Бетти Джелибранд.
Уэст ничего не сказал. Заметив, что машины впереди пришли в движение, он шмыгнул в образовавшийся просвет. Они не обменялись ни единым словом до самого Ярда. Тернбул напевал незнакомый Роджеру мотивчик.
Возле здания Ярда мальчишка-газетчик зазывал прохожих:
— Разыскивается мужчина! Читайте об этом в газете! Читайте в газете о последнем убийстве!
Он задорно улыбнулся полицейским.
— Наглый гаденыш, — проворчал Тернбул. — Вот когда-нибудь возьму и оборву ему уши.
— Хоть ты и полицейский, все равно это будет расценено как нарушение правопорядка, — заметил Уэст. — Пожалуйста, поднимись и напиши рапорт.
— Может, сделаем это вместе?
Тернбул, похоже, обиделся.
— Нет. Это твое дело.
Тернбул негодовал. Когда они расстались, Роджер прошел в свой офис и позвонил помощнику комиссара, но Чартуорда на месте не оказалось. Роджер достал из пакета, который принес с собой, фотографии, разложил их на столе. На них была Бетти в короне королевы красоты Южного Лондона, Бетти с другими участницами конкурса, Бетти с отцом и матерью. (Она была единственным ребенком в семье.) Рядом лежали две фотографии Хэролда Милсома. Люди, знавшие его, клялись, что сходство с оригиналом стопроцентное. Если верить фотографиям, Милсом — симпатичный мужчина лет тридцати с орлиным носом и гривой волос.
Один из приятелей Милсома утверждает, что у того темные волосы, карие глаза и смуглая, оливкового цвета, кожа. Похоже, он пользуется симпатией у окружающих. До сегодняшнего дня Милсом торговал изделиями из кожи в небольшом магазинчике в Тэлхеме. Роджер напрягал память, припоминая десятки людей, с которыми они беседовали: работодателя Милсома, его сослуживцев, подчиненных, квартирную хозяйку. Последняя чуть ли не рыдала от горя.
