Джон Вердон - Зажмурься покрепче
Возможно, второй офицер почувствовал угрозу, или же ему тоже надоела подчеркнутая враждебность Блатта, или просто внезапно в его голове прояснилось. Как бы там ни было, он повернулся к Блатту и спросил:
— Гурни — это же вроде почетный детектив и легенда департамента?
Блатт промолчал, но вопрос успел изменить атмосферу разговора, и эскалация конфликта стала невозможна. Блатт хмуро уставился на Гурни.
— Убирайся отсюда по-хорошему. Сунешь нос в расследование — лично прослежу, чтобы его прищемили.
С этими словами он навел указательный палец на лоб Гурни и выразительно накрыл его сверху большим. Гурни кивнул.
— Я тебя услышал. У меня только один вопрос. Если я узнаю, что все твои предположения насчет этого убийства — чушь собачья, как ты думаешь, кому мне следует сообщить?..
Глава 22
Человек-паук
Кофе по дороге домой был ошибкой. Сигарета была ошибкой еще похлеще.
Смолистого цвета жидкость, которую ему продали на автозаправке, была перезаваренной, лишенной всякого аромата и представляла собой мутный экстракт кофеина, слабо напоминающий кофе. Гурни все равно его выпил, поскольку его успокаивал сам ритуал. Однако воздействие кофеина на нервную систему оказало эффект противоположный ожидаемому: после первого же прилива бодрости он испытал ажитацию, которая заставила его прибегнуть к сигарете. Курение имело схожее действие: после недолгого чувства свободы и легкости его ум заволокло мыслями такой же мутной тяжести, как надвигающиеся тучи. Он вспомнил, как пятнадцать лет назад психотерапевт сказал ему: «Дэвид, вы ведете себя как два разных человека. На работе вы мотивированы, увлечены, и у вас есть цель. А в личной жизни вы — корабль без штурвала». Иногда ему казалось, что с тех пор что-то изменилось к лучшему: например, он бросил курить, стал чаще выходить на улицу и меньше времени проводить в собственной голове; он старался держаться за «здесь и сейчас», за текущую жизнь, за Мадлен. Но его то и дело затягивало обратно из этого образа идеального себя в ту шкуру, которая всегда была ему родной.
В его новом «Субару» не было пепельницы, и он для таких случаев держал чистую консервную банку из-под сардин. Когда он гасил окурок об ее дно, он вдруг обнаружил еще одно подтверждение своей непригодности к семейной жизни ввиду рассеянности по любым нерабочим вопросам: он забыл про гостей.
Он позвонил Мадлен и спросил, не нужно ли что-то купить по пути домой, умолчав про забывчивость. От этого звонка ему не полегчало, поскольку по голосу Мадлен ему показалось, что она и так все поняла — что он все забыл и теперь пытался это скрыть. Получился короткий звонок, состоявший в основном из длинных пауз.
В конце она сказала:
— Ты документы со стола уберешь, когда доедешь?
— Да, я же обещал.
— Вот и хорошо.
Остаток поездки ум Гурни метался между кучкой неприятных вопросов: откуда на Бэджер-Лейн взялся Арло Блатт? Хвоста точно не было. Неужели его сдал кто-то из тех, с кем он разговаривал? Но кто из них стал бы звонить Блатту? И отчего он был так явно настроен не допускать Гурни к расследованию? И опять же почему Хардвик так настаивал, чтобы именно Гурни взялся за него?
Ровно в 17:00 он свернул на дорогу к дому. Через полтора километра он заметил, что следом едет зеленовато-серая «Тойота Приэс», и вскоре стало понятно, что в ней сидят те самые запамятованные гости.
«Тойота» осторожно кралась следом за ним по гравию, пока наконец не остановилась на пятачке примятой травы, служившем условной парковкой рядом с домом. Буквально за секунду до того, как люди вышли из машины, Гурни все-таки вспомнил: Джордж и Пегги Микер! Джордж был профессором энтомологии на пенсии, шестидесяти с чем-то лет, долговязый и сам смахивающий на богомола, а Пегги, в свою очередь, была социальным работником — живчиком пятидесяти с небольшим. Именно она в свое время уговорила Мадлен взяться за нынешнюю работу на полставки. Когда Гурни вышел из машины, Микеры уже доставали с заднего сиденья завернутые в фольгу миски.
— Салат и десерт! — объявила Пегги. — Простите, что мы опоздали. Джордж никак не мог найти ключи от машины!
Последнее обстоятельство ее почему-то веселило. Джордж махнул Гурни рукой в знак приветствия и укоризненно взглянул на жену. Гурни сумел выдавить из себя только условно-гостеприимную улыбку. Отношения Пегги и Джорджа слишком сильно напоминали отношения его родителей — ему от этого было не по себе.
