Николай Леонов - Запредельное удовольствие (сборник)
Так и получилось, что он до окончания школы остался без друзей. Друзей у него никогда не было, лишь знакомые и приятели в классе. Он никогда не оставался после уроков у одноклассников, не ходил на пикники, не ездил на школьные мероприятия. Он читал книги, смотрел разного вида передачи по телевизору и готовился к олимпиадам. Для него учеба стояла на первом месте, ему нравилось учиться. Бывало, придет из школы, закроется в своей комнате и до самой ночи листает методички по математике.
В седьмом классе мальчик занял призовое место на всероссийской олимпиаде по физике, а в восьмом – выиграл ее. Но успеха у одноклассников ему это не прибавило.
Во дворе ситуация была в этом плане не лучше: ни с кем из тех, кто жил поблизости, Рома не завел дружеских отношений. Да и неоткуда было им возникнуть: гулять во дворе он не любил, спортом не увлекался, и такие мальчишеские развлечения, как катание на роликах или занятия на спортивной площадке во дворе, не вызывали у него восторга. Да и выходил он во двор редко: основную долю времени отнимали занятия. Но Рома, будучи все время один либо с родителями, казалось, совершенно не тяготился таким положением вещей.
Дома мальчика очень любили, но и держали в строгости. Родители, с одной стороны, не понимали, почему у него нет друзей, но с другой – радовались, что ничего не мешает ему заниматься учебой. Сам Рома не знал, нужно ли ему общение со сверстниками или нет. Его и так, в принципе, все устраивало. Как он говорил сам, «чем меньше друзей – тем меньше потенциальных предателей». Но спустя год родители заметили, что парень стал слишком замкнутым и спокойным. Порой он не разговаривал даже с матерью, просто игнорируя ее слова.
Тогда было решено повести его к доктору. Но тот ничего нового не сказал – парню банально не хватало общения со сверстниками. И не потому, что он не умел вести себя в обществе или был изгоем, нет – просто не заладилось.
Годы шли, а друзей у мальчика не появлялось. И никто не понимал, почему так складывалось. Скучным собеседником его точно назвать было нельзя. Из школьного коллектива он сильно не выделялся, интересы совпадали с большинством одноклассников. Внешность у него была тоже вполне симпатичная, и многие девочки из класса были тайком в него влюблены, но то ли боязнь быть осмеянными одноклассниками, то ли какие-то иные внутренние препятствия мешали им открыто выразить свою симпатию. Сам Рома даже и не догадывался, что длинноногая Маринка, уверенная в себе хохотушка и первая красавица класса, всегда наделенная кучей поклонников, по вечерам плачет в подушку оттого, что Рома Любимов не обращает на нее внимания.
Даже в музыкальной школе, в которую он пошел в шестом классе, у него была всего одна подруга, но и с той он виделся исключительно раз в неделю на общих занятиях в хоре.
Хотя с возрастом Рома заметил, что отношения с девочками складываются у него лучше, чем с мальчиками. Не в эротическом плане, а просто в дружеском, приятельском. Он всегда мог внимательно выслушать, если девочка хотела поделиться с ним чем-то, никогда не смеялся над откровениями, и уж тем более можно было не опасаться, что он сделает эти секреты достоянием всего класса. Девочки стали ему доверять, однако сам Рома в ответ не слишком спешил раскрыться, ему казалось, что нет ничего такого, что хотелось бы рассказать кому-то еще.
Но вот школьная жизнь подошла к концу. Последние два года Роман усердно готовился к сдаче экзаменов, что не могло не принести своих плодов. Хотя всем вокруг и так было ясно, что он непременно поступит – с таким-то папой! Но Рома привык рассчитывать на собственные знания. Более того, пользоваться возможностями отца ему было даже как-то стыдно. Так или иначе, а летом он поступил в экономический институт.
Родители несколько тревожились за сына, ведь ему предстояло влиться в новый коллектив в институте, а он все никак не мог научиться налаживать контакт с людьми, несмотря на то что всегда был вежливым и доброжелательным по натуре.
Наступила осень, началась учебная пора. К радости родителей, группа Роману попалась очень даже хорошая. И – о чудо! – сын практически сразу же нашел себе несколько приятелей и приятельниц, веселых и жизнерадостных людей, с которыми начал активно общаться. Правда, скорее не он, а они его нашли, проявив инициативу при знакомстве, но это было неважно. Главное – свершилось! Роман ответил взаимной симпатией, расшевелился, оживился и стал проводить свободное время в компании институтских товарищей.
