Николай Леонов - Ловушка
– Который сейчас час? – быстро спросил Гуров. – Не смотрите на часы.
– Ну, сейчас, – Вера запрокинула голову, уставилась в потолок, – сейчас шесть часов. – Взглянула на часы и ойкнула: – Только пятнадцать пятого.
– Видите, определяя время, человек часто ошибается. Я вас спрошу, Качалина спрошу, Бабенко спрошу, выведу среднее время, это будет близко к истине.
Беседа с Верой затягивалась, но Гурова это вполне устраивало. Девушку нужно разговорить, сделать союзницей. Кроме того, Гуров ждал возвращения своего подчиненного, который сейчас выступает в роли ассенизатора. Возможно, его командировка принесет результат, который сразу выведет Гурова на финишную прямую.
Вера уже очень помогла. И Качалин, и Бабенко сегодня в квартире побывали, оба молчат, что может объясняться причинами различными. Один убил, другой обнаружил труп и убежал. Почему? Боялся, как и истинный убийца, что подозрение падет на него?
– Вера, постарайтесь вспомнить: Качалин приезжал до Бабенко или после него?
– После, после, – сказала Вера. – Сразу же. Я еще подумала, что они у дома, наверное, встретились. Игорь уехал, немного погодя я позвонила мадам. Она трубку не берет – я решила, что она в ванной разлеглась, часами мокнет. Пены напускает и мокнет. Правда, она телефон в ванную забирает. Вот так. Дальше вам все известно.
«Значит, точно, – подвел итог Гуров. – Либо Качалин убил, либо видел труп. Потому и не пошел в гостиную взглянуть на жену, картина-то была знакомая».
Вера сидела задумавшись, выглядела, какой и была на самом деле – молоденькой, хорошенькой девушкой, попавшей в беду и растерявшейся.
«Что могло связывать ее с хозяйкой дома? – думал Лева. – И вообще, какова она была, Елена Сергеевна Качалина? Зачем она держала при себе Толика Бабенко? Ребята из УБХСС, раз они занимаются хозяином дома, наверняка знают ответы на многие вопросы. …Хозяин. Игорь Петрович Качалин. В начале второго он приезжал домой, данный факт скрывает, почти сразу после его ухода Вера поднялась в квартиру и обнаружила труп. Вклиниться между Качалиным и Верой мог только сосед. Если не сосед, то хозяин». Гуров описал полный круг, замкнулся на изначальной точке. Лева был уверен: когда убийцу выявят, то ситуация окажется простой до глупости. И мотив преступления на виду, и сам преступник здесь, рядом, практически в руках. «Я не могу найти убийцу в трехкомнатной квартире, обо мне в МУРе станут рассказывать анекдоты. Спасибо вам, коллега полковник, большое спасибо, Константин Константинович». И Лева вновь побежал по замкнутому кругу.
Было четверо. Теперь трое. Если двое скажут правду, преступник останется один, его защищает лишь ложь. Следует отделить правду от лжи. Допустим, Вера говорит правду. Тогда наиболее уязвим Качалин. Трудно предположить, что сосед в считанные минуты между уходом хозяина и приходом девушки зашел в квартиру, убил и вернулся к себе. Но если убийство совершили с заранее обдуманным намерением, то такое могло быть реальным.
Качалин видел труп? Качалин убил? Почему он так наивно скрывает, что заезжал домой? Он же человек умный, в подъезде у дверей сидит дежурная, Качалин видит дежурную здесь, понимает, что ее будут допрашивать. На что рассчитывает Качалин?
– Вера, вы пока отдыхайте. – Гуров вышел из-за стола.
Девушка согласно кивнула и прилегла на диван.
В холле Леву встретил врач, завел в гостиную, прикрыв дверь, спросил:
– Долго ты нас собираешься держать? Может, мы поедем?
– Следователь приедет и решит, у него к вам могут быть вопросы.
– Когда прибудет господин следователь? – недовольно пробурчал эксперт. Он сидел на диване и любовно поглаживал свой чемодан.
– Господин эксперт, в дежурке вас ждет отложенная партия в домино? – Лева взглянул на часы: – Я позвонил лишь двадцать минут назад. Дежурный следователь может быть на выезде. Начальство знает, что вы здесь, цвет отечественной криминалистики…
– Ладно, Лева, не заводись. – Врач взял Гурова под руку, заглянул в лицо: – Хочешь валерьяночки или чего еще?
– Чего еще. – Лева взял у врача несколько желтеньких драже и, не поинтересовавшись, что это такое, проглотил.
– Может, я пока вызову карету и поеду на вскрытие? – Врач кивнул на прикрытое простыней тело.
– Доктор, – Лева ругаться не умел, над этим его редким качеством порой подшучивали, – решайте сами.
– Хорошо, Лева, хорошо, я решу. Главное, не волнуйся. Ты иди, иди. – Разговаривая с Гуровым, словно с тяжелобольным пациентом, доктор выставил его за дверь.
– Что произошло за истекшие пятнадцать минут? – спросил Гуров, входя на кухню. – Вскипел чайник? Угостят милиционера кофе?
