Джон Кризи - Пропавшая новобрачная
— Не знаю, я никогда не задавал себе подобного вопроса. Но в одном я твердо уверен: ни я, ни моя жена, мы бы никогда не пошли на предательство… Но я пришел сюда не для того, чтобы судить, поступили ли вы правильно или неправильно, Грант. Я пришел спросить, не знаете ли вы чего-нибудь такого, о чем нам не рассказали.
— Не знаю.
Роджер протянул ему красный кружок.
— Вы когда-нибудь видели такую штуку?
Он внимательно смотрел в лицо Гранта. По его бледности он понял, что Гранту «пропуск» хорошо знаком. Не испугал ли его вид этого диска?
— Нет, — глухо ответил Грант.
— Не лгите, Грант! Если вы…
Грант вскинул голову и заговорил обиженным голосом:
— Не кричите на меня и не называйте меня лжецом. Я ответил «нет». Это окончательно.
— Послушайте меня, — холодно произнес Роджер. — Вон там, за стенами вашего дома ограблены сотни людей, многих ранили, некоторых убили… Это работа Карози! Есть слабенькая надежда, что мы можем это остановить до того, как будет слишком поздно. Это еще не все. Карози зажал в кулаке вашего отца и нескольких других состоятельных людей. Пока с ними ничего не произошло, но может в ближайшем будущем… Ради вашего отца.
— Я никогда раньше не видел таких кружков.
— Хорошо, вы раньше не видели подобных кружков… Простите меня, но я по-прежнему считаю вас лжецом! Теперь…
Он заметил, что Кристина шагнула вперед. Казалось, Грант избегает смотреть в ее сторону, но Роджер нарочно умолк, чтобы дать ей возможность заговорить, и Грант ничего не мог сделать, когда она сказала:
— Майкл, пора тебе рассказать всю правду. Я знаю, почему ты помог Карози, знаю, что ты боялся того, что он мог сделать мне, если ты поможешь полиции, а он об этом узнает. Но я не могу жить за счет несчастья и благополучия других!.. Если Карози не поймают, то при каждом новом случае кражи, ограбления и убийства я буду думать, что этому я обязана своей жизнью… Каждому новому преступлению…
— Не говори так! — закричал Грант.
— Но это же правда, Майкл. Это чистейшая правда! Неужели ты воображаешь, что я смогу быть по-настоящему счастлива?
У Гранта было мучительное выражение лица; Морлей пробормотал более вкрадчиво, чем всегда:
— Я уверен, инспектор не будет разглашать, откуда он раздобыл подобные сведения.
Грант схватил кружочек, лежавший на ладони Роджера.
— Ладно, — прохрипел он, — я видел такую штуку. Она была у моего отца. Я видел, как другие люди приходили к нему и показывали точно такие кружки. Но это все, что мне известно. Даю вам слово, Вест, что я больше ничего не знаю, и ничем не могу вам помочь. Вы напрасно теряете время.
Оставалось задать еще один вопрос.
— Почему Карози вас отпустил?
— Я говорил вам достаточно часто. Это была сделка, стоившая безопасности моей жены и свободы. Надеюсь, я никогда об этом не пожалею.
Роджер вышел к своей машине, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Он включил радио и услышал поток сообщений из информационного бюро. Ситуация стала еще более хаотической, чем она была раньше, казалось, ей не будет конца.
Роджер поинтересовался, не было ли особых сообщений о сэре Мортимере Гранте, Раффети, Дейне и Гаррисоне. Он поехал обратно в Ярд, чувствуя, что та путеводная ниточка, которую он разыскивает, лежит где-то рядом, стоит только протянуть руку, и что она каким-то образом связана с причиной, побудившей Карози отпустить Майкла и Кристину Грант.
Сожаление?.. Жалость?.. Желание сдержать слово?.. Он не верил в такие возможности. Либо Карози это было выгодно, либо он решился на это под чьим-то нажимом.
Под нажимом?
Мог ли кто-нибудь оказать на Карози такое давление, чтобы он уступил?
Почему он отпустил Грантов?
Роджер задержал дыхание, когда ему в голову пришла совершенно новая мысль.
Он остановил машину возле обочины, чтобы дать себе возможность как следует поразмыслить в более спокойной обстановке. Чем больше он думал, тем правдоподобнее ему представлялось его предположение. Он снова включил радио, информационное бюро сразу же ответило.
— Говорит Вест. Немедленно соедините меня с помощником комиссара.
— Да, сэр.
— Скорей, скорей!
— Это ты, Роджер? — голос Чартворда звучал глухо и устало. Было ясно, что он не ждет хороших новостей.
