Ежи Эдигей - Это его дело
— Даже так?! — В глазах директора, который до этого слушал поручика с довольно безразличным видом, промелькнуло беспокойство.
— Милиции не хотелось бы поднимать лишний шум и проводить в кооперативе проверку. По нашему мнению, это бросило бы тень на всю деятельность промкооперации. Лучше решить вопрос в своем кругу, а если злоупотребления окажутся особо злостными, тогда вы сами передадите дело прокурору.
— Вы совершенно правы, пан поручик. Рад, что вы пришли к нам.
— Это неплохо, если вы нагоните на них немного страху.
— Хорошо, — улыбнулся Капалевский, — мы их малость припугнем. Кстати, по нашим каналам тоже поступают данные, что они ведут свои дела не лучшим образом. Проверку этого кооператива мы планировали на первый квартал следующего года, но, идя навстречу вашим пожеланиям, ускорим ее. — Говоря все это, директор взял телефонную трубку и нажал красную кнопку. Ответила секретарша.
— Агата на месте? — спросил Капалевский.
— Сейчас узнаю, — ответила секретарша и через минуту добавила: — На месте, пан директор.
— Скажите ей, пусть зайдет ко мне. — Директор положил трубку и, обращаясь к Чесельскому, сказал: — Это одна из лучших наших инспекторов. На местах ее боятся как огня. Похоже, главные бухгалтеры пугают ею своих детишек: не будешь есть кашку, придет тетя Агата.
Спустя минуту в кабинет вошла молодая красивая блондинка с коротко остриженными по последней моде волосами в светло-голубых джинсах и такого же цвета свитере.
— Познакомьтесь, — представил их друг другу директор, — поручик Чесельский из Варшавского управления милиции, инспектор Агатовская.
— Леокадия Агатовская, — энергично тряхнула руку поручика симпатичная пани инспектор.
Заметив удивление на лице Чесельского, директор не замедлил объяснить:
— Да, действительно, имя нашего инспектора — Леокадия, но мы все называем ее Агатой. Она уже настолько привыкла к этому, что даже не сердится. Совсем недавно кто-то попросил к телефону пани Леокадию, и она сама ответила, что никакой пани Леокадии здесь нет…
— Вы, пан директор, вечно все преувеличиваете и рассказываете всякие байки.
— Ну ладно, ладно, — сменил тему директор. — Перейдем к делу. Милиция вот настаивает на том, чтобы мы ускорили проверку кооператива «Строитель», что на улице Земовита. Возьмитесь за это дело.
— Но я должна по плану работать на «Нисе», — возразила Агатовская.
— На «Нису» может пойти Марыся Лучник. Там нет особых проблем. Она вполне справится. А вы возьмитесь за «Строитель».
— Ну, если вы так настаиваете, — согласилась пани инспектор.
— Надо им немного прочистить мозги, — пояснил Капалевский. — Милиция утверждает, что там беспорядок.
— Будьте спокойны, уж мозги я им прочищу! — пообещала Агатовская.
Выйдя на улицу, Чесельский сразу же направился к ближайшему телефону-автомату и набрал номер Леокадии Агатовской.
— Агатовская у телефона, — услышал он в трубке.
— Несколько минут назад мы с вами разговаривали в кабинете директора…
— Ах, это вы! — удивилась пани инспектор.
— Поскольку вы будете проверять «Строитель», я хотел бы перед этим поделиться с вами некоторыми соображениями, но сугубо доверительно, только между нами. Вы не могли бы выскочить из своего офиса хотя бы на полчасика?
— Попытаюсь.
— Тогда я жду вас в «Гортексе», на первом этаже.
— Мороженое или пирожные? — предложил поручик.
— Спасибо. Если можно, чаю.
— Дело выглядит следующим образом, — начал Чесельский. — У нас есть основания предполагать, что в кооперативе «Строитель» совершаются хищения одного из очень дорогостоящих, импортируемых из-за границы полуфабрикатов. На миллионы злотых.
— Зеосила? — догадалась Агатовская.
— Вот именно. Я вижу, вы прекрасно знакомы с производством.
— Это моя служебная обязанность. За это мне платят деньги.
— Случилось так, что я веду сейчас следствие по очень важному делу, которое тесным образом связано с махинациями в «Строителе», и потому мне нужна ваша помощь и содействие.
— Вы вполне можете на меня положиться.