Качалин и Бабенко сидели не только по разные стороны массивного стола, но и у противоположных углов, по диагонали, создав таким образом между собой максимальное расстояние. «Таково положение на самом деле или таким мне его хотят представить?» – подумал Лева.
Хозяин был в одной рубашке и без галстука; руки и шея у него тоже были в веснушках, гладкая, туго натянутая кожа блестела. Толик Бабенко светлый чесучовый пиджак тоже снял, но не повесил, держал на коленях, сидел вялый, рыхлый, какой-то пришибленный. Сейчас он выглядел мятым и изжеванным, а не тем энергичным и молодым нахалом, который вошел в квартиру меньше часа назад.
– Кофе?
Качалин упруго поднялся, поставил перед Левой чашку, достал из холодильника запотевшую бутылку боржоми.
Гуров благодарно кивнул. Кофе придвинул, а от боржоми отказался. «Начну потеть, разомлею», – решил он. Хотя глотнуть холодного хотелось очень. Качалин, как змей-искуситель, налил воду в хрустальный стакан, который сначала заискрился, потом запотел, притягивая к себе, словно магнит.
Обходя стол, Лева умышленно замешкался и усадил Качалина рядом с Бабенко, сам сел спиной к окну, напротив входной двери, так как видеть одновременно хозяина, гостя и дверь психологически удобно.
– Игорь Петрович, какие мысли посетили вас за истекшие пятнадцать минут? – Лева отпил кофе. – Вы мне ничего не хотите сказать?
– Сказать? – Качалин вздернул бесцветные брови: – Если у вас есть вопросы – пожалуйста. Я понимаю: смерть, горе, но протокол протоколом – вы на службе.
– Тогда, пожалуйста, расскажите, во сколько вы утром ушли и чем занимались до нашей с вами встречи?
– Вышел из дома, как обычно, в восемь тридцать, сел в машину. Гаража у меня нет, машина стоит у дома. В контору приехал, – Качалин пожевал веснушки – они у него были рассыпаны даже на губах, – раньше девяти. Минут тридцать, может, сорок, возился с бумагами. В десять позвонил в главк. А вас что конкретно интересует?
Толик Бабенко, сидевший безучастно, ожил, зыркнул глазенками, начал слушать внимательно.
Гуров не ответил, лишь неопределенно покачал головой: мол, я и сам не знаю, продолжайте.
– После десяти я уехал на объект, в четырнадцать часов вернулся в контору, началось совещание, на котором меня и застал звонок Дэника… – Качалин тут же поправился: – Дениса Сергачева.
– В тринадцать тридцать вы на несколько минут заезжали домой. Зачем?
Бабенко привстал, крутил головой, стараясь видеть одновременно и Качалина, и Гурова.
– Ты еще! – рыкнул Качалин, и Толик притиснулся к стене. – Я? Приезжал? – Качалин уперся пальцем в свою залитую упругим жирком грудь. – Такого не было.
– Вы это повторите на очной ставке с Верой Азерниковой? – поинтересовался Лева.
Качалин ответил спокойно, несколько удивленно:
– Вера не станет говорить неправду. Зачем ей?
– Действительно, зачем? – Задавать вопросы легче, чем отвечать на них. Гуров глянул насмешливо.
– Ну, у нас образовались отношения сложные. – Качалин смешался.
– Стерва она, Верка, чего угодно заявить может, – вмешался в разговор Толик.
«Давайте, друзья, городите огород, только как вы из него вылезать будете? Я готовлю ловушку не человеку, а преступнику, пусть невольному, но убийце», – подумал Лева и вступил в игру:
– Вас никто не обвиняет. Зачем оправдываться, Игорь Петрович?
– Я лишь удивляюсь, – парировал Качалин.
– Уточним. – Лева выдержал небольшую паузу. – Вы сегодня ушли из дома в восемь тридцать и лишь после звонка Сергачева вернулись. Так?
Казалось бы, без необходимости Лева сел спиной к окну, лицом к двери, однако позиция оказалась правильной. Вера стояла в холле за выступом стены и слушала. Девушку Лева видеть не мог, но она открыла дверь в кабинет, и ее тень Гуров заметил сразу. Он и повторил свой вопрос, чтобы Вера услышала ответ Качалина.
– Совершенно верно, я утром уехал, только сейчас вернулся. – Качалин говорил размеренно, очень спокойно.
– Прекрасно. – Лева сделал глоток кофе. «Чем больше ты будешь отрицать, тем труднее тебе из лжи выкарабкаться. Ты считаешь: девушка говорит одно, я – другое. Один на один, недоказуемо. Хотя бы в одном месте тебя наверняка видели: у дома, в вестибюле, в лифте. Невозможно в таком людном доме пройти туда и обратно и не быть никем не замеченным. Такой свидетель, даже свидетели, есть, и мы их непременно найдем. Я тебя не оставлю с девушкой один на один, такой дешевый номер не пройдет. Теперь ты, Толик Бабенко, давай сюда, в мешок. Ты рад услышать ответы Качалина и поучиться? Ты уверен: милиционер совершает ошибку, беседуя сразу с двумя, а не поодиночке. Уверен?»
