Николай Леонов - Коррупция
Он часто ездил без шофера и сегодня взял служебную машину, сел за руль и покатил на встречу с Гуровым. Потапов не боялся сыщика из МУРа, генерал вообще был не труслив, но и не глуп, поэтому пистолет с собой прихватил. Он согласился на встречу по одной единственной причине: он знал, что Корпорация вербует подполковника, знал, какой интерес к нему проявляет Патрон, и решил осуществить вербовку лично, чем укрепить свое сильно пошатнувшееся положение. Если при Хозяине, как между собой называли генерал-полковника Чурбанова, Потапов обладал реальной властью, то после его ареста власть потерял и стал простым информатором. Такое положение его не устраивало, и генерал решил, что вербовка подполковника существенно изменит его положение в Корпорации.
Потапов выехал на Алтуфьевское шоссе, увидел, что за ним пристроились белые «Жигули», и удовлетворенно кивнул.
* * *Гуров максимально сосредоточился на предстоящей встрече, что помогло ему не думать о девочках. После того как решение было принято, он успокоился, обрел уверенность. Он вынул из кармана пистолет и протянул сидевшему позади Сергачеву. Как Денис втиснулся между передним и задним сиденьями, как сумел уместиться, оставалось загадкой – его колени находились выше головы. Денис взял пистолет, выщелкнул обойму, заглянул в канал ствола, проверил спусковой крючок и сказал:
– Дал бы дома, я бы его сделал помягче, но не горюй, сыщик, и так не промахнусь.
Гуров не ответил и свернул за «Волгой» на проселочную дорогу.
– Ты поосторожней, – продолжал Денис. – Я его видел в спортзале, мужик в полном порядке.
– Знаю, – Гуров вынул из «бардачка» наручники сунул их в карман плаща.
* * *Был март, но в лесу еще лежал снег, серый и умирающий. «Волгу» порой заносило. Потапов взглянул в зеркало, увидел, что следовавшие за ним «Жигули» мигнули фарами и остановились. Он вышел из машины, присмотрелся к остановившимся метрах в тридцати «Жигулям», но номер был залеплен грязью, и генерал усмехнулся, пошел навстречу Гурову.
– Привет, подполковник, – Потапов протянул руку. – Ты великий конспиратор.
– Здравствуйте, – Гуров ответил на рукопожатие и даже улыбнулся. – Каждый сыщик – конспиратор.
Он указал на тропинку и пошел в лес. Потапов замялся, оглянулся, прошелся рукой по карману, проверяя, на месте ли пистолет, затем последовал за Гуровым, который, оскальзываясь, шагал сквозь березняк.
Потапову ситуация начинала не нравиться, он, вынув пистолет, дослал патрон, снял с предохранителя, чуть приотстал, шагов на десять. Неожиданно Гуров повернулся и сказал:
– Мне нужна ваша помощь. Да не держитесь за пистолет, – он похлопал по карману. – Я без оружия, а в рукопашной вы сильнее.
– Это точно, – Потапов вынул руку из кармана. – Так какая помощь?
– Сам знаешь, – переходя на «ты», сказал Гуров.
– Понятия не имею, – Потапов пожал плечами.
– Хорошо, – Гуров тоже пожал плечами. – Неделю назад я отправил свою жену и ее сестру за Урал… к другу. Ваши люди разыскали их и захватили. Ночью мне позвонили…
– Ты в своем уме? – Потапов взглянул возмущенно и, встретившись с Гуровым взглядом, «пустил петуха», но все же закончил: – Ты с кем разговариваешь?
– С членом мафии, – флегматично ответил Гуров. – Или как вы себя называете? Корпорация? И ты знаешь, что я об этом знаю. Вы меня вербуете. Зачем я вам нужен, не понимаю. Согласен на ваши условия.
Потапов оглядел Гурова с сомнением.
– Быстро согласился? – усмехнулся Гуров. – У меня была ночь. Скажу честно, генерал, самая плохая ночь в моей жизни.
Гуров вынул из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и дрожащими руками начал чиркать спичками. Потапов подошел и миролюбиво сказал:
– Лев Иванович, история с твоей семьей прошла мимо меня. Я бы не позволил.
– Эй, мужики! – раздался мужской голос за спиной Потапова.
Он непроизвольно обернулся, Гуров выхватил из кармана наручники и, пользуясь ими, как кастетом, ударил Потапова в солнечное сплетение. Генерал хрюкнул, согнулся, упал на колени. Гуров завел его безвольные руки вокруг дерева, защелкнул наручники на запястьях. Потапов задел виском за кору дерева, содрал кожу, по его лицу потекла кровь.
Гуров переложил пистолет Потапова к себе в карман, носовым платком вытер кровь, присел на пенек и закурил.