К его удивлению, с ними, еще недавно бывшими ему абсолютно чужими людьми, оказалось легко и весело. Интересов общих нашлось уйма – начиная с музыки и книг и заканчивая прогулками по паркам и посещением заброшенных зданий.
Быстро пролетел первый курс, обе сессии Роман сдал на «отлично» и даже получал повышенную стипендию, чем очень гордился. Хотя стипендии этой, вздумай он на нее прожить, хватило бы ему не больше чем на пару-тройку дней.
Спустя полтора года у Ромы сформировалась крепкая компания, в которую входили два его хороших друга – Женя Логинов и Леша Плисецкий, а также две девушки: Маша Юрченко, староста группы, заводила, оторва и душа компании, являвшаяся по совместительству девушкой Жени, а также Настя Ямщикова – закадычная подруга Маши, с которой они дружили еще со школьной поры. Но если Маша имела четкий статус подруги Жени (слово «невеста» в их среде не употреблялось и вызывало лишь смех), то Настя была «ничьей». И логично было предположить, что со временем она станет девушкой либо Ромы, либо Леонида. Причем самой Насте, кажется, было не слишком важно, чьей именно – оба парня ей нравились примерно одинаково, хоть и были внешне абсолютно разными.
Но время шло, никто из ребят инициативу не проявлял и словно бы не чувствовал неловкости, когда на какой-нибудь вечеринке Маша и Женя принимались страстно обниматься, а потом уединялись в соседней комнате, а они оставались втроем, продолжали пить вино и разговаривать. При этом воспринимали Настю даже не как своего парня, а как исключительно бесполое существо. Надо ли говорить, как обидно было девушке, хотя она изо всех сил, пряча слезы и сцепив зубы, улыбалась и вела себя как ни в чем не бывало.
Ребята постоянно держались вместе, почти всегда и везде. Вместе ходили на концерты, в кино, в клубы и в бары, вместе отмечали праздники и дни рождения, вместе готовились к сессии, зависали на чьей-нибудь даче летом и отправлялись на лыжные вылазки зимой и вместе впутывались в мелкие авантюры, из которых, правда, всегда благополучно выбирались – ничего криминального в этих забавах не было.
Все они были из разных семей: Рома, Леша и Настя – из очень обеспеченных, Женя – поскромнее, а Маша так и вовсе из совсем простой, дочь медсестры и рабочего-строителя, но при этом она обладала таким обаянием, уверенностью в себе и адекватной самооценкой, что никому и в голову не приходило сравнивать ее социальный статус с остальными.
В этой компании все было очень легко: легко учились, легко прогуливали, легко проводили досуг, легко дружили. Интересно, но никто из них по прошествии многих лет не мог вспомнить ни одной более-менее серьезной ссоры или размолвки. Единственный момент, который напрягал – да и то, кажется, только девушек, – было отсутствие четкого деления на пары. При этом никого не смущало, что девушек двое, а парней, как ни крути, трое…
Однажды Маша, следившая за ситуацией с самым пристальным вниманием, решила расставить все точки над «i». А поскольку была человеком активным, то и к своей задаче приступила так же: напористо и даже агрессивно. Зажав однажды Рому на кухне в углу, она прямо спросила:
– Тебя что, Настька совсем не впирает?
– Что? – не понял Роман.
– То! У девки скоро бешенство матки начнется, а ты как будто не замечаешь!
– Ну а я-то тут при чем? – растерялся Роман.
– Как это при чем? – округлила глаза Маша. – Ты что, не мужик, что ли?
Почему-то именно эта расхожая в современном мире фраза «а ты что, не мужик, что ли?» потом долго в мыслях преследовала Романа… Потом, произнесенная впоследствии совсем другим человеком и при других обстоятельствах, она, пожалуй, и сыграла в его судьбе роковую роль.
Сейчас же он, изумленный, кое-как отделался от Маши, промямлив в ответ что-то невразумительное, и ушел с вечеринки домой пораньше. А дома принялся размышлять над ее словами.
Нельзя сказать, чтобы девушки совсем не интересовали Романа, но он, проведший весь пубертатный период в чтении книг и сидении в своей комнате, сублимировав гормональную энергию в энергию приобретения знаний, как-то не задумывался над тем, чтобы воплотить ее в реальности. Точнее, задумывался, но больше теоретически.
