Алексей Макеев - Производственный секрет
— Особых сюрпризов я не жду, — объявил он. — Даже в том случае, если это действительно Артюхов. Но все-таки действуйте аккуратнее. Сейчас разделимся. Старший лейтенант обойдет двор с другой стороны и будет прикрывать тылы. Мы с полковником Крячко переберемся через забор — возьмем на себя такой грех, — а Милютин культурно постучится в калитку и задаст хозяйке пару наводящих вопросов. Мы с полковником, уже находясь во дворе, проследим, какая будет реакция жильцов дома. Кстати, кто, кроме гражданки Никифоровой, проживает в доме, лейтенант?
— Полагаю, никого, — не моргнув глазом ответил Дымов. — Во всяком случае, у нас такой информации нет.
— Ну, на нет и суда нет, — сказал Гуров и махнул рукой. — Все по местам!
Дымов торопливо пошел вдоль забора, а Гуров и Крячко перемахнули через шаткий забор и спрыгнули на залитый дождем двор. Пригибаясь, они забежали в промежуток между домом и сараем и стали ждать. Им была видна верхняя часть лестницы, ведущей на второй этаж.
— Как думаешь, — спросил шепотом Гуров. — Наверное, там находится комната, которая сдается?
— Сейчас увидим, — шепотом ответил Крячко. — Между прочим, погодка — самое то по закоулкам гоняться. Голову даю на отсечение — если получится какая-то заваруха, Мария тебя не узнает.
— Какая может быть заваруха! — сердито сказал Гуров, которого и в самом деле пугала перспектива испортить свой элегантный костюм. — Четверо дюжих мужиков против одного санитара. Да и то еще вопрос — он ли это.
Дискуссию прервал громкий стук в калитку — это вступил в действие подполковник Милютин. Первое, что увидел после этого Гуров, — бледное лицо, мелькнувшее в окне второго этажа. Артюхов это или кто-то еще, Гуров, видевший молодого человека только на фотографии, определить, конечно, не мог. Но теперь он точно знал, что наверху кто-то есть.
Еще через минуту из дверей дома показалась довольно бодрая пожилая женщина в черной юбке и голубой капроновой куртке с капюшоном. Ворча что-то себе под нос, она мелко засеменила к воротам. Открыв калитку, она о чем-то коротко переговорила с Милютиным, а потом махнула ему рукой, приглашая в дом.
Подполковник с любопытством огляделся и пошел за женщиной. Они поднялись на крыльцо и скрылись в доме, не заметив Гурова с Крячко.
— Кажется, Милютин собирался показать ей фотографию, но потом сообразил, что на улице дождь, — тихо засмеялся Крячко. — Ну что, подождем результатов опознания?..
Гуров не успел ответить. В это время скрипнула дверь наверху. Гуров и Крячко задрали головы. По лестнице быстро спускался молодой человек, закутанный в плащ с чужого плеча. На голове у него сидела кепка, закрывающая пол-лица. Гуров вышел из своего укрытия и окликнул:
— Виктор Артюхов?
Молодой человек вздрогнул, вскинул голову, круто развернулся и побежал обратно.
— Да подождите! — закричал Гуров, бросаясь в погоню. — Поговорить нужно!
Артюхов (теперь Гуров не сомневался, что это был именно он) не реагировал на крики. Он быстро взбежал по лестнице и скрылся за дверью.
— Дай-ка я, Лева! — пробормотал Крячко, оттесняя Гурова в сторону и обгоняя его. — Чего тебе пачкаться?
Он взлетел на верхнюю площадку и примерился к двери, намереваясь выбить ее плечом. Но прежде, чем он успел это сделать, изнутри шарахнули подряд два выстрела из охотничьего ружья. Дверь будто лопнула. В разные стороны полетела щепа и пыль, копившаяся между досок годами. Гуров увидел, как из образовавшейся дыры полыхнуло пламя, услышал свист дроби и короткий крик своего друга.
Полковник Крячко, инстинктивно отпрянувший назад, налетел на хлипкие перила, переломил их и шлепнулся вниз. В одно мгновение Гуров мысленно прикинул высоту падения, решил, что она не критична, выхватил из наплечной кобуры пистолет и, пригнувшись, нырнул в комнату — он не хотел терять времени, пока Артюхов будет перезаряжать свое ружье.
В комнате висел сизый дым, но не от выстрела — просто здесь было изрядно накурено. Артюхов с ружьем в руках метнулся в противоположную сторону, к окну.
— Стой, придурок! — заорал Гуров. — Стрелять буду!
Артюхов, не останавливаясь, вышиб прикладом окно и, не раздумывая, сиганул из него. Гуров услышал, как он скользит по шиферу, а потом падает вниз.
Гуров выбрался в то же окно и, балансируя, добежал до края крыши. Артюхов лез через забор — как раз к тому месту, где его дожидался Дымов. Разряженное ружье валялось в грязи.
