Аркадий Адамов - Круги по воде
Когда они распрощались, начало смеркаться. Напоследок Игорь записал адрес Носова.
«Ну, все на сегодня, — сказал он себе, устало шагая по улице. — Теперь только бы поесть». В голове вдруг возникла тревожная мысль о Виталии. Что там происходит сейчас, в этом Пожарове? Что Виталий узнал там?.. Носов… Неужели он пошёл на убийство? Вместе с Булавкиным? Но зачем тогда анонимки?..
Дойдя до перекрёстка, Игорь огляделся.
Он уже начал неплохо ориентироваться в этом городе. Сейчас, например, ему надо повернуть направо. А вот если пройти дальше, то можно попасть на улицу Гоголя. Там живёт Носов…
Игорь, никуда не сворачивая, решительно двинулся дальше.
Через несколько минут он уже шёл по улице Гоголя, косясь на номера домов, которые, однако, не так-то просто было разглядеть в сгущавшихся сумерках.
Но вот впереди возникли очертания невысокого двухэтажного дома. Из подъезда выскочила какая-то мужская фигура. Насвистывая, человек стремительно и в то же время как-то беззаботно двинулся прямо навстречу Игорю.
Когда они поравнялись, Игорь удивлённо воскликнул:
— Слава! Это вы?..
Перед ним стоял бородатый Небогов, тоже удивлённый неожиданной встречей.
— А это вы? — в свою очередь, спросил он.
— Представьте себе, — засмеялся Игорь. — Но как вы сюда попали?
Небогов иронически поклонился.
— Я не спрашиваю, сэр, как сюда попали вы. Что же касается меня, то я имею честь жить вот в этом доме, — и он указал на подъезд, откуда только что вышел.
— В этом доме? — недоверчиво переспросил Игорь, еле скрывая охватившее его волнение. — А в какой квартире?
— С вашего разрешения, в седьмой, — с прежней иронией, хотя и несколько озадаченно, ответил Небогов.
— И вы там живёте… один?
— Нет, зачем же. Во-первых, у меня есть неплохая сестра. Очень симпатичная, рыжая учительница. Могу познакомить. Во-вторых, есть, к сожалению, сосед. Очень малосимпатичная личность.
— Сосед?..
— Именно. По фамилии Носов. По имени Василий Павлович. Чтоб мне его всю жизнь не видеть, как говорят в Одессе.
Игорь тем временем уже овладел собой и, взяв Не-богова под руку, весело сказал:
— Отлично. Я вас провожу, куда бы вы ни шли. Делать мне все равно нечего.
Он уже забыл об усталости и голоде и лихорадочно соображал, как ему теперь поступить.
Было ещё совсем рано. Небо на востоке только-только порозовело. На траве заблестели капли росы, и где-то высоко, в зеленой кипени листвы, застучал дятел. Но под разлапистыми старыми елями, за кустами, 3 дальней лесной чаще ещё таилась ночная тьма. А на самой просеке таяла в воздухе молочная дымка тумана.
Накренившаяся среди кустов машины, ночью казавшаяся таинственной и огромной, сейчас проступала, как с переводной картинки, всеми своими блестящими от росы чёрными колёсами, грязно-зелёными, распахнутыми настежь дверцами с застрявшими осколками стёкол, тупым, словно обрубленным, капотом. Маленький «газик» будто спрашивал: «Что со мной случилось? Как я тут очутился?»
Виталий переложил пистолет в другую руку и, опираясь о землю, осторожно вытянул затёкшую ногу, стараясь не разбудить спавшего рядом Углова.
Итак, ночь прошла. И никто не появился возле брошенной машины.
Со стороны шоссе вдруг разорвал лесную тишину автомобильный гудок, длинный, резкий. Потом второй, третий.
Виталий обрадованно вскочил, но тут же, морщась, опёрся о ствол дерева. Как же он отлежал себе все бока, ни выпрямиться, ни вздохнуть, и ноги как ватные.
— О черт! — с усилием произнёс он.
— На охоту надо ходить, — засмеялся проснувшийся Углов и кивнул в сторону шоссе. — Наши приехали. Пошли встречать.
Через полчаса вокруг сиротливо стоявшего «газика» уже кипела работа.
Эксперт, немолодая, полная женщина в милицейском кителе и сапогах, аккуратно сняла на специальную плёнку отпечатки пальцев с руля и приборной панели, соскоблила пятна крови с подушек сиденья и с помощью лупы стала осматривать внутренность машины.
Тем временем Виталий рисовал на листе бумаги схему места происшествия. Он старательно изобразил лес, просеку, шоссе, время от времени откидываясь назад и как бы со стороны любуясь своей работой. Затем принялся шагами измерять расстояния.
Неожиданно его позвала эксперт. Она обнаружила в машине окурок с характерным прикусом. Осторожно разглядывая его, Виталий подумал: «Передний левый зуб острый, как у волка». Он отдал окурок эксперту и вспомнил про свою находку.