«Вот я и совершил преступление, – спокойно, словно о ком-то другом, подумал Гуров. – Хотя ничего доказать нельзя, да и заявлять подонок никогда не станет, но я-то знаю…» Потапов перестал хрипеть, несколько раз глубоко вздохнул, Гуров заговорил, словно ничего не произошло, и беседа не прерывалась.
– Значит, ты бы никогда не позволил… Дальше. Маленькое отступление. Бесплатный совет. Разговаривая с противником и услышав за спиной крик или шум, не крути головой, а сделай шаг назад и в сторону. На оперативной службе это знает каждый сопляк. Теперь говори.
– Команду дал не я…
– А отбой дашь ты.
– Из леса?
– Да уж что-нибудь придумаем.
– А если не придумаем? – Потапов покосился на Гурова, который докурил сигарету, выщелкнул окурок, проследил за его полетом и вздохнул.
– Погиб от рук неизвестных преступников… Понимаю…
– А мне говорили, что ты дурак. – Гуров вытащил из-под снега жухлую травинку, начал жевать. – Девочки должны прилететь в Москву завтра утром.
– Договорились, – сказал Потапов, понял, что получилось неубедительно, и добавил: – Тебе придется поверить мне на слово.
– С одним условием. Ты мне тоже веришь на слово.
– Договорились, – повторил Потапов и облегченно вздохнул.
– Если ты меня обманешь, тебя мгновенно убьют, – равнодушно сказал Гуров.
Потапов поднялся с колен, обнимая скованными руками сосну.
– Кончай балаган, а угрозы оставь для слабонервных.
– Жить хочешь? – поинтересовался Гуров.
– Ну мы же договорились.
– Я тебя, сука, спрашиваю, жить хочешь? Тогда прилепись к дереву и замри.
Потапов плотнее обхватил ствол, прижался лбом к шершавой коре. Гуров поднял руку. Две пули шмякнулись в дерево по обе стороны головы Потапова, едва не продырявив уши, два выстрела-хлопка слились в один. Генерал втянул голову в плечи.
– Ты все понял? – Гуров снял с Потапова наручники, отряхнул плащ, указал на влажные на коленях брюки и мокрые ботинки. – Не простудись. Тебя убьют. Ты мне поверил на слово?
– Безусловно, – Потапов находился еще в шоке, но старался держаться с достоинством.
– Стрелять он умеет. Ты его не знаешь, он тебя знает. Если ты передумаешь или я споткнусь на лестнице и сломаю ногу…
– Нет, уж ты, пожалуйста, не спотыкайся, – Потапов старательно улыбнулся.
Гуров не слушал его и продолжал:
– Девочки должны быть в Москве завтра утром, – он взглянул на часы. – У тебя уйма времени.
Гуров сунул наручники в карман и зашагал к машине.
– Верни пистолет, – сказал Потапов.
– Нетабельное оружие носить не положено, – не оборачиваясь, ответил Гуров. – Я обязан следить за законностью.
Поравнявшись с машиной Потапова, он вынул пистолет и прострелил колесо. Выстрел шарахнулся между деревьев, разорвал тишину.
Когда Гуров сел за руль, Сергачев, уже втиснувшийся в «Жигули», спросил:
– А стрелял-то зачем?
– Нервы, – ответил Гуров. – И дурак от рождения.
Когда они проезжали ближайший пост ГАИ, инспектор поднял было жезл, но, видимо, узнал Гурова и махнул: мол, проезжай.
Глава вторая
А за тысячи верст от Москвы среди молчаливых заснеженных елей стоял необыкновенной красоты терем-теремок. Недавно жил здесь князь, и совсем неплохо жил, сытно ел и вволю пил. Когда князей отменили – простите, не отменили, князьям лишь порекомендовали свои угодья сократить, – терем попал под сокращение. Ходили слухи, что сделают здесь приют для людей, даже вывеску какую-то притащили, но на ворота не повесили, где-то затеряли, а ворота вновь закрыли. Было объявлено, что обоснуется здесь охотхозяйство, опять же для людей, но последних за ворота пускать не торопились, по усадьбе бегали волкодавы, прогуливались вооруженные люди. Безобразие? Возможно.
Однако надо понимать: в стране перестройка, сложности огромные, сами знаете. А тут теремок то ли бесхозным сделался, то ли банда в нем обосновалась. Даже говорить о такой мелочи неловко.
Руководитель группы боевиков Корпорации, можно его для простоты называть атаманом банды, Эффенди был невысок, но фигурой крепок, смуглолиц и белозуб, а родился в далеких южных краях, в Сибирь же его занесла служба.
Эффенди держал под уздцы смирно стоявшего коня и, улыбаясь, смотрел на Риту Гурову, которая напряженно сидела в седле. Эффенди старался быть как можно мягче и обаятельнее, получалось у него неплохо, но тяжелая челюсть, а главное, быстрый, жесткий взгляд наводили на мысль, что воскресную церковную школу он не посещал и духовную семинарию не оканчивал.