— Речь сейчас идет о том, чтобы вы досконально изучили положение дел в кооперативе. Зеосил у них, как вы, вероятно, знаете, используется при производстве смазочных масел для бетонных работ, в частности для покрытия опалубки. Похоже на то, что в течение некоторого времени зеосил в эти масла не добавлялся, а получаемые за счет этого излишки сбывались на черном рынке.
— Понятно, — ответила Агатовская. — Вопрос не представляется мне слишком сложным. Прежде всего надо установить, сколько этих масел они произвели. Затем проверить, какое количество, согласно технологии, должно быть использовано. Ну и в конце концов выявить количество поступившего в кооператив зеосила. А потом его остаток на складе.
— Сразу видно — имеешь дело со специалистом. Недаром бухгалтеры пугают своих детишек «Агатой».
— Ага, наш милый директор уже успел вам рассказать и этот анекдот?
— Мне хотелось бы получать от вас информацию ежедневно. Как только вам удастся обнаружить излишки зеосила, к делу сразу же подключимся и мы.
— Трудность может состоять в том, что они, возможно, успели уже вывезти эти излишки со своей территории.
— Вряд ли. Как только у нас появились первые подозрения, мы установили на Начельниковской улице контрольный пост, там проверяют все грузовые автомобили, их груз и документы. Так что вывезти зеосил возможности у них не было.
— Они могли расчистить склад еще раньше.
— Думаю, они не успели этого сделать. Хотя какую-то часть налево спустить им удалось, но не все. Основная масса, скорее всего, осталась на складе — ведь афера замышлялась на несколько миллионов.
— Такие дела мне по душе, — рассмеялась Агатовская.
— Вы начнете послезавтра. Вот мой рабочий телефон. Прошу вас непременно звонить каждый день.
— А я дам вам свой домашний телефон. По телефону из «Строителя» свободно говорить не удастся.
— Прекрасно, — поручик был доволен, — я вижу, каше сотрудничество сложится самым наилучшим образом.
— В первые дни проверки, — продолжала Агатовская, — мне сначала придется познакомиться с бухгалтерскими документами, организацией труда, служебной перепиской. Не миновать знакомства и со всеми остальными отделениями «Строителя», а их разбросано по Варшаве пять или шесть. Так что, прежде чем дело непосредственно дойдет до вашего зеосила, понадобится какое-то время: дней пять, а то и целая неделя.
— Хорошо, а мы на этот период так организуем контроль, что даже мышь не проскочит с территории кооператива.
— Ну что же, мне пора возвращаться на работу. До свидания. — Блондинка встала и, опять энергично тряхнув руку Чесельскому, вышла из кафе.
Снова приходилось ждать. Вообще, поручик пришел к выводу, что это треклятое следствие, которое полковник Немирох зашифровал под кодовым названием «это его дело», складывается в основном из ожиданий.
Чесельский завел специальный блокнот и записывал в него все разговоры с Леокадией Агатовской.
Вторник, 12 октября. Ничего нового. Разбираюсь.
Среда, 13 октября. Проверяю балансовые документы и материалы последней проверки. Внешне все в порядке.
Четверг, 14 октября. Была на улице Земовита, убедилась: на складе полный хаос.
Пятница, 15 октября. Получила два письменных заявления от рабочих кооператива о том, что в течение многих месяцев в виксил не закладывалось нужное количество зеосила.
Понедельник, 18 октября. Потребовала произвести переучет.
Вторник, 19 октября. Ничего нового. Переучет продолжается.
Среда, 20 октября. Проверяю поступление и расход зеосила.
Четверг, 21 октября. Необходимо срочно с вами увидеться.
На условленную встречу Агатовская пришла крайне взволнованной.
— Вчера, — начала она рассказывать, — у нас в отделе проходило очередное заседание. Обсуждались результаты работы инспекторов. Почти все совещание оказалось посвященным моей особе. Я-де учинила форменный налет. Какое я имела право по собственной инициативе потребовать переучета?! Более того, мне грозили всяческими карами и далеко идущими выводами, вплоть до увольнения с работы.
— Директор Капалевский?
— Не только он. У председателя кооператива оказалась мощная поддержка. На меня набросилось практически все наше руководство.
— Ну а вы?
— Сказала, что переучета не отменю и всю ответственность за это беру на себя.
— Браво!
— Да, но что будет, — тревожилась Агатовская, — если переучет не даст никаких результатов? Тогда мне действительно несдобровать.
— Думаю, мы сумеем вас защитить. Но я абсолютно убежден, что в этом не возникнет необходимости. Зато у тех, кто вчера на вас набрасывался, будут очень кислые мины. Если вы хотите, мы пригласим их и попросим дать объяснения.