— Дымов, держи его! — заорал Гуров. — Упустишь, не знаю, что я с тобой сделаю!
Он не стал испытывать судьбу и вернулся во двор цивилизованным путем. Правда, теперь, оставшись без перил, лестница представляла собой весьма опасный аттракцион, но Гурову удалось спуститься по ней без травм и падений.
Во дворе встревоженный Милютин ощупывал сидящего на земле Крячко. Крячко смущенно улыбался и держался за ушибленный бок. Хозяйка в сбившемся набок капюшоне разыгрывала немую сцену — такого нашествия разрушителей на свое жилище она никак не ожидала.
Гуров понял, что с Крячко будет все в порядке, и устремился на улицу. Он опасался, что невозмутимый Дымов может прошляпить беглеца.
Однако опасения оказались напрасными. Довольно хлипкий и уже потерявший весь пыл Артюхов не мог противостоять высоченному натренированному старлею. Он пытался, конечно, брыкаться, но только испачкал Дымову мундир. А в результате оказался лицом в грязи.
Обнаружив такую трогательную картину, Гуров, однако, не пришел в восторг, как надеялся на то Дымов.
— Ну, старлей, ты в своем репертуаре! — сердито сказал Гуров. — Вернее, репертуар, конечно, не твой, а общего характера. Вы тут все делаете через пень-колоду. А ты подумал о том, что мне его еще в Москву везти в своей собственной машине?! Мало мне одного артиста…
Дымов хлопал глазами, ничего не понимая. Он еще не знал, что стряслось во дворе дома. Гуров подумал, что зря напустился на парня, тем более что все-таки тот произвел задержание.
— Ладно, от моего имени выношу тебе благодарность, старлей! — сказал он, ввергнув Дымова в окончательное недоумение.
Гуров тем временем ухватил лежащего на земле Артюхова за воротник плаща — это было наиболее чистое место в его гардеробе — и рывком поднял на ноги. Вид у молодого человека был жалкий.
— Артюхов? — резко спросил Гуров. — Виктор Артюхов? Ну! Документы имеются?
— Да имеются документы! — простонал задержанный. — Руки бы хоть помыть! Как я такими руками документы?
— И то верно! — буркнул Гуров, брезгливо оглядывая своего пленника. — Нам всем теперь впору в баню идти. Так какого рожна ты, Артюхов, в представителей закона стрелял? У тебя мозги в черепной коробке имеются, или на тебе уже не один мертвяк висит?
— Да ничего на мне не висит! — заныл Артюхов. — Напугался я! Откуда мне знать, что вы из милиции? Я бандитов боялся!
— А если ты бандитов боялся, то почему сразу к нам не пришел? Почему нам пришлось тебя буквально выцарапывать из этого тухлого местечка?
— Потому и не пришел, что боялся, — серьезно ответил Артюхов. — Кончить они меня должны, понятно? Как всех кончили. Вы уж, наверное, нашли Марка с ребятами?
— Да уж нашли, — согласился Гуров. — Только твой Марк тоже кадр отпетый. Никак не уполномоченный по правам человека.
— Марк был прагматик, — сказал Артюхов. — Кто бабки платил, тому он и служил. Говорил, у нас любой труд в почете.
— Умник был твой Марк! — сердито бросил Гуров. — Жаль, мы с ним не повстречались раньше. Ну, ничего, ты мне теперь за все художества своего дружка ответишь!
— За все-то почему? — обиженно спросил Артюхов. — Я тут вообще сбоку припека.
— Хорош гусь! — удивился старлей Дымов. — В полковника стрелял, а теперь сбоку хочет остаться!
— Говорю же, я бандитов боялся!
— Хорошо, пойдем сейчас в дом, — предложил Гуров, — посмотрим, как ты тут обосновался, и ты нам все расскажешь про бандитов. Будешь откровенен, глядишь, мы и про ружье забудем.
Артюхов не возражал. Промокшие и грязные, они все собрались в разоренной комнатке на втором этаже, и Артюхов довольно подробно рассказал о своем участии в похищении гражданина Бекаса из больницы.
— Но я никого и пальцем не тронул! — окрепшим голосом заверил всех Артюхов. — Я две недели за этим убогим дерьмо выносил. Можно сказать, милосердие проявлял. А уж чего с ним собирались делать и кому он понадобился — это не мое дело. Знаю только, что Марк должен был передать этого типа другому человеку. Что за человек, не скажу, потому что все в темноте происходило. А потом они за мной погнались — тут мне вообще не до них стало. Еле ушел. Потом они меня по мобиле вычислили. Опять еле ушел. Так что теперь и не знаю, что мне делать.
— Зато я знаю, — объявил Гуров. — Ты, Артюхов, у нас роль живца сыграешь. Сделаешь хоть одно доброе дело в своей жизни. А мы через тебя на эту банду выйдем. Мобильник-то твой цел еще?