Мадлен подошла к двери, адресуя улыбку исключительно Микерам.
— Салат и десерт, — повторила Пегги, протягивая миски Мадлен, которая благодарно ахнула и повела гостей на кухню.
— Как у вас хорошо! — воскликнула Пегги, рассматривая обстановку с таким же воодушевлением, как и в предыдущие два визита. И, как и тогда, она добавила: — Это идеальное место для такой пары, как вы. Джордж, а ты как считаешь? По-моему, оно очень им подходит!
Джордж кивнул, затем заметил документы на столе и удивленно наклонил голову, стараясь прочитать аббревиатуры на обложках папок.
— Ты же вроде уволился? — произнес он, глядя на Гурни.
— Уволился. Но меня пригласили консультантом.
— Приглашение на казнь, — едко прокомментировала Мадлен.
— А что за консультация? — поинтересовалась Пегги.
— Попросили изучить материалы одного дела. Расследование убийства. Я должен предложить альтернативный взгляд на ситуацию, если найдутся соответствующие аргументы в его пользу.
— Ух, как здорово! — воскликнула Пегги. — А что за убийство, в новостях писали?
Он поколебался, затем все же ответил:
— Да, несколько месяцев тому назад. В желтой прессе его назвали «Кровавая свадьба».
— Вот это да! Потрясающе! Я помню, там девушку убили прямо в свадебном платье! И ты расследуешь это жуткое дело? А что…
— Может, что-нибудь выпьем? — перебила Мадлен, и голос ее прозвучал чуть громче, чем предполагалось приличиями.
Пегги все еще с жадным интересом смотрела на Гурни.
Мадлен преувеличенно-оживленно продолжила:
— У нас есть калифорнийское Пино-Гриджио, итальянское Бароло и какое-то вино из Фингер-Лейкс, не помню название, но очень ничего.
— Я буду Бароло, — сказал Джордж.
— А я хочу узнать все об убийстве от инсайдера, — заявила Пегги, добавив: — Мне все равно что пить. Только не Фингер-Лейкс.
— Я тоже буду Бароло, — произнес Гурни.
— Может, уберешь бумаги со стола? — предложила Мадлен.
— Да, конечно, — спохватился он и принялся складывать стопки одну поверх другой. — Надо было еще утром убрать. Ни черта в памяти не держится.
Мадлен нехорошо улыбнулась, достала из шкафа пару бутылок и принялась вытаскивать пробки штопором.
— Ну так что, что там было? — нетерпеливо спросила Пегги.
— А что ты помнишь из новостей? — спросил Гурни.
— Юная красавица обезглавлена психованным садовником-мексиканцем буквально через десять минут после свадьбы со знаменитым Скоттом Эштоном.
— Ты его знаешь?
— Как его можно не знать? Да он же на весь мир известен. Во всяком случае, если говорить о мире общественных наук. Все читали его книжки и статьи. Он крутой спец по теме насилия.
— Крутой спец, говоришь? — переспросила Мадлен, протягивая им с Джорджем по бокалу.
Джордж расхохотался на удивление глубоким басом, какого обычно не ожидаешь в исполнении настолько худощавого человека.
Пегги задумалась.
— Ну, может, это неудачное слово. Короче, он дико известный. У него куча известных кейсов. Дэвид наверняка знает всякие другие подробности, — сказала она, отпивая из бокала. — Прекрасное вино. Спасибо.
— Ну что, у вас завтра важный день? — спросила Мадлен.
Пегги моргнула от неожиданной смены темы.
— Важный, — отозвался Джордж.
— А что, не каждый же день сын уезжает в Гарвард, — продолжила Мадлен.
— Он будет биологом, да?
— Если все пойдет по плану, — произнес Джордж, осторожный, как все ученые. Ни он, ни Пегги не выразили особенного энтузиазма обсуждать образование сына — вероятно, потому что это был их третий сын, выбравший именно эту специальность именно в этом университете, и все, что на этот счет было можно сказать, уже было сказано.
— Ты еще преподаешь? — спросила Пегги, продолжая смотреть на Гурни.
— В академии-то?
— Ну да, ты вроде читаешь какие-то лекции?
— Время от времени веду семинар по работе под прикрытием.
— Учит молодежь врать, — объяснила Мадлен.
Микеры вежливо посмеялись, и Джордж залпом опустошил свой бокал.
— Я учу хороших ребят врать преступникам с целью вытянуть из них нужную нам информацию, — уточнил Гурни.
— Вопрос трактовки, — прокомментировала Мадлен.
— Наверное, ты им всякие интересные истории рассказываешь, — мечтательно произнесла Пегги.