Роджер заговорил напористо:
— Я только что увидел новую возможность, сэр, которая может нас привести как раз туда, куда мы стремимся. Я долго обдумывал причину того, почему Карози отпустил Грантов из Кинары. Предположим, что один из сообщников Карози, человек, имеющий на него огромное влияние, не хотел, чтобы им был причинен вред. Родственник, который…
— Ты с ума сошел? Сэр Мортимер Грант сам был жертвой Карози на протяжении многих лет!
— Я вовсе не думаю о сэре Мортимере, а о человеке, который вышел из тюрьмы, как раз перед тем, как все это началось. До тех пор, пока его не освободили, Карози жил за границей. Когда тот оказался на свободе — тотчас же появляется Карози и начинает заново свою кипучую деятельность. Человек, о котором я веду речь, все время стоял в стороне, несчастный старик, который, правда, все время попадается нам под ноги, но…
— Ты говоришь об Артуре Морлее? — почти закричал сэр Чартворд.
— Правильно. Но не начинайте на меня махать руками, сэр! Выслушайте, прошу вас! Все началось вскоре после прихода Морлея. Его фигура все время попадалась в поле нашего зрения. Он, очевидно, действительно любит свою дочь. Насколько мы знаем Карози, он без колебания бы ухлопал Гранта, но что-то связывало его по рукам и ногам. Могли убить и Гранта, и его жену… Этого не произошло… Если Морлей к этому причастен, тогда он имел основания приструнивать Карози. Мне думается, нам надо приставить опытный хвост к Морлею, не спускать с него глаз ни днем, ни ночью. Но надо это делать так, чтобы ни он сам и никто другой не догадались о существовании наблюдения.
Чартворд немного подумал, прежде чем ответил со вздохом:
— Что ж, во всяком случае, от этого хуже не будет.
Полиция установила плотное наблюдение за Артуром Морлеем. Как ни странно, но, выйдя из дома дочери и зятя, он направился к лондонским докам, попил чай в скверном кафе, понаблюдал за разгрузкой судов и барж. По временам он останавливался на набережной и подолгу смотрел на реку, где из баржи грузили большие бочонки. Иногда он улыбался. Затем начал наводить справки в отношении работы на заграничном судне. Несколько раз он получал довольно грубые отказы, но наконец ему сказали, что «Снежная королева» находится на верфи в Симлее, вниз по реке, и набирает команду на шестимесячное плавание.
Место там он получил и провел ночь в общежитии, около Симлеевской верфи.
Все это Роджер знал.
Но он почти забыл об этом при новой сенсации: известие об исчезновении многих богатых и именитых людей. Не только Мортимер Грант, Раффети, Дейн и Гаррисон — были похищены и десятки других политических, общественных деятелей, финансистов и бизнесменов… С самого утра до позднего вечера, под самыми благовидными предлогами, эти люди выходили из своих контор, клубов, домов и больше не возвращались. По сути дела никого так и не хватились до самого вечера, когда трое из них, ожидаемые на каком-то важном техническом совещании, так и не прибыли. Другие, включая политических деятелей, которые в этот вечер должны были заседать в Палате Общин, исчезли аналогичным образом.
Никто из исчезнувших так и не появился.
На Скотланд-Ярд обрушился новый поток срочных звонков от родственников пропавших людей и из провинции.
Немолодой председатель Мидасского треста, возможно, одной из самых богатых корпораций Великобритании, лорд Кардис вышел из такси около Олгейтского вокзала из-за затора транспорта и пошел пешком к небольшому пакгаузу, близ Майленд-роуд, где ему было приказано встретиться с агентом Карози, который покажет ему красный кружок со специальным номером на обратной стороне. Лорд Кардис нерешительно вошел во двор. Маленький человек с короткими руками молча ткнул пальцем в сторону открытой двери, и Кардис вошел в темное помещение. Внутри стояли ряды огромных деревянных бочек.
За ним закрылась дверь, и человек подошел ближе. Лорд почувствовал боль в правом предплечьи и громко воскликнул.
— Что это?
— О'кей, о'кей, — заговорил успокоительно малый, показывая красный кружок. — Все будет о'кей!
Через десять минут лорд Кардис потерял сознание, его сложили пополам и запихали в пустой бочонок, сверху закрыли крышкой и вместе с десятками других бочек погрузили на грузовую машину.
На всех бочках была надпись: «Фрукты на экспорт».
В этот день и на следующее утро караван барж медленно тянулся по Темзе по направлению к океанскому торговому судну, пришвартованному у Симлеевской верфи.
Симлеи были основными поставщиками заокеанских фруктов и цветов, которые они доставляли с континента и Ирландии. Это была не особенно большая фирма, но пользовавшаяся солидной репутацией.
