Питер Робинсон - Подруга Дьявола
— А куда она собиралась идти?
— Не знаю.
— Ладно, Стюарт. Ты вышел в Лабиринт через задний выход клуба «Бар Нан» почти сразу после того, как вы туда пришли. Почему?
— Пошел посмотреть, все ли в порядке с Хейли.
— Так ты волновался за нее? Но ведь только что ты говорил, что не думал, будто ей грозит опасность.
— Да, но понимаете, внезапно меня будто осенило: там же темно, она может заблудиться или… ну, не знаю, ногу подвернуть…
— А ты бы там не заблудился? Ты хорошо ориентируешься в Лабиринте?
— Я просто об этом не подумал.
— Что-то не верится. Ты, видно, кинулся туда, чтобы посмотреть, как Хейли Дэниэлс писает. Стюарт, а ты, часом, не извращенец?
— Нет! Я же говорю вам, все было совсем не так. Я хотел… хотел посмотреть, куда она пошла.
— Как это понимать?
— Неужели не ясно? Я хотел посмотреть, куда она пойдет после того, как… вы понимаете. Прошу вас, поверьте мне! Пожалуйста. Я никогда бы не обидел Хейли! У меня и в мыслях не было…
— Ты любил ее?
— Не знаю, была ли это любовь, — ответил Кинси, — но я часто мечтал оказаться с ней в постели.
Похоже, он говорит правду, подумал Бэнкс и спросил:
— А Хейли это знала?
— Я и не скрывал этого.
— И как она к этому относилась?
— Говорила, что мы друзья. Хейли была человеком настроения: сегодня так, завтра эдак.
— Ну а как ты к этому относился?
— Что вы имеете в виду?
— Она ведь тебя отвергла. Ты на нее сердился?
— Да нет, все было не так!
— Ты хочешь сказать, что она принимала твои ухаживания? Тогда я чего-то не понимаю.
— Да я и не ухаживал за ней.
— Тогда откуда она знала, что ты проявляешь к ней интерес?
— Мы разговаривали, проводили вместе много времени, у нас были общие интересы, общие знакомые, нам нравились одни и те же группы, иногда мы ходили в кино. И между нами возникало какое-то особое притяжение… Вы же знаете, так действительно бывает.
— И что, Хейли тоже это чувствовала? — спросил Бэнкс.
— Если и чувствовала, то не воспринимала всерьез. Хейли не выставляла напоказ свои симпатии и антипатии. Поди разбери, как она к тебе на самом деле относится… Ей было уютно в толпе, нравилось быть душой компании.
— Она любила быть в центре внимания?
— Да, и ей это легко удавалось. Она была заметной и знала это. Иногда, бывало, расшумится, но весело так, без обид… Мне кажется, так она отшивала особо настырных, старалась держать тех, кто искал близких отношений, на расстоянии вытянутой руки. В больших компаниях так бывает: заговоришь с ней, она отвечает, но еще не успеешь понять, что она сказала, как в беседе уже участвуют все, и она смеется над чьей-то шуткой. Мне даже ненадолго не удавалось почувствовать ее… своей.
— Это, должно быть, постоянно держало тебя в напряжении, — посочувствовал Бэнкс.
— Вы правильно меня поняли.
— Ну и к чему это привело?
— Честно говоря, ни к чему не привело. Близких отношений между нами не было, я с ней не спал. Иногда целовались, ну и… А недавно мне стало казаться, что она… Да ладно, это неважно.
— Все может оказаться важным, Стюарт, — назидательным тоном произнес Бэнкс. — Об этом позволь судить мне.
Кинси принялся в задумчивости грызть ноготь, потом спросил:
— А вы не можете дать мне чаю или чего-нибудь попить? В горле пересохло.
— Конечно.
Не желая прерывать допрос, Бэнкс подал знак Уинсом, и та попросила полицейского, дежурившего в коридоре, приготовить чай.
— Сейчас принесут. — Бэнкс снова повернулся к Кинси. — Итак, Стюарт, ты собирался рассказать, что недавно ты почувствовал…
— Не то чтобы почувствовал, так, подспудная мыслишка… неясная догадка.
— Какая же? — поторопил Бэнкс.
— Иногда мне казалось, что у нее кто-то есть.
— Когда ты пришел к такому выводу?
— Да примерно месяца два назад. Или около того.
— А ты не предполагаешь, кто это мог быть? Кто-нибудь из вашей компании, из вашей группы?
— Нет. Этого человека мы не знали, она его от всех скрывала. — Стюарт, согнувшись над столом, подался ближе к Бэнксу. — Вот почему я пошел в Лабиринт. Хотел выяснить, кто же этот таинственный тип.
— Но ты ее не видел?
— Нет. Я упустил ее. Я хочу сказать, что вышел минут через пять после нее, а столько времени и не требуется на то… Ну вы знаете на что.