— Такой же самый, — и задумчиво добавил: — Между прочим, это не Булавкина. Буду интересоваться группой слюны.
Проводник с огромной овчаркой на поводке кружил вокруг, ворча себе под нос:
— Стадо слонов столько не истопчет. Разве тут след возьмёшь? А, как думаешь? — обратился он к собаке.
Та подняла умные коричневые глаза и потёрлась мордой о его сапог, словно говоря: «Ничего, мы все-таки поработаем». Проводник усмехнулся и потрепал её по мощной шее.
К ним подошёл Виталий.
— А ну, дай-ка ей для информации, — он протянув, проводнику коробочку с окурками и пуговицей, найден ной в машине.
Но проводник сначала понюхал её сам и с укором сказал:
— В коробке табак был.
Он высыпал на ладонь окурки и пуговицу и протянул собаке. Та шумно, как пылесос, втянула воздух с его ладони и закружила вокруг, уткнув морду в траву.
— Ищи, Бог, ищи, — повелительно сказал проводник.
— На бога надейся, а сам не плошай, — засмеялся Виталий. — Надо же такую кличку дать. Не щадите чувств верующих.
— Сам себе выбрал, — усмехнулся проводник. — Вдруг откликаться стал. Ещё в школе. Как я в сердцах бога помяну, он со всех ног ко мне. Так и пошло. Уж начальство…
В это, время собака неожиданно рванула в сторону, и он, не удержавшись, повалился на Виталия.
— О черт! Смотри-ка, взяла!
Вдвоём они кинулись вслед за тянувшей их куда-то в кусты собакой.
Она бежала все дальше, уверенно, нигде не задерживаясь, ловко огибая деревья, продираясь сквозь редкие кусты, с шумом втягивая в себя воздух и временами нетерпеливо, сердито рыча.
По лесу бежали долго, выбиваясь из сил, задыхаясь, оцарапанные, исхлёстанные ветвями, не решаясь остановить собаку и хоть на миг перевести дыхание.
Лес между тем стал редеть, и вскоре показалась деревня.
Мирно вились дымки над избами. Во дворах орали, надсаживаясь, петухи. Застрекотал трактор, и словно в ответ ему остервенело затявкали деревенские псы. Где-то, как потерянная, мычала корова. Деревня просыпалась.
Виталий и проводник, мокрые от пота, тяжело дыша и поминутно спотыкаясь, бежали по лугу. Вернее, им только казалось, что они бегут, и собака, видимо поняв, что большего от них уже не добиться, ослабила натянутый, как струна, поводок. Она тоже устала, мохнатые, с чёрными подпалинами бока её тяжело вздымались, но морда по-прежнему не отрывалась от земли. Лишь изредка она вдруг оборачивалась и тихо нетерпеливо повизгивала, словно говоря хозяину: «Ну, что же ты отстаёшь? Бежим, бежим».
Но около первых же изб уверенность покинула её. Она начала метаться из стороны в сторону, ища потерянный след. Проводник вернулся с ней назад. Собака уткнулась мордой в траву, кинулась вперёд, но через минуту снова начала, повизгивая, крутиться на месте. Так повторилось несколько раз. Наконец она устало улеглась на траве и виновато подняла умную морду.
— Все, — вздохнул проводник, вытирая рукавом потный лоб.
— Значит, человек тот пришёл в деревню, — сказал Виталий.
Он тяжело опустился на землю возле какой-то избы, упёршись спиной в низкий палисадник. Рядом уселся проводник. Собака растянулась у их ног, положив морду на вытянутые лапы, и закрыла глаза, только уши её чутко вздрагивали.
— Попробуем рассуждать, — доставая трубку, сказал Виталий. — Человек этот — скорей всего, конечно, Булавкин — после драки, весь в крови, пришёл в деревню. Ночью. Зачем он пришёл?
— Может, ранен был?
— Возможно. Хотя и не сильно. Иначе не прошёл бы столько по лесу, да ещё в темноте. А вообще-то, он не сюда ехал, конечно. Тут слишком близко, чтобы скрыться, если он собирался скрыться. И машину для этого угонять не стоило. Зачем же он пришёл?
Виталий минуту задумчиво пыхтел трубкой. Потом решительно произнёс:
— Ясно одно. У него тут есть знакомые. Он, видимо, решил у них заночевать, переодеться и утром двинуться дальше.
— Пожалуй, что так, — согласился проводник.
— Отправляйтесь теперь назад, — сказал ему Виталий. — К нашим. И возвращайтесь в город. Машину забирайте. Держать около неё засаду бесполезно. Никто уже не придёт. А Углов пусть меня тут разыщет. Ну, скажем, в чайной. Заодно перекусим.
На том и порешили.
Виталий с усилием поднялся, кое-как отряхнулся, заправил перепачканную рубаху и двинулся через деревню к шоссе.
«Представляю себе мой видик», — подумал он, перехватив удивлённые взгляды двух женщин, возившихся с вёдрами у колодца.