— Поня-ятно, — задумчиво протянул Бэнкс, вспоминая, что Хейли, по словам доктора Бернса, тошнило, из-за чего она могла потратить больше времени на приведение себя в порядок. — Когда ты пошел за ней, ты видел или слышал что-нибудь?
— Я… кажется, я слышал, как хлопнула дверь и что-то похожее… нет, не на крик, а на какой-то сдавленный стон. Вы ведь не думаете, что это была она, нет? Признаюсь, ноги сами понесли меня назад.
— В котором часу это было?
— Почти сразу после того, как я вошел в Лабиринт. За время не поручусь, но, думаю, примерно в двенадцать двадцать пять, чуть раньше или чуть позже.
То есть через пять минут после того, как Хейли вошла в Лабиринт, мысленно прикинул Бэнкс и спросил:
— Ты кого-нибудь видел?
— Нет, никого и ничего.
— А что ты сделал, когда услышал эти звуки? Ты потому и бросился бежать?
Кинси кивнул и стал внимательно рассматривать царапины на столешнице.
— Я испугался! — выпалил он. — Решил, что она сделала свои дела еще до моего прихода и ушла. Вы ведь не думаете, что это ее стон я слышал? Что я мог бы ее спасти, но испугался? О господи… — Кинси уронил голову на руки и заплакал.
Бэнкс был почти уверен, что парень слышал стон Хейли, но не собирался говорить ему об этом. Беднягу и без того замучает совесть… Зато теперь им известно почти точное время нападения на Хейли. Убийца схватил ее через пять-шесть минут после того, как она вошла в Лабиринт. Там ее вырвало, и она присела сделать свои делишки. Возможно, наблюдая за ней, убийца возбудился и озверел от бешеной похоти.
Время — это, несомненно, важный фактор. Хейли вряд ли решилась бы бродить по Лабиринту, если б не заранее назначенная встреча. К тому же в ушах Бэнкса все еще звучали слова Кинси о таинственном бойфренде. Кто знает, быть может, она шла на свидание с ним. А может, он и убил ее. Но зачем назначать свидание в Лабиринте с тем, с кем собираешься провести ночь? Разумнее было вы пойти в его квартиру или туда, где он живет. И зачем бойфренду насиловать ее или убивать? Хотя и такое порой случается. Недавно полиция Западного Йоркшира арестовала мужчину, который регулярно накачивал наркотиками и насиловал трех своих подружек, несмотря на то что они были бы счастливы спать с ним по взаимному согласию. Бэнкса давно перестали удивлять многообразные вариации поведения людей, имеющих сексуальные отклонения.
В сумочке у Хейли нашли презервативы, значит, у нее были сексуальные контакты. Не исключено, что именно Стюарт Кинси и убил ее, переполненный отчаянием или ревностью. И то и другое — сильнейшие эмоциональные мотивации. Как мужчины, так и женщины под воздействием ревности способны практически на все.
Принесли чай, и Кинси немного успокоился.
— Простите меня, — пробормотал он. — Я не нахожу себе места при мысли, что мог бы спасти ее, а вместо этого убежал.
— Ты же не знал, что там происходило, — успокоил его Бэнкс. Слабое, но все-таки утешение. Склонившись к Стюарту, он продолжал: — Меня очень заинтересовало то, что ты рассказал насчет таинственного бойфренда Хейли. У тебя есть какие-либо соображения, кто он и почему она хранила их отношения в тайне?
6
— Рада видеть тебя, Алан, — приветствовала Энни Бэнкса.
Они встретились во вторник утром в небольшом, расположенном вдали от рыночной площади тихом пабе «Конь и гончие», где подавали вкусные салаты и можно было ублажить себя пинтой пива, не опасаясь, что об этом прознает суперинтендант Катрин Жервез. Они сидели в зале без окон — здесь запрещено было курить. Темное дерево панелей удачно сочеталось с красным бархатом мебельной обивки и старинными литографиями на тему охоты — публичную демонстрацию сцен травли лисиц еще не успели законодательно запретить. За напитками приходилось ходить в соседний зал — единственное, пожалуй, неудобство для посетителей этого тихого места, идеально подходящего для уединенных встреч.
Энни пила диетический швепс с лимоном — с субботнего вечера она в рот не взяла ни капли алкоголя, Бэнкс неторопливо подносил ко рту пинтовую кружку эля, и то, каким удовольствием при этом светилось его лицо, нервировало Энни. Зарока никогда больше не пить она не давала. Просто взяла короткую паузу, чтобы прийти в себя и успокоиться, обдумать ситуацию и, если удастся, немного сбросить вес. А завтра она вполне может позволить себе пинту. Или стакан вина вечером после работы. К счастью, к гамбургеру, который Бэнкс ел с наслаждением, Энни отнеслась совершенно равнодушно.
